Затем Драко узнал тянущую, усиливающуюся боль в ребрах, ту же самую, что он чувствовал, лежа на полу в ванной и глядя на Гарри. От этого ему захотелось закричать, ему захотелось, чтобы земля поглотила его целиком — и, хотя он и ненавидел эту странную боль, он уважал ее. Он знал, что это каким-то образом важно, фундаментальная часть того, кем он был, точно так же, как и шрамы.

Голова Драко наклонилась вперед, его шея не могла полностью выдержать ее вес, и он почувствовал, как своенравные кудри Гарри касаются его лба. Он чувствовал мягкие порывы резкого дыхания Гарри на своем лице, и теперь ему было больно в глубине души, но не настолько, чтобы заставить его прекратить.

— Мне очень жаль, Гарри, — прошептал он, потому что на самом деле никогда не говорил ему этого раньше, ему было это необходимо. Драко поднял руки, нежно схватив Гарри за запястья, удерживая его там, не обращая внимания на скручивающую боль в животе, которую он теперь мог различить как узы Министерства, решившие, что Драко вел себя неэтично.

Он почувствовал, как Гарри покачал головой — мягкое движение его волос взад и вперед по лбу Драко — и Драко наконец заставил себя отпустить запястья Гарри и отодвинуться. Гарри откинулся на спинку кресла, его руки безвольно упали на колени. Кончики их туфель все еще касались друг друга на ковре — они оба предпочли не признавать этого.

Драко оглядел пол и увидел свою палочку, лежащую у его ног — в какой-то момент он уронил ее. Очень профессионально, Целитель Малфой. Он протянул руку и призвал ее без палочки, чувствуя, что должен сделать что-то немного впечатляющее, чтобы исправить свой беспорядок, даже если он сидел перед кем-то, уже достаточно опытным в беспалочковой магии. Он направил палочку на классную доску, наконец обозначив пустую точку «Сектумсемпра».

Глубоко вздохнув, он снова посмотрел на Гарри и был безмолвно очарован горячим шоколадом, который Тимси приготовил для них. Спасибо Мерлину за предусмотрительность.

Они потягивали горячий шоколад, вздыхая от теплоты, которая текла через них, заглушая горе, адреналин и холодный пот. Драко нарушил молчание — как всегда.

— У меня есть идеи, — тихо сказал Драко, — но я не совсем уверен, что именно было в той схватке, которая была так важна для тебя.

Гарри немедленно открыл свой блокнот и начал писать.

Худшее, что я когда-либо делал. Я не знал, как работало это заклинание. Мое самое большое сожаление

Драко нахмурился.

— Это? Это было худшим? — Гарри сжал губы и продолжил писать.

Ты плакал, а я тебя атаковал. Я должен был помочь тебе

Драко покачал головой.

— Это я атаковал тебя, Гарри. Ты защищался. И я бы не принял твою помощь — я даже не принял помощь Дамблдора, когда она была предложена.

Гарри на мгновение посмотрел на Драко, и его глаза метнулись к груди Драко, прежде чем вернуться к блокноту.

Я нанес тебе шрамы

— Нанес.

Гарри выжидающе смотрел на него, и Драко знал, что он ждет, когда Драко покажет ему шрамы, пересекавшие его грудь. Но Драко не будет этого делать, пока ему не придется, и он должен будет сделать это только в том случае, если Гарри попросит его об этом, потому что Драко пообещал ему полную честность, пообещал ничего не скрывать от Гарри, если он попросит. Драко ждал, но Гарри не попросил.

Прости, было написано в блокноте Гарри.

Драко не отрывал от Гарри пристального взгляда — серого на зеленом, как туман над травой.

— Я сказал тебе, я простил тебя давным-давно, — сказал Драко, его голос был едва слышным шепотом. — Это сформировало меня так же, как сформировало тебя. Шрамы — это часть меня, без них я не был бы тем, кем являюсь сейчас. — Он зажал кружку горячего шоколада руками, чтобы они не метнулись к груди.

Они долго сидели, глядя друг на друга, оправляясь от своих мрачных воспоминаний с помощью восхитительного горячего шоколада Тимси. Через несколько минут Гарри снова открыл свой блокнот, щелкнул ручкой и что-то аккуратно написал.

