–Что ты тут делаешь? Почему не дома? – спросила она.

–Я услышал, как вы пришли, и решил, что лучше мне пойти погулять. Но тут неожиданно оказалась ты, поэтому я остался… здесь…

Я не знал, что ей сказать.

–Ты слышал? – шёпотом спросила она.

–Почему папа сказал, что ты хочешь отказаться от него? – я старался говорить, как можно спокойнее.

–Значит, слышал… – обречённо прошептала она.

–Мам, я знаю, что что-то не так, расскажи мне, пожалуйста. Я же вижу, что ты совсем несчастлива. Что происходит? Я сохраню всё в секрете. Ты сама знаешь, болтать я не стану, только расскажи.

–Хидэте, всё не так просто, как ты думаешь. Я боялась, что однажды я не смогу сдержаться. Не думала, что это произойдёт так скоро. Сынок, я тебе всё-всё расскажу, но позже, когда подрастёшь. Сейчас для тебя это будет слишком сложно.

Вообще ничего не понял. Ладно, раз так не получается, зайдём с другой стороны.

–Мам, почему папа меня ненавидит, а ты – нет?

–Да, это правда, я тебя не ненавижу, но если папа узнает, то он нас с тобой обоих выгонит. Молю, не говори ему ничего…

–Не беспокойся – я перебил её, – ты же знаешь, не скажу.

–Спасибо, Хидэте. Просто знай, я тобой дорожу, ты мой единственный ребёнок…

–Но папой ты дорожишь больше, – снова я перебил.

Она посмотрела на меня глазами, полными отчаяния и боли. Ей приходилось куда сложнее, чем мне, все эти годы. Если я просто ничего не знал, то она всегда притворялась, сдерживала себя. Не могу я на неё злиться. Сейчас она сидит передо мной на коленках в своей тонкой юбке, уверен, её ноги уже покраснели от холода. Она, с растрёпанными волосами, смазавшимся макияжем и слезами на глазах на собственном заднем дворе чувствует себя как в следственном изоляторе.

–Всё в порядке, я знаю, что ты много для меня делаешь, мам.

–Да, сынок, да… – она снова начала плакать навзрыд.

Я не выдержал этого зрелища, опустился на колени и обнял её. Она уткнулась в мою грудь, обхватила руками всю спину и крепко прижала к себе. Её плечи время от времени вздрагивали, она всё никак не могла успокоиться, плакала и плакала. Своей рукой я провёл по её тёмным коротким волосам, на что она только сильней сжала меня в своих объятиях. Тепло, которым со мной так щедро делились в последнее время нашло того, кому оно сейчас куда нужнее, чем мне.

–Хидэте, не нужно ничего говорить папе, просто, когда вырастишь, закончишь школу, уезжай учиться в институт. Я знаю, какой ты умный, у тебя получится поступить на хорошую специальность. А потом найди хорошую работу. А мы с тобой будем иногда видеться, ты мне будешь рассказывать, как у тебя всё хорошо. Ладно?

–Хорошо, мам, я буду усердно учиться. Но я не хочу уезжать и оставлять тебя одну. Я буду о тебе заботиться… Скажи, я вам… не родной, да? Поэтому папа меня ненавидит?

Мама рассмеялась сквозь слёзы. Сейчас она немного похожа на сумасшедшую. Всё также оставаясь в моих объятиях, она ответила:

–Нет, Хидэте, ты мой родной сын. Если ты так думаешь из-за цвета волос, то это просто небольшое нарушение в твоих генах. Но, поверь, ты наш с папой родной сынок. Пожалуйста, на зло ему, будь счастлив, очень прошу тебя, Хидэте.

–Мам, я хочу знать, расскажи мне.

–Прости. Не могу я сейчас, не могу, пожалуйста, поверь, я делаю всё, чтобы ты рос и ни в чём не нуждался. Как думаешь, почему в нижнем ящике шкафа всегда лежит целая гора твоих любимых булочек? Папа их в жизни не ел. Они только для тебя. А ещё…

–Из-за чего вы с ним поссорились?

–Папа не хочет брать тебя в гости и злится, когда о тебе спрашивают родители Реи и Джесса, у которых мы сегодня были. Папа сказал им, что ты наказан, потому что плохо учишься. Представляешь, он сказал, что ты плохо учишься! Да он понятия не имеет, какой ты у меня умный. Ты всё знаешь, сам обо всём догадался, хотя я так холодно вела себя по отношению к тебе, ты всё равно всё понял.

–Вы часто ссоритесь с папой? – я продолжил спрашивать у неё всё, что приходило в

голову, не мог не воспользоваться моментом.

