И вдруг Аой поняла, что ей вовсе не нужно видеть, чтобы выполнить этот прием! Мукадэ не отличается скоростью, достаточно лишь увернуться от опасного хвоста! Зажмурившись, Аой сконцентрировалась, и давление на закрытые глаза оказалось совсем не таким сильным, как она думала. Пусть боги благословят тот день, когда Иноске обучил ее слепой технике! Силуэт демона маячил серой тусклой тенью, но благодаря тому, что мозг Аой был готов обрабатывать информацию в ускоренном режиме, она без труда увернулась от покрытого острыми пластинами хвоста. Вскочив на широкую спину многоножки, Аой мощным ударом пробила тело чудовища насквозь, пригвоздив его к земле, словно экспонат в каком-то дьявольском музее.

Демон завизжал, пытаясь дотянуться до Аой хвостом или острыми клыками, но она крепко удерживала вонзенный в мерзлую почву клинок, припав на него всем весом. И пусть она понятия не имела, что делать дальше, по крайней мере, теперь тварь не двинется с места и не дотянется до девочек. Аой казалось, что она либо простоит так до рассвета, либо потеряет сознание от боли — других вариантов нет.

— Харуко, хвост! — разнесся в воздухе звонкий приказ. Аой успела заметить женскую туфельку, мелькнувшую буквально у нее перед носом. Подняв голову, она поняла, что это молчаливая красавица, сестра Мизуки, изящно вскочила на спину чудовищу в том месте, где его удерживал клинок Аой, пробежала по узорчатой, словно покрытой черепицей броне и ударом с оборота отрубила хвост демона. Мерзко подрагивающая лапками конечность отлетела в сторону и сразу же начала разлагаться.

— А теперь моя очередь!

Аой взглянула на Мизуки. Острая пластина демона рассекла юной воительнице лоб, и кровавые струи заливали ее лицо. Стремясь избавиться от них, Мизуки провела ладонью по глазам и волосам. Окровавленные пряди слиплись, а холодные льдинки голубой радужки сверкали, как у богини смерти.

— Я запомню тебя навсегда, мой первый демон, — произнесла покрытая кровью девочка. Одно быстрое движение — и голова монстра оказалась у ее ног.

Тело огромной мукадэ распадалось, и Аой, лишенная поддержки, опустилась на колени. Она хотела бы лечь и не вставать. Сколько времени уже прошло? Какая бесконечная ночь… Аой прислонилась головой к рукояти все еще вонзенного в землю клинка. Как же она устала. Ничто не нарушало тишину. Звуки отдаленной битвы давно пропали. Где Зеницу? Где его теплые руки, которые сейчас ей так нужны? Мысли о возлюбленном помогли собраться. Медленно поднявшись на ноги, она дернула ничирин, но он не поддавался, намертво засев в снегу. Чужая ладонь легла поверх ее. Харуко охватила меч, выдернула из земли и молча подала Аой. А эта девушка гораздо сильнее, чем казалась на первый взгляд. Что же за семья такая у Мизуки? Черт, Мизуки!

Спрятав клинок, Аой кинулась к раненой девочке. Как могла, она снегом обтерла юное личико, пытаясь остановить кровь. Потянувшись к своему кимоно, Аой уже хотела оторвать узкую полосу для перевязки, но рука Мизуки остановила ее.

— Не надо, используй мое, его уже не спасти, — растерянно проговорила она, но затем оживилась: — Аой, ты видела, я убила своего первого демона?! Не терпится отправить ворона родителям!

— Да, ты и правда прирожденная истребительница, — с улыбкой похвалила храбрую девушку Аой, бережно закрепляя повязку, — увидел бы тебя сейчас Иноске — влюбился бы без памяти.

Мизуки лишь задорно хмыкнула в ответ. Наконец они могли двинуться дальше. Аой мечтала повернуть в Поместье, но знала, что Мизуки не сдастся, пока не найдет сестру. Оставлять девочек одних Аой тоже была не готова. Как ни странно, ей не хотелось расставаться с Мизуки и Харуко. Они долго брели по сугробам, измученные, избитые, окровавленные. Еле-еле, борясь за каждый шаг, Аой стремилась вперед. Несмотря на постоянную ноющую боль двигаться было приятно. Двигаться — значит ощущать себя живой. И хотя ее веки сами собой слипались от усталости, Аой казалось, что становится светлее. Или она все же повредила глаза, и это какой-то обман зрения?

Впереди раздавались крики и непонятный гвалт. Девушки ускорились и оказались на утоптанном покореженном снегу в окружении других охотников.

— Рассвет! Мы победили! Ура! — довольные, счастливые лица улыбками встречали их со всех сторон.

Аой вытянула шею, пытаясь найти в толпе Зеницу или хотя бы Иноске. Но вдруг кто-то со всего размаха врезался в ее искалеченную руку.

— Аой, извини! Что с тобой…

Пронзительная боль от смещенной кости была последним, что подкосило истерзанный организм Аой. Она упала, ощущая приятную прохладу колючего острого льда под горячей щекой и тщетную попытку маленьких, но сильных ручек подхватить ее.

========== Глава 17 ==========

ФИНАЛ

Аой думала, она умерла. Хотя странно, перелом руки — это ведь не смертельно. Но ясные голубые глаза мужчины, сидящего перед ней, погасли больше полугода назад. Гию Томиоки давно не было в живых, но вот же он, с нежностью смотрит на нее. Красивый, изящный, без следа полученных ран.

— Гию, прости меня, пожалуйста! — Аой не знала, где она, и что происходит, но сейчас это было неважно. Даже если она в чистилище, ей нужно облегчить душу. — Я должна была приехать, должна была попрощаться! Прости мою слабость. Не проходит и дня, чтобы я не пожалела об этом!

Мужчина лишь улыбнулся. Тихой, спокойной улыбкой. Аой никогда не видела его таким умиротворенным. И что это за необычное место? Она вдруг поняла, что не чувствует боли. Вокруг лишь свет и туман. Аой погладила ровную поверхность узкой деревянной лавочки, на которой сидела. Удивительно теплая, словно напитанная солнцем. Кроме нее и Гию никого не было в этом неизведанном пространстве. Осознав, что они наедине, Аой смущенно потупилась и обнаружила под ногами лакированные доски пола. С интересом пробежавшись по ним взглядом, она заметила, что окружение скрыто мягким белым туманом. Аой вновь вернулась к созерцанию того, кого когда-то любила.

— Где мы? — чуть заикаясь от волнения, спросила она.

— У нас мало времени, — произнес Гию, и ее сердце замерло от звука позабытого голоса. Молодой мужчина протянул руку в молочную густоту тумана, а когда вернул обратно, в его пальцах сверкал прозрачный, будