– Ма, я, пожалуй, пойду, искупаюсь, – крикнул он матери, возящейся на кухне, затем вышел во двор.
Воздух на улице был тяжёл, как чугун, и даже в тени деревьев чувствовалась необычайная жара. Но впервые, наверное, за день Крис осознал, что жара была необычная, в воздухе что-то изменилось. Он не мог сказать, в чём именно было дело, но при этом не мог отделаться от мысли, что изменения лежат на самой поверхности, просто он не замечает их. Воздух будто застыл в неподвижности, тяжёлый как горячая патока, и дело было не в полном отсутствии ветра, а в той необычной неподвижности, которая предшествует чему-то страшному. Воздух и всё вокруг будто ждало чего-то, что ещё не появилось, но уже маячило на горизонте, бездушное и опасное.
«Неужели и я поверил во всё это»? – спросил он себя и тут же получил утвердительный ответ. Этот ответ и испугал его не меньше гнетущей тишины, липкое прикосновение которой он ощутил, выйдя во двор.
Крис спустился по ступенькам и, прыгая по камням, добрался до реки, наклонился на колени и опустил руку в воду. Вода, как он и ожидал, была божественно прохладна. Сзади ему в спину ткнулось что-то влажное, и, обернувшись, он увидел Димси.
– Ты тоже хочешь поплавать, девочка? – спросил он у собаки, стягивая с себя штаны.
Димси была не против немного поплавать, и они вместе вошли в воду. Никогда ещё Крис не чувствовал себя так хорошо. Прохладная вода освежила его, унося с собой усталость и тяжелые мысли, которые не отпускали его после пожара. Немного поплавав и смыв с себя пот и грязь, Крис вышел из воды и, не вытираясь, несколько минут стоял, давая сухому воздуху высушить влагу со своей кожи. Димси выбралась почти сразу за ним и, отряхнув воду с меха, бросилась носиться по двору.
«Ну хотя бы кому-то весело в такую жару», – подумал Крис, смотря на бегающую огромную собаку.
На заднее крыльцо вышла Салли и, проводив взглядом пробегающую Димси, махнула рукой сыну.
– Обед на столе, – крикнула она Крису. Салли даже не пыталась скрыть, как она рада возвращению сына пусть даже на такой короткий срок, как каникулы. Страхи, которые мучили её ещё минуту назад, отступили (не последнюю роль в этом сыграли слова Криса, но главной причиной всё же стала уверенность в муже, уверенность, что он справится с любыми трудностями, которые ему не подкинула бы судьба), и теперь она могла наслаждаться тем, что единственный сын снова рядом с ней и она может о нём позаботиться.
Крис махнул в ответ рукой и, не надевая штанов, прямо в мокрых трусах направился к дому. Идти без одежды с влажной от недавнего купания кожей было необыкновенно приятно, и Крис тоже позволил себе забыть о недавних тревогах. Он вошёл вслед за Салли в дом и, улучив минутку, чтобы переодеться, прошёл на кухню.
В обычной ситуации, чтобы в помещениях стало свежее, Салли открыла бы в доме все окна, но в такую жару лучше было, наоборот, не пускать раскалённый воздух с улицы. Поэтому все окна были закрыты, а с тишиной великолепно справлялся работающий радиоприёмник.
Крис сел за стул и перед ним тут же появилось горячее жаркое из телятины с овощами. От запаха у Криса рот мгновенно наполнился слюной, а живот призывно заурчал.
– Я приготовила и жареную утку, как ты любишь, – проговорила Салли. – Но думаю, уткой мы займёмся позже, когда вернётся отец.
Но утка уже мало волновала Криса, он с быстротой пумы, увидевшей ягнёнка, накинулся на жаркое. Ему человеку, отвыкшему от домашней пищи, мясо, тушённое с овощами, показалось неземным, сногшибательно вкусным. Крис с изумлением осознал, что он совсем забыл, как великолепно умела готовить его мама. Всего три года в университете, и ты уже воспринимаешь дом и то, что раньше было самым естественным и незыблемым, как что-то призрачное, будто рассматривая его через мутное стекло.
Салли вернулась к плите и поставила на газ чайник, затем извлекла из холодильника холодный сырный пирог.
– Сырный пирог! – в голосе Криса звучал самый настоящий восторг. – Мама, ты не представляешь, как я давно мечтал о твоём сырном пироге.
