Драко достал мешочек с угощениями с другой стороны двери и протянул его раздраженной сове, которая с любопытством посмотрела на него, прежде чем запрыгнуть на руку Драко и съесть его содержимое. Это зрелище напомнило Драко, как Уизли вел себя почти на всех школьных праздниках в Большом зале, и он усмехнулся про себя.
Сова улетела, выглядя намного счастливее, и Драко был удовлетворен тем, что никто не заподозрит, что он плохо обращался с птицей.
Драко скользнул холодными ногами по пушистым зеленым чудовищам с Ворчуном и направился на кухню, где почувствовал запах того, что Тимси варит кофе и готовит завтрак. Он застыл как вкопанный при виде кухонного стола.
На гладком дереве лежало большое пластиковое магловское устройство с фрагментами чего-то похожего на черную сетку с обеих сторон, покрытое кнопками, на которых не было ни слов, ни объяснений — только загадочные, простые символы, уж точно не то, что в Хогвартсе изучалось на Древних рунах. Что, во имя Мерлина…
Драко подошел поближе и увидел небольшой свиток пергамента, привязанный к ручке наверху. Он не стал его трогать, а достал палочку и развернул его с помощью магии. Ему приходилось быть осторожным — время от времени он все еще получал письма ненависти, и некоторые из них были прокляты или покрыты гноем буботюбера…
Но это было всего лишь от Панси, как всегда лаконично и едко.
Это бумбокс. Наслаждайся микстейпом своего тайного любовника, придурок. Треугольник для того, чтобы включить, квадрат — остановить.
Драко усмехнулся в ответ на ее тон, затем снова нахмурился — тайный любовник? О чем это она думала? Это была просто кассета — постойте, разве она не сказала, что это кассета? Почему она назвала ее микстейпом? Было ли это потому, что на ней было много исполнителей… Гарри сам составлял ее?
Драко снова посмотрел на магнитофон, изучил его и в конце концов заметил треугольник и квадрат, о которых говорила Панси. Достаточно просто. Должно получиться.
Он взял устройство за ручку, оно было таким же тяжелым, как и казалось. Драко отнес его в гостиную, неуклюже шагая под его тяжестью. Он вернулся на кухню, где Тимси с радостью подал ему завтрак.
— Госпожа Пэнси очень рано принесла магловское устройство, — прохрипел Тимси. — Хозяйка знает, что Мастера Драко нельзя будить до восхода солнца.
— Умная женщина, — ухмыльнулся Драко.
После завтрака он провел около часа, сидя на диване, сосредоточившись на магнитофоне и микстейпе, который лежал на кофейном столике перед ним. Да, он знал, где находятся кнопки воспроизведение и стоп, но он не мог понять, как протянуть ленту внутрь устройства, и хотя Панси сказала, что бумбокс не был назван в честь взрывов, он все равно не понимал, он не доверял всем этим кнопкам и не хотел рисковать, нажимая их все черт возьми как — что, если Панси просто не нажала нужную кнопку, что, если он все же взорвется? Казалось, что если бы это было волшебное изобретение, оно определенно бы продавалось во Всевозможных Волшебных Вредилках Уизли, а еще он знал, что лучше не недооценивать маглов.
Когда лицо Драко начало болеть от такого хмурого взгляда, он решил забросить эту неблагодарную работу, по крайней мере, на данный момент. Панси, наверное, посмеялась над его задницей, воображая, что он явно зайдет в тупик из-за этой глупости. Он перетащил магнитофон на полку со своими записями, немного переставив вещи, чтобы освободить место для надоедливой громоздкой машины. Вместо этого он поставил пластинку, потому что знал, как это сделать, и коротал часы своего выходного дня, напевая себе под нос в пижаме, просто потому что хотел, пока Тимси работал с растениями и время от времени бросал на Драко неодобрительные взгляды.
You know I’m such a fool for you
You got me wrapped around your finger
Do you have to let it linger?
***
Когда наконец время подошло к семи, Драко стоял в своей гостиной совершенно неподвижно, одетый неформально — он собирался в дом Уизли, в нарядах не было необходимости. Серые брюки чинос, джемпер из хлопка цвета слоновой кости, завершенный его любимой темно-синей курткой-рубашкой — он был весьма впечатлен собой. Только он мог придать такой непринужденный вид с помощью такой дорогой одежды, и все же никто не смог бы его упрекнуть в том, что он показушничал.
