–Красиво тут, да? – спросил Тай.

–Да, очень. Тут очень красиво, прям как в сказке.

И тут я вспомнил свою комнату: серые обои, кровать, шкаф, стол, всё. Даже игрушек толком не было, потому что мне их просто не покупали. Вообще не помню, чтобы когда-нибудь ходил в магазин вместе с родителями. Мне не завидно, я был искренне рад за Тая, рад, что у него такая потрясающая семья. Тут к нам вошёл Эку. Он посмотрел на меня и спросил:

–Прикольно тут, да?

–Да, как в Нарнии – с нескрываемым восхищением ответил я.

Он рассмеялся.

–Ну хорошо, что тебе тут понравилось. Заходи как-нибудь ещё, хоть завтра! Познакомлю тебя со своей девушкой, она у меня такая красивая, умная…

–Началось… – перебил его Тай, – может, хватит при любом удобном и не очень случае всем рассказывать о ней? – сказал он наигранно сердито.

–Да ладно тебе, ну что я поделаю, если она и впрямь замечательная?

–Я с удовольствием с ней познакомлюсь – ответил я.

–Да не нужно так официально, парень! Я ж не старый дед, чтобы со мной так разговаривать, мне всего двадцать.

–Целых двадцать лет… – протяжно и выразительно передразнил Тай – скоро на пенсию уже, а он о девчонках всё рассказывает.

–Ах ты мелкий…

Тут Эку подбежал к кровати, взял одну подушку и кинул в Тая. Подушка прилетела прямо в лицо. Тай сделал шаг назад от неожиданности, и этой же подушкой запустил обратно, но Эку увернулся. В ход пошли и другие подушки, до этого мирно лежавшие на кровати. Я стоял и наблюдал за этим с улыбкой, пока одна подушек не прилетела в меня. После мы ещё несколько минут кидались друг в друга, а потом Эку поймал нас обоих, завалил горой этих подушек и сел сверху. Он весил килограмм сорок, и нас особо не придавило. Выпустили из подушечного плена, только когда мы дали слово, что больше так не будем. Потом Эку предложил посмотреть их любимый с Таем мультик, ведь мне он точно должен понравится. Мультик назывался «принцесса Мононоке». Пока мы смотрели, успели и нареветься, и посмеяться. Теперь он стал и моим любимым.

Ближе к девяти вечера все стали расходиться по домам, и я последовал их примеру. В коридоре, когда я уже был готов со всеми попрощаться, Элая подошла ко мне и наклонилась к моему уху.

–Сегодня было весело, приходи к нам ещё, – прошептала она.

–Хорошо, обязательно приду – уже в полный голос ответил я.

–Ура! – закричал Тай от куда-то из гостиной, а потом выбежал меня проводить.

–На улице темно, сейчас Трэн тебя довезёт, подожди немного. Опасно ходить одному в такой час.

–Что? Нет, не надо, спасибо. Вы и так сегодня…

–Никаких «не надо» – командным голосом выпалила Элая, – мы доставим тебя домой в целости и сохранности.

У меня не осталось иного выбора, кроме как согласиться. Я попрощался со всеми, и мы поехали ко мне. Дорога заняла не больше пяти минут, ведь мы жили совсем рядом. По пути Трэн спросил у меня, не возникает ли проблем с Таем. Я понял, что он имеет в виду, и ответил, что рассказал ему про секреты, про доверие и обратную сторону честности. Он был немного в шоке от моего ответа, ведь, по его словам, откуда ребёнок может задаваться такими вопросами и рассуждать на подобные темы в девять лет? Невероятно. Я смущённо ответил, что в этом нет ничего особенного. Перед тем, как я вышел из машины, он пригласил меня с нашими с Таем друзьями к себе. Сказал, чтобы обязательно пришли. Я пообещал, что скоро приведу их.

