– На каждого пациента положено пятнадцать минут, а вы тут уже больше часа, больная! На очереди следующий пациент, – гаркнула медсестра и бросила карточку очередного больного на стол.

Марина подала бабушке рецепт на поливитамины, посоветовала ей пропить их курсом, чтобы укрепить иммунитет, и продолжила приём больных. Все они были людьми старыми, одинокими, разговорчивыми. Через пару часов зашла к тёте Маше со своей пачкой печенья, чтобы наконец-то попить чайку.

– Ну что ты с ними возишься, Мариночка! Они из больниц не вылазят, всё ходят и ходят! Делать им нечего!

– Тётя Маша, они такие одинокие! Им дома и поговорить-

то не с кем…

– Вот именно – не с кем. Вот и идут по врачам. Ох, Марина! Все мы одиноки. Все! Даже если с нами кто-то рядом, который не любит нас, мы тоже одиноки! Без любви все одиноки! Всех не пожалеешь. Тут уже ничего не поделать.

Марина возвращалась домой, когда совсем стемнело. На улице по-прежнему пусто. В окнах загорается свет. За окнами шумно и весело. А в её квартире пусто и одиноко.

– Мамочка, ты как там? – в очередной раз за этот день Марина звонила маме, которая находилась так далеко от неё.

– Маришка! Всё хорошо! Вот соседка Лена пришла, испекли пирог с капустой, чай пьём. С Новым годом, дочка! Всё у меня хорошо, не переживай…

Марина легла на диван, закуталась в тёплый плед. Слёзы катились градом, подушка намокла. Марина резко перевернула её, и лёгкий ветерок коснулся лица. Запах. Знакомый запах одиночества витал рядом с ней. До боли в сердце он был знаком ей, этот чуть уловимый горький запах… В чувство девушку привёл звонок в дверь. Марина машинально подскочила и открыла её, даже не спросив, кто там.

– Маринка, Маринка! Я не смог взять билет на тридцать первое число. Я – новогодний подарок для тебя! Я – сюрпри-и-из!.. Маринка!..

Марина стояла на пороге и ничего не понимала. Её любимый примчался из далёкого города, а она, как дура, стояла на пороге съёмной квартиры и плакала. Вдруг она почувствовала, как тонкая струйка лёгкого ветерка с терпким запахом выскользнула из комнаты за дверь и улетела. Улетела, унося этот скверный, мучительный запах одиночества. Наконец-то у Марины начинался праздник. Новый год.

В компании – двенадцать мальчиков и тринадцать девочек. Мальчиков не хватает. Но и девочек не хватает тоже, чтобы поделиться на пары. А две девочки никак не вписываются в образ подружек парней: пухлые, с косичками, стеснительные. И мальчику в очках не до девочек. Его больше интересует торт со свечками на столе и альбом с марками. Он занят.

Лидеров двое: девчонка, которая организовала свой день рождения, отправив родителей к бабушке в гости, и один из мальчиков. Тот, что нравится всем девочкам. С ним хотят танцевать все. Но он смотрит на стеснительную девочку с косичками. Та краснеет, смущается, прячется за подружку.

А виновница торжества – без комплексов. Смело делит гостей на пары, включает танго и тянет в центр комнаты красивого мальчика. Тот топчется рядом с ней в такт музыке – и посматривает на девчонку с косичками, которую никто не пригласил. И он не пригласил её ни разу за весь вечер. Было весело. Ели торт и танцевали твист. В воздухе витали юность, любовь, весна и отчаяние. Она смущалась, он не решался…

Больше таких вечеров не было. А у девочки с косичками не было и выпускного, потому что родители девочки ндали ей закончить школу вместе со всеми: отца срочно перевели к новому месту службы. Аттестат выдали без экзаменов, сделали исключение. Красивый мальчик стоял возле её подъезда и смотрел, как солдаты лихо забрасывают тюки с вещами в военный грузовик. Смотрел и ждал. В руках у него был белый конверт. Машина с вещами уехала. Подъехала «Волга». Из подъезда вышли родители девочки. И она. Увидела его. И не смогла двинуться с места. Он тоже. Они смотрели друг на друга до тех пор, пока отец не окликнул девочку. «Волга» медленно выехала из двора и завернула

за угол дома. И всё. Никого не осталось у подъезда. Кроме красивого мальчика с белым конвертом в руке.

