— Представь себе, он пробил. Притом так пробил… На дело ему было обещано около ста миллионов!.. А он, дурак, о каждом своем ходе подробно информировал шефа. Шеф вовремя понял, что речь идет об открытия нового отдела, который по всем своим показателям будет весомей всех остальных подразделений департамента вместе взятых и со временем полностью поглотит его. При таком обороте дел трудно было рассчитывать удержаться в своем кресле. И вот он предпринял шаг, который до сих пор приводит в восторг его подхалимов и заставляет трепетать от страха перед ним обывательский контингент департамента.

— Он сумел подсечь инициатора на каком-то этапе и окончательно провалить дело в последний момент? Известный прием, что тут удивительного?

— Все ожидали именно этого. Но он не стал пачкать себя банальными приемами, а подкараулил и, точно определив момент, когда дело в принципе решилось на всех инстанциях и пришел черед оформления документов с именами и подписями ответственных руководителей и исполнителей темы, попросту отобрал ее.

— Как?! — шайтан разинул рот.

— Очень просто. Однажды он вызвал к себе этого растяпу, велев принести с собой все подготовленные бумаги проекта, включая и черновики. Говорят, он в течение полудня, как мог, вникал в детали работы и в конце заявил, что ему надо изучить все расчеты, так как скоро ему придется подписывать много документов по этой работе как директору департамента (а подписывается он только тогда, когда понимает суть дела — подчеркнул он), запер бумаги в свой толстостенный сейф.

Дальше события разворачивались стремительно. Не давая возможности опомниться этому балбесу, шеф быстро сформировал из молодых и хватких проходимцев, преданных ему, костяк будущего отдела. Как гончих собак за добычей он пустил их по всем направлениям для дальнейшего продвижения и реализации проекта. Во все стороны полетели документы, теперь только с его подписью и именем как руководителя, а для неосведомленных заодно и как автора проекта.

— Куда смотрел настоящий автор?

— Естественно, даже при его тугодумстве в таких делах он скоро почувствовал, что остается в дураках. Он пришел к шефу и интеллигентно попросил объяснить происходящее. Говорят, шеф один на один твердо заявил, что тот будет участвовать в этой работе как консультант, если это понадобится, а отобрал он дело исключительно из соображения производственных интересов — дескать, он не может рисковать исходом такого важного и крупномасштабного дела, на которое выделяются огромные общественные средства, поручив его кому-то, когда им может заниматься он сам. И еще добавил, что если ему не нравится, может жаловаться куда хочет: все равно там, где это нужно, он уже узаконил свое руководство над работой. Как потом рассказывала шепотом своим доверенным секретарь шефа, бедный зав новыми методами и средствами вышел из кабинета как побитая собака. Он и до сих пор ходит такой.

— Но шеф провалит же эту работу! Он же не специалист и ничего не смыслит в кибернетике!

— Ерунда! Работа должна давать результаты через шесть-семь лет. К тому времени шеф уйдет на пенсию. Зато до этого он обеспечил себя престижной деятельностью. Он раздувает штаты, открывает новые подразделения, вершит судьбы сотен сотрудников, в общем, имеет все то, что составляет истинное наслаждение породы властолюбцев.

— Только раздуванием штатов дела ведь не сделаешь?

— У таких, как наш шеф, подход к делу философский. Он делает ставку на переход количества в качество. То, что при этом огромные деньги пускаются на ветер, его мало волнует. Действительно, на него работают живые сотрудники. Много сотрудников. У каждого свое стремление к росту. Среди них попадаются и талантливые. Один такой талантливый может размочить сухой счет безрезультатности тысяч других.

А шеф, в качестве руководителя престижного начинания, праздным наблюдателем разъезжает по всяким конференциям, симпозиумам и встречам, ловко вставляет словцо в беседы между именитыми кибернетиками и, пользуясь своим виртуозным умением хватать верхи, пичкать свой лексикон терминологией из области, в которой, по-существу, ничего не понимает, дает интервью для прессы, решается, если это нужно для престижа, делать даже научные выступления — то есть зачитывать написанный для него текст. Снимать с работы такого деятеля никому и в голову не придет… Тем более, высокое начальство понимает: снимешь, потом самому придется отвечать за сорванные сроки, проваленные дела…

— Ну, хватит сплетничать о шефе. Вернешься к нам? — напомнил о своем предложении заведующий.