Света в окнах я не увидел, а значит, дома никого. Я открыл дверь и направился к себе. Полученный у Тая подарок я на всякий случай спрятал в стол, закопал в нижнем ящике между учебниками и тетрадями. На завтра нужно сделать много домашки, поэтому я приступил немедленно. Пока решал примеры по математике, из головы не выходила картина уютной и светлой атмосферы, в которую я попал на несколько часов, словно на маленький остров. Не было сказано ничего из того, что могло бы поставить меня в неудобное положение: ни про внешность, ни про дом и семью. Они не спрашивали, хоть я и уверен, им было интересно. Они не игнорировали меня, не напоминали про то, что я чужой в их семейном кругу. Пожалели? Да если и так, мне всё равно, пусть. Но мне тут же захотелось доказать им, что меня не нужно жалеть, что я имею всё, чего только можно пожелать. И речь сейчас не о родителях, а о крепких отношениях, коих у меня было предостаточно. Хоть временами я и чувствовал себя тоскливо, я прекрасно понимал, что обладаю бесценными вещами, и они куда важнее всего материального. А мама с папой – про них я обязательно всё узнаю.

Спустя часа два в замочную скважину вставили ключ, и дверь отворилась. Родители вошли молча и быстро направились к себе в спальню. У меня плохое предчувствие, поэтому я занял свой обычный пост во тьме около лестницы. Телевизор не работал, на улице стояла тишина, и я мог разобрать слова, доносившиеся из спальни.

–Да что с тобой? – зазвучал мамин надрывистый голос.

–Почему ни одного визита не обходится без расспросов «а где Хидэте?», «а почему вы пришли без него?». Пришли и пришли, им-то какая разница, а? Дома оставили, нечего ему по гостям шарахаться.

–Давай возьмём его всё же куда-нибудь? – умоляющим голосом просила мама.

Странно от неё такое слышать. Она всегда была само спокойствие. Видимо, случилось что-то серьёзное.

–Нет. Ты что, забыла, что я тебе говорил? Решила отказаться от меня?

Что… Что он сказал? Это уже никакие не игры. Всё серьёзней, чем я мог предположить. Надо быть максимально осторожным. Я смогу сделать вид, что меня сейчас нет дома, выйти через окно второго этажа (привычная операция, там всё давно отработано) и зайти через дверь, громко, так, чтобы они услышали и перестали ссориться. Но как же интересно, я хочу знать. Надо дослушать.

–Да что ты такое говоришь. Я никогда тебя не брошу, – умоляющим тоном произнесла мама.

–Никогда не говори никогда – сердито выцедил отец.

Мама ничего не ответила. У меня сердце ушло в пятки, когда дверь их спальни открылась. Из неё выбежала мама прямиком на улицу, не уверен, но мне показалось, что она плакала. Я же рванул в комнату, оделся, открыл окно и полез наружу, на задний двор. Там росла пара деревьев, стояли старые качели, и больше ничего. Я аккуратно перегнулся через окно, ногами встал на небольшую трещину между бетонными блоками, и, как паук, спустился по ним на землю. Это не заняло много времени, ведь их расположение я знал, как свои пять пальцев. Обернувшись в сторону двора, я заметил приближающийся силуэт. Не слишком высокий, значит, не папа. С его стороны доносились звуки всхлипов, плача. Мама. Она идёт сюда. Я побежал к углу дома, завернул за него и притаился. Главное, не попасться на глаза папе, нужно внимательно слушать, что происходит вокруг. Ноги тут же замёрзли, ведь обуви в моей комнате нет.

Деревья росли около высокого забора, который ограждал нас от соседей. Мама подошла к дереву, обняла его за ствол и заплакала. Она ревела навзрыд, стараясь не издавать громких звуков. При этом она подняла глаза и проверила, не горит ли свет в моём окне. Когда его не обнаружилось, она осела в большой сугроб. Снег на заднем дворе не разгребали около двух недель. Только сейчас я заметил, как она одета: лёгкая кофта, юбка, и всё. И в этом она по колено сидела в снегу, в обжигающем своим холодом снегу. Что-то мне подсказывает, тогда даже этот снег казался ей теплее, чем поведение отца. Она просидела так несколько минут, на коленях, обхватывая тоненький ствол дерева, рыдая, уткнулась лбом в ледяную кору растения. Всё. Хватит.

Я не торопясь выпрямился и подошёл к маме. Услышав шаги, она сказала сквозь слёзы, не поднимая головы:

–Уйди, оставь меня одну…

–Мам, это я, – я сказал это так мягко, как только мог.

На секунду она перестала плакать, дрожать, дышать, и посмотрела на меня круглыми большими глазами.

–Вставай, ты же так замёрзнешь и заболеешь, пойдём домой – продолжил я.

Но вставать она не собиралась. Тогда я снял свою куртку и накинул ей на плечи. Она пыталась сопротивляться, но руки совсем не слушались из-за холода.