В Сочи начались дожди. Отдыхающие стали покидать санаторий раньше срока – не хотелось переживать циклон в номерах. Она вышла в холл, сдала ключ от апартамента дежурной и направилась к выходу. Трансфер уже ожидал её. До вылета самолёта осталось два с половиной часа. У выхода оглянулась. Ей показалось, что кто-то смотрит ей вслед. Оглянулась ещё раз, когда садилась в машину. Он стоял в вестибюле и смотрел через оконное стекло, сделав ладонью козырёк над головой, чтобы лучше видеть улицу. Да, это был он.

Водитель-кавказец рванул с места и помчал её в аэропорт. Она не могла ошибиться. Все годы помнила его безмолвный взгляд. Его, красивого мальчика, который нравился всем без исключения девочкам и который одиноко стоял в тот последний день у дверей подъезда. Почему её тогда словно сковало всю и она не смогла даже шагнуть в его сторону? И почему ни разу их пути не пересеклись в этом санатории? Ведь они были оба тут в одно время.

В салоне самолёта она прошла на своё место. Стюардесса предложила воды, шампанского. Взяла только воду. Ей не давала покоя эта встреча! К концу полёта успокоила себя, уговорила: нет, ей показалось, это был не он! Ошиблась! Ей просто хотелось когда-нибудь встретить свою первую любовь, вот и придумала этот образ.

Бортпроводница пригласила к выходу. Спецмашина уже ждала у борта пассажиров из ВИП-салона. Она села рядом с водителем и стала смотреть в окно. Пассажиры из соседнего салона медленно спускались по трапу и проходили в огромный синий автобус. Она снова увидела его. Да! Он тоже прилетел в Москву этим же рейсом!

Шли дни. Постепенно улеглись эмоции, остыли слёзы. Она переезжала из московской квартиры в свой дом за городом. Строительство дома шло несколько лет, и вот наконец-то сбылись мечты! Грузчики выносили вещи и грузили их в большую крытую машину. Они были профессионалами: делали всё аккуратно, быстро, молча. Она закрыла дверь на ключ, погладила рукой дверную ручку, постояла у двери. Несколько лет эта московская квартира была её надёжным пристанищем.

Вышла из подъезда. Грузовик был готов к отъезду. Она направилась к своей машине. Мужчина стоял у подъезда и смотрел на неё. Как тогда, много лет назад. Она уезжала, а он смотрел…

– Ты? Ты что тут делаешь? – спросила она. Спросила так, как будто совсем не удивилась, увидев его здесь, у подъезда своего дома.

– Живу.

– Давно?

– Всегда. Лет десять.

– И я лет десять.

– Уезжаешь?

– Да.

– Опять? Навсегда?

– Да.

– А почему мы ни разу не встретились? Живя в одном подъезде столько лет?

– Не знаю… – Она пожала плечами, не сводя с него внимательных глаз, казалось, что она изучала его, запоминая навсегда.

Водитель подал сигнал, и она поспешила к машине. А он остался стоять. Так же, как много лет назад. Только в руке его был не белый конверт, а начатая бутылка пива.

Он с утра поправлял своё здоровье. «Как хорошо, что я его встретила именно сейчас! Как хорошо, что все эти годы наши пути ни разу не пересеклись! Что с ним стало? Что с ним сделала жизнь и годы! А ведь из-за него я не вышла замуж. Искала похожего! Училась, делала карьеру, чтобы, встретившись, доказать, кем стала и кого он потерял тогда, не осмелившись подойти к ней. О нём мечтала ночами, плакала в подушку и пыталась его разыскать. Это издали он показался ей всё тем же принцем. А вблизи… потрёпанный, спившийся неудачник. Нет. Не годы делают человека. Человек делает себя сам…»

Она облегчённо вздохнула, как будто избавилась от тяжёлой болезни. Мерседес нёс её в новую жизнь. Её она сделала себе сама.

Она помнила, что ещё в декабре он обещал позвонить ей в конце апреля, после Пасхи. Прошла после Пасхи неделя, потом ещё неделя, наступил май. А он всё не звонил. Он всегда сдерживал свои обещания, он всегда выполнял их, чего бы это ему ни стоило. Даже тогда, когда у него случалось горе, он не забывал о ней. Он звонил и рассказывал о своём горе. Она тоже пыталась найти какое-нибудь горе у себя, придумывала – только затем, чтобы успокоить его. Дать понять, что он не одинстрадает, а она так же, параллельно, страдает совсем в другом мире, в таком далёком и непонятном ему. Он успокаивался. Он понимал, что его поддерживают и сочувствуют.