— А что я буду с этого иметь? На что мне у вас рассчитывать? Я ведь теперь не мальчишка, чтобы быть на побегушках… Мне нужны свое дело, свои сотрудники, свой персональный транспорт. Сможете устроить?..

Проснулся я, как обычно, в шесть утра — от ржавой трескотни до тошноты надоевшего будильника. «Сегодня же выброшу этот трамвайный колокол, куплю что-нибудь с более мелодичным звонком», — подумал я, прекрасно зная, что и завтра, и через месяц эта же трескотня будет поднимать меня с теплой постели и кидать в объятия неуютной жизни.

Кровать… Вспомнился вчерашний день (если его вообще можно назвать днем?).

Шайтана моего купили. Ему было обещано все, чего жаждет душа карьериста, и он тут же забыл свои обиды на департамент, свою «борьбу из-за принципа». Скрепив договор остатком «Арамейского» и расчетливо-деловым лапопожатием, шайтан поспешно покинул кабинет заведующего. Я с трудом догнал его недалеко от дверей департамента.

— А, извини, я забыл про тебя, — сказал он с оттенком надменной рассеянности в голосе. — Ну, что ты еще хочешь посмотреть у нас? — нетерпеливо спросил он, ясно дав понять, что на мою дальнейшую судьбу ему, мягко говоря, наплевать.

— Отправь меня обратно. Теперь мы с тобой будем работать в противоположных лагерях.

— То есть как? — снисходительно посмотрел он на меня.

— Очень просто. Я многое понял. Теперь знаю, как и против чего надо бороться.

— Ты? — шайтан издевательски расхохотался. — Ты будешь бороться против этих, своих, как их там… Нет, я не могу, спасите меня, я сейчас лопну от смеха, ха, ха, ха… Они же расправятся с тобой просто так, между прочим, ради потехи, ха, ха, ха…

В это время откуда-то появилась моя кровать. Шайтан уложил меня на нее, как ребенка, продолжая безудержно смеяться. А у меня почему-то то ли от обиды, то ли от злости перед глазами все начало расплываться и меркнуть. Постепенно во мраке растворился и хохочущий шайтан.

И вот, разбуженный будильником рано утром, я по привычке, как запрограммированная машина, начал собираться на работу, в институт. Дома на меня не обратили никакого внимания. Видно, ловкий шайтан устроил так, что моя отлучка осталась незамеченной. Кто знает, быть может, на Земле оставалась моя тень, которая без труда выполняла мою пассивную роль в жизни.

Я намеренно вышел из дома пораньше, желая дойти до института пешком. Хотелось пройтись по прохладным улицам утреннего города, собраться с мыслями, обдумать дальнейшие действия.

Все вокруг — в густой, нежной зелени. Неповторимо приятный шум только что проснувшегося города. Крепко ухватившись за руки спешащих родителей, шли маленькие мальчики и девочки с еще не стершимися следами сладкого сна на лицах. Они спешили в детские садики… Меня окружала реальная жизнь.

Нет, в «том» городе я всего этого не видел…

Какой глупейшей псевдофилософской говорильней я занимался с шайтаном! О каких «вмешательствах со стороны» и о каких «кознях», влияющих на дела и судьбы людей, могла идти речь!

Путешествие в эту… преисподнюю — это какой-то кошмар, скомбинированный только лишь из худших частей реальных событий, притом в сильно искаженном виде… Быть может, я на время «впал» (в моем состоянии это было немудрено) в одно из часто упоминаемых современными фантастами «параллельное с нами подпространство» нашего «многоступенчато-многомерного материального мира»? Там, говорят, все происходит в несколько искаженном виде, в силу другой метрики существующих там моральных и этических норм… И само «явление» шайтана мне, видимо, не случайно. Он мог «явиться» только к человеку, находящемуся, подобно моему, в позорно-беспомощном состоянии. К человеку, уверенному в себе и в преодолимости любой несправедливости и, самое главное, человеку не одинокому, он не подошел бы даже на пушечный выстрел…