На вершине лестницы появился старик, прямой, как гарпун. Он спешил вниз, его седые волосы торчали во все стороны. Спустившись, он обвел всю комнату темными глазами.

— Все в порядке! — крикнул он. — Я получил послание!

— Это Джерин, — шепнула Алтер Тилу.

— Все здесь? — спросил старик. — Мы все здесь?

Женщина за стойкой хихикнула. Джерин повернулся к Тилу, Алтер и Рэре.

— Эй, ты! — сказал он. Его палец качался, так что неясно было, на кого из троих он указывал.

— Ты имеешь в виду его? — спросила Алтер, указав на Тила.

Джерин кивнул.

— Что ты тут делаешь? Ты шпион?

— Нет, сэр.

Джерин обошел стол и приблизился. Темные глаза выделились двумя резкими пятнами на лице цвета корабельного борта, прошедшего две зимы без окраски.

— Джерин, — сказала Алтер, — он не шпион. Он с материка. И, Джерин, у него нет никаких бумаг. Он ехал зайцем.

— Ты не шпион? — снова спросил Джерин.

— Нет, сэр, — снова повторил Тил.

— Ты нед?

— А? А что это?

— Недовольный. Мы все здесь неды. Ты знаешь, что это означает?

— А? — снова сказал Тил. Лающие вопросы старика пугали его, но и очаровывали, как пугала в очаровывала изумительная путаница города.

— Это означает, что тебе понравилось там, где ты был, место, где ты сейчас — зловещее, а то единственное место, куда ты можешь попасть, ничем не лучше двух первых.

— Ну да, мне вовсе не нравилось... — Тил сделал небольшую паузу и потер больное плечо, — мне вовсе не нравилось, там, где я был.

— Тогда не стой просто так на дороге. Делай что-то. Следуй моему плану. Пойдем с нами!

— Но я не знаю...

— ...куда пойдешь? Все равно иди! — старик отступил назад. — Ты мне нравишься, я тебе верю. У меня, видишь ли, нет выбора. Слишком поздно Послание пришло. Так что ты мне нужен. — Он засмеялся, но смех его резко оборвался. Он прикрыл глаза руками. — Я устал, Рэра, ты задолжала мне. Плати, или я выкину вас всех. Я устал. — Он тяжело пошел к стойке. — Дай мне чего-нибудь выпить. Могу же я вывить в собственной таверне.

Кто-то снова хихикнул Тил взглянул на Алтер.

— Ну? — сказала она, — ты ему понравился.

У бара Джерин осушил стакан зеленой жидкости, стукнул пустим о стойку и закричал:

— Война! Да, война!

— Начинается, — шепнула Алтер, Джерин обвел пальцем край стола.

— Война, — повторил он и резко повернулся, — Наступает. А вы знаете, почему она наступает? Вы знаете, как она наступает? Вы знаете, почему мы не можем остановить ее, и никто не может? Я получил сигнал, так что надежды нет. Мы должны идти вперед, попытаться что-то спасти, что-то начать и отстраивать снова, — Джерин взглянул на Тила. — Мальчик, ты знаешь, что такое война?

— Нет, сэр, — ответил Тил не вполне искренне. Он слышал это слово.

— Эй, — крикнул кто-то от бара, — мы опять будем слушать о великих пожарах и разрушениях?

Джерин игнорировал выкрик.

— Ты знаешь, что был великий Пожар?

Тил покачал головой.

— Когда-то мир был больше, чем сегодня, — сказал Джерин. — Когда-то люди плавали не только между островом и материком или от острова к острову, но и объезжали весь земной шар. Когда-то люди летали на луну, даже к другим светилам. Были империи вроде Торомона, только больше, и было их очень много. Они часто сражались друг с другом, и это называлось войной. И в конце концов, в последней войне был Великий Пожар. Это было пятьсот лет назад. Большая часть мира, из которого мы теперь знаем лишь малую часть, разрезана полосами непроходимой земли. Море проходит через них мертвыми потоками. Возможно, один лишь Торомон способен поддерживать жизнь, мы все уверены в этом. А теперь у нас снова будет война, — Если она настанет! — крикнул кто-то от стойки, — она принесет некоторое возбуждение.

Джерин крутнулся.

— Ты не понимаешь! С кем воюем мы? Мы не знаем?! По ту сторону радиационного барьера нечто безымянное. Почему мы воюем?

— Потому что... — начал надоевший голос от бара.

— Потому что, — перебил его Джерин, — мы должны воевать. Торомон дошел до такого состояния, что его излишества должны быть связаны с чем-то внешним. Наши законы стали строже якобы для того, чтобы остановить беззакония. Наша наука опередила нашу экономику. Но на самом деле законы ужесточились для того, чтобы поставлять рабочих в рудники. Рабочие будут добывать больше тетрона, все больше горожан останется без работы и будут нарушать законы; чтобы выжить. Десять лет назад до аквариумов, рыба была в пять раз дешевле, чем сейчас. Безработных в Тороне было четыре процента, а сегодня они составляют двадцать процентов от городского населения. Четверть нашего города голодает. И каждый день прибывает все больше людей. Что мы будем с ними делать? Университеты увольняют профессоров, чья наука не подходит для лишения людей работы. Что мы будем с ними делать? Пошлем воевать. Постепенно рудники завалят нас тетроном, его будет слишком много даже для аквариумов и гидропонных садов. И мы будем использовать его для войны.

— А что потом? — спросил Тил.

— Мы не знаем, с кем воюем, — повторил Джерин. — Может, мы будем сражаться сами с собой, но не будем знать этого. Судя по истории, во время войны каждую сторону держали в неведении относительно другой, или говорили им ложь вместо правды. Но правда может быть... — его голос оборвался.

— Какой же у вас план? — спросил Тил. У стойки опять засмеялись.

— Каким-то образом мы должны спасти хотя бы часть от грядущего уничтожения. Лишь немногие из нас знают все, знают, что надо делать.

— Что? — снова спросил Тил.

Джерин неожиданно повернулся.

— Выпьем! Выпьем все!

Все оживленно двинулись к бару.

— Какой у вас план? — снова спросил растерявшийся Тил.

— Я расскажу тебе, — почти шепотом ответил старик, — но не сейчас... — он опять обернулся назад. — Пить до дна!

Трое мужчин, уже получивших стаканы, одобрительно закричали.

— Вы со мной, друзья? — спросил старик.

— С тобой! — крикнули еще шестеро, стукнув стаканами по столу.

— Мой план... — начал Джерин. — У всех есть стаканы? Еще один круг на всех!

Раздались общие крики одобрения.

— Мой план... понимаете, он не совсем мой, это лишь малая часть великого плана. Мой план — похитить принца Лита из дворца. Это та часть, которую должны выполнить мы. Вы со мной, друзья?

Поднялся крик. Кто-то у стойки затеял драку. Голос Джерина пробился сквозь шум, заставив его на несколько секунд утихнуть, и перешел в затихающий шепот:

— Вы должны быть со мной! Сегодня ночью! Я... Я так планировал.

Тил нахмурился, а Алтер покачала головой. Старик закрыл глаза. Рэра встала рядом с ним.

— Ты сам заболеешь от этого крика. Давай, я отведу тебя наверх, в твою комнату.

Когда она повернула старика к лестнице, гигант со шрамом встал, пристально поглядел на Джерина и осушил свой стакан. Джерин кивнул, тяжело вздохнул и позволил Рэре вести его. Тил и Алтер смотрела ему вслед. Пьющие снова зашумели.

Она сделала запись в блокноте и взяла жемчужную застежку, которой скрепляла плечи своего белого платья.

— Мэм, я причешу вас? — спросила горничная.

— Одну секунду. — Кли повернулась к интегральным таблицам, определила дифференциал субкосинуса А плюс В и перенесла его в блокнот. — Можешь начинать. — Она отодвинулась в гамаке и подняла с шеи темную массу волос.

Горничная взяла это эбеновое богатство и потянулась к концу серебряной цепочки с нанизанными через каждые полтора дюйма жемчужинами.

— Мэм, что вы там рисуете?

— Надеюсь установить инверсию субтригонометрических функций. Мой учитель в университете открыл непрерывные функции, но никто еще не доходил до обратных.

Горничная вплела цепочку и воткнула гребень в каскад волос, упавших на плечо Кли.

— А... а что вы будете делать с ними, когда найдете?

— Да-а, — сказала Кли, — действительно, они будут совершенно бесполезны. Когда-нибудь мы найдем им применение, но пока они бесполезны. Но интересны.