Салли довольно улыбнулась и поставила пирог на стол. Именно так она себе и представляла возвращение сына. Он приедет голодный и похудевший, и она накормит его теми блюдами, которые он так любит. Но образовавшуюся идиллию внезапно оборвали. Джаз, льющийся из радиоприёмника, внезапно замолк, и Салли с Крисом услышали так хорошо знакомый всем местным жителям голос Джорджа Ирвинга, местного радиолюбителя и репортёра. Джордж свил себе гнездо на крыше редакции газеты под непоэтичным названием «Местная жизнь», откуда всем желающим распространял последние новости. Именно от Джорджа Салли и узнала о пожаре, на котором уже успел побывать Крис.
Крис оторвался от еды и несколько мгновений слышал потрескивающий, смешанный со статичными помехами голос Джорджа. Ещё он успел заметить, как напряглась Салли, услышав о пожаре. Крис предполагал, и не беспочвенно, что так она волновалась каждый раз, когда в городе или округе что-то происходило. Его отец был старшим помощником шерифа, фактически его правой рукой, и что бы ни случилось, это дело автоматически попадало под его юрисдикцию, а это значило, что он мог пострадать.
– Я видел этот пожар, – сказал Крис. – Кто-то убил бедного старика, жившего в этом доме, а потом поджёг его.
Глаза Салли расширились от изумления и страха.
– Убил и потом поджёг? – спросила она странным чужим голосом, и Крис вдруг осознал, что она пытается решить для себя, а не связано ли это убийство с внезапной отлучкой Гарета.
– Я увидел из автобуса, как дым поднимается над домами, и решил пойти и посмотреть, не нужна ли помощь, – продолжил Крис. – Но отца я там не видел, зато увидел шерифа Мейвезера. Я не понял, но мне показалось, что он куда-то собирался ехать. Говорил, что дело очень срочное.
– Шериф должен сегодня конвоировать в Верхний город этого знаменитого грабителя Билли Соммерса. В городе только об этом и говорят. Из-за этого грабителя твоего отца и отправили в какую-то глушь, потому что все остальные помощники будут заняты здесь.
Крис вспомнил, что Луна говорила о чём-то подобном, когда они вместе зашли купить мороженого. Но в тот момент он её не слушал, точнее, не придал значения её словам. Куда приятнее было смотреть, как её летнее платье плотно облегает её бёдра и живот.
– Ты вспомнил что-то приятное? – спросила внезапно Салли. – Ты так загадочно заулыбался.
У Криса появилось чувство, будто его поймали с поличным, и он почувствовал, что краснеет.
– Просто сегодня в автобусе я познакомился с одной девушкой, – начал он.
– С девушкой? – Салли с любопытством разглядывала сына. – Она местная?
– Ты наверняка её знаешь, её зовут Луна Хаггис.
– Да, я знаю её, у нас город небольшой, и все знают друг друга. Луна работает секретарём где-то в управлении округа, если я не ошибаюсь.
Крис только пожал плечами.
– Возможно, наше знакомство не зашло так далеко, чтобы я мог узнать что-то о её работе. Мы просто познакомились в автобусе, точнее, познакомились в тот момент, когда она падала из автобуса.
– Падала?
– Кто-то толкнул её. Мне не понятно, зачем это делать, потому что она никому ничего плохого не делала.
Но Крис знал, что далеко не всем людям нужна причина, чтобы творить зло, есть такие, кому это просто нравится. Для таких людей зло как наркотик.
– Не везёт бедной девочке, – проговорила задумчиво Салли. – Несчастья так и сыплются на неё. Сначала болезнь её матери, потом эта авария, а теперь ещё и это.
– Так этот шрам у неё от аварии? – заинтересовался Крис.
– Это случилось два с половиной года назад, ты как раз только поступил в университет, поэтому не слышал об этом. Луна вместе с отцом возвращалась из больницы. Её мать серьёзно болела, и Луна с отцом каждую неделю ездили навещать её. И вот в один из таких вечеров они столкнулись с другой машиной. Говорили, что отец Луны просто заснул за рулём, но всех подробностей я не знаю. Отец Луны погиб, а она сама оказалась в больнице, ей сломало ногу несколько рёбер и изуродовало лицо. Я разговаривала с Розой Миллер, а она знает все слухи, что витают в городе. Роза мне сказала, что если бы в тот момент, когда случилась эта авария, мимо не проезжал фургон какого-то фермера, то Луна тоже умерла бы от кровопотери. Но фермер вытащил её из обломков и отвёз в больницу, и то, как быстро он это сделал, спасло ей не только жизнь, но и глаз.