И если он опоздает на три минуты, никто не заподозрит, что он стоял дома последние полчаса, не отрывая глаз от часов, определяя точный момент, когда его прибытие будет подходящим — не оскорбительно поздно, но и не болезненно вовремя, как будто ему не терпелось прийти (хотя так оно и было). Он зажал палочку и аппарировал по координатам, которые дал ему Уизли.
Маленький коттедж, перед которым он появился, был уютным и очаровательным. Он располагался ближе к Ла-Маншу, чем дом Драко — он чувствовал это по прохладному ветру, чувствовал слабый намек на морской воздух. Когда он начал свой путь по каменной дорожке к входной двери, его нервы взыграли в полную силу. Что он здесь делал? Неужели он действительно думал, что его ждут в доме Рональда Уизли? Драко буквально написал песню, чтобы поиздеваться над ним в школе — в основном потому, что она ужасно бесила Пот… Гарри, что всегда было для него волнительным, но все же…
Уизли открыл дверь прежде, чем Драко успел постучать, ухмыляясь по неизвестной причине. Он был почти такого же роста, как дверной косяк, поэтому шесть футов роста Драко казались незначительными. Его длинные рыжие волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Драко попытался не хмуриться.
— Малфой, — поприветствовал он, все еще улыбаясь. Драко понятия не имел, чему тут стоит улыбаться. — Заходи.
У Драко не было возможности ответить на приветствие, когда его вывели в тесный коридор. Уизли неопределенно указал на крючки на стене и двинулся дальше в дом. Драко повесил свою любимую куртку-рубашку для удобства.
— Малфой пришел, Миона, — крикнул Уизли, когда Драко осмотрелся вокруг. Он услышал какой-то шум из того места, где должна быть кухня, и затем вошла Грейнджер, вытирая руки полотенцем. Она неуверенно улыбнулась Драко, который все еще был ошеломлен. Почему Грейнджер и Уизли ему улыбались?
— Грейнджер, — кивнул ей Драко, — у вас прекрасный дом. — Он взглянул на Уизли, обращаясь к ним обоим: коттедж был прекрасен, наполнен теплыми цветами, одеялами ручной вязки и множеством фотографий. В камине в гостиной горел мягкий огонь, и все это было довольно умиротворяющим, немного успокаивающим нервы Драко, хотя его глаза метались по сторонам в его типичной паранойе.
— Спасибо, Малфой, — ухмыльнулась Грейнджер, приподняв брови. — И, пожалуйста, зови меня Гермионой.
— Слава Мерлину, — Уизли внезапно резко выдохнул, как будто задерживал дыхание. — Это значит, что теперь ты можешь звать меня Рон. Нас Уизли слишком уж много — можно запутаться, знаешь ли.
Драко слабо рассмеялся, стараясь не выглядеть слишком шокированным.
— Хорошо, Рон, Гермиона, — сказал он вслух, и это было чертовски странно, — пожалуйста, зовите меня Драко.
Рон почувствовал облегчение.
— Так намного лучше, — пробормотал он, многозначительно глядя на Гермиону.
Момент был прерван мягким шумом из коридора, и Драко заметил небольшую головку вьющихся рыжих волос, выглядывающую из-за угла. Он мягко улыбнулся, только сейчас вспомнив, что у Рона и Гермионы есть ребенок.
— Роуз, иди поздоровайся, — позвала Гермиона, и девчушка медленно вышла из коридора, половина лица была скрыта волосами. Драко это напомнило Камилу, которая также ужасно стеснялась незнакомцев. Точно так же она прятала лицо в волосах.
Роуз выглядела на тот же возраст, что и Камила. Она была одета в розовую пижаму, прижимая к груди двух мягких мультяшных существ — одно из них выглядело смутно знакомым. Она остановилась сразу за своей матерью, прячась за ногой Гермионы, глядя на Драко одним широко распахнутым испуганным глазом.
— Роуз, это Драко Малфой, — сказала Гермиона, гладя девчушку по голове. — Он, эм… наш старый однокурсник. Он друг.