–Нет, сынок, не часто. В основном, только когда ходим в гости. Папа не хочет брать тебя с собой, сколько бы я его ни уговаривала.

–Да, я слышал. Пойдём домой, ты наверняка уже простудилась, хочешь в больницу попасть? На улице очень холодно.

Она грустно улыбнулась и дотронулась рукой до моей щеки. Я посмотрел на неё выжидающе-мягким взглядом.

–Ты у меня совсем рано повзрослел. Это я должна о тебе беспокоиться, а не наоборот. Пойдём скорей в дом, папа наверняка уехал в бар, до утра его можно не ждать.

–Хорошо, мам. Поднимайся скорее.

Вроде, она понемногу начинала приходить в себя. Я поднялся с колен и дал ей руку. Она еле-еле смогла сжать её. Тогда я присел, взял её руку и положил себе на плечо, и вместе мы встали. Ноги её не слушались, мы с горем пополам дошли до крыльца, у которого не оказалось нашей машины. И правда, папа куда-то уехал, и сейчас это было только на руку. Мы вошли в дом, и я повёл маму в ванную, согреваться, хотя и мои ноги горели от холода.

Через полчаса она вышла в халате с накрученным на волосы полотенцем. Я лежал в своей комнате, обдумывая сказанное ей, но она прервала моё одиночество. Мама молча зашла ко мне, улыбнулась и села на кровать рядом со мной. На мой вопросительный взгляд она сказала:

–Ты не против, если я посплю сегодня тут? Всего одну ночь.

–Конечно, мам, ложись.

И она легла на мою кровать. Я вспомнил про обещание, данное Эку.

–Скажи, где ты купила те три пары тапочек? Старшему брату Тая они очень понравились, и я пообещал, что и ему подарю такие.

–Правда? Это так здорово. Я их купила в «Поднебесной», это торговый центр, далековато от сюда.

–Ничего страшного, я давно изучил весь город и знаю, где он находится и как до него добраться.

У меня было предостаточно времени длинными летними вечерами для самовыгула. Мне потребовалось около двух месяцев, чтобы пройтись по всем улицам, и ещё полгода, чтобы заглянуть в каждый двор. Хотя я до сих пор не мог запомнить названия всех магазинов, кафе, парикмахерских и остальных заведений. Всё это для того, чтобы Си-Номавари стал не просто моим родным городом, а частью меня самого. Мне хотелось знать этот город, как облупленный, чтобы ни одна тропинка не скрылась от моего взгляда. Я знал, где самые лучшие качели, на какой стоянке аномально много красных машин, в каком районе чаще всего бегают уличные собаки. Где находится «Поднебесная» я, естественно, тоже знал. Минут сорок ходьбы или пятнадцать – на общественно транспорте. Я решил, что завтра же наведаюсь туда после школы.

Я до сих пор сидел на краю. Мне было немного неловко, но так хотелось быть поближе к маме, что я наплевал на это мешающее мне чувство. Я лёг рядом с ней, на вторую половину кровати. Тогда она пододвинулась ближе ко мне и крепко обняла. Наконец-то я мог в полной мере почувствовать её, ощутить, что она рядом, что любит меня, что дорожит мной. Теперь у меня была целая армия, в которой состояли мама и Тай. Два человека заменили мне весь мир. Точнее, они стали этим миром.

–Уже за полночь. С днём рождения, сынок. У тебя первый юбилей, тебе наконец-то исполнилось десять. Уже совсем скоро ты станешь большим и сильным. Сильным на столько, что сможешь самостоятельно решать свою судьбу, строить планы на будущее, жить, как тебе заблагорассудится. Я желаю тебе лишь одного, – я затаил дыхание – не бояться. Не бойся сделать первый шаг, не бойся сделать и последний, – она сейчас как будто не только мне, но и себе этого желала, – не пугайся грозных людей и опасайся слишком милых, ведь в них гораздо меньше искренности, чем в тех, которые открыто могут выражать свою злость. Цени твоих друзей, ведь Джесс и Рея – замечательные, как и их родители. И Тай, этот маленький мальчик, такой открытый и добрый, возьми его под свою опеку, ведь тебя он точно послушает, если попытаешься его вразумить, – она прямо как знала, что вчера произошло, но я не стал перебивать, – и знай, что бы папа тебе ни наговорил, это лишь его фантазии, за которыми он прячется, потому что реальность слишком жестока. Я сделаю для тебя всё, что в моих силах, Хидэте. Главное помни, что ты мне очень дорог, – она сделала небольшую паузу, – а утром загляни под ванную, хорошо? Там припрятан небольшой подарок для тебя. А давай, так это и оставим? На каждый праздник я буду оставлять тебе подарки под ванной, а ты утром будешь их оттуда забирать?