Я тебя тоже простил

Драко почувствовал резкое жжение в горле, и его глаза наполнились влагой, и, честное слово, когда это он стал таким чертовски эмоциональным? Всегда ли Гарри оказывал на него такое влияние, заставляя его чувствовать вещи так сильно, более интенсивно? Не поэтому ли Драко так зациклился на том, чтобы мучить его в школе, почему они так смехотворно были привязаны к своему соперничеству? Что такого в Гарри Поттере заставляло его выбрасывать в окно свою чистокровную холодность и каждый раз реагировать?

— Спасибо, Гарри, — прошептал Драко, зная, что его голос дрогнет, если он попробует сказать это вслух. Он почувствовал, как с его плеч свалилась огромная тяжесть, и попытался не рухнуть из-за прилива облегчения.

Улыбка Гарри была крошечной, усталой, но он поставил кружку и закрыл глаза, начиная медитацию, которая завершала их день.

Комментарий к Глава 6

Примечание переводчицы:

Мы на экваторе, ребят)

========== Глава 7 ==========

Драко приземляется на поле, с белым от ярости лицом, и выкрикивает оскорбления в сторону Поттера. Он яростно топает за Поттером, который уходит, чтобы отпраздновать очередную победу Гриффиндора.

— … А может — выплевывает Драко, ухмыляясь, — ты помнишь, как воняло в доме твоей матери, и в свинарнике Уизли узнаешь родной запах…

Поттер оборачивается и бросается на него, а Драко наполняется адреналином. Лицо Поттера исказилось от ярости, его злые зеленые глаза горели решимостью, наконец, свирепо устремленными на Драко. Руки Поттера поднимаются, чтобы атаковать…

И Драко падает на землю, тело Поттера прижимает его к траве. Поттер отчаянно рычит, оскалив зубы перед лицом Драко — руки Поттера сжимают его яростно, жадно, и кровь Драко приливает к его ушам, в его голове стучит, Драко вскидывает бедра, злобно сжимает кулаком форму Поттера и тянет…

Глаза Драко распахнулись, и он вздрогнул. Утреннее солнце было слишком ярким, резкий стук — слишком громким, его пижамные штаны слишком плотно прилегали…

О, бля, нет.

В порыве паники он посмотрел на себя и испустил тяжелый стон. Ему не снился такой сон о Поттере — черт, о Гарри, его нынешнем пациенте — в течение многих лет, почему он должен был быть именно таким, опять же — честное слово, что с ним не так? Ему что, пятнадцать лет? Он отказался прикасаться к себе в качестве самонаказания — он не собирался вознаграждать себя за плохое поведение. Ты жалкий, возбужденный идиот. Ну просто невероятно.

Непрерывный стук был реальным, очевидно, он исходил из его окна и становился все громче с каждой секундой. Однако Драко отказался вставать с кровати в своем… состоянии, так что агрессивной сове пришлось подождать.

Через пару минут, когда он заставил себя представить Аргуса Филча в клетчатых шароварах, Драко счел, что он вполне готов встать. Он нехотя выполз из своего гнезда из подушек и подошел к окну, где настойчивая сова все еще сердито стучала. Он открыл окно, и мелкая мстительная сова ударила Драко крыльями в лицо. Птица уронила свиток пергамента, который сжимала в когтях, на пол и приземлилась на комод Драко, где в отместку наложила отвратительных шариков. Драко впился в нее взглядом; крошечная сова просто посмотрела в ответ.

Ворча, Драко наклонился и взял короткую записку, хмурясь, читая ее.

Малфой,

Нам очень нужна твоя помощь в этом расследовании. Приходи к нам сегодня вечером, около семи, если у тебя будет время.

Р. Уизли

Драко перевернул пергамент — на обороте были координаты для аппарации, место недалеко от его собственного дома в Девоне. Интересно.

Маленькая сварливая сова все еще сидела на комоде. Судя по всему, ей предстояло дождаться ответа. Драко призвал ручку и быстро написал утвердительный ответ на небольшом листе бумаги. Он собирался передать ее рассерженной птице, но остановился — он не хотел, чтобы сова вернулась к Уизли в плохом настроении. На карту была поставлена ​​его репутация, поэтому он призвал мешочек с угощениями для сов откуда-то из комнат дома. В дверь его спальни раздался легкий глухой удар, и он закатил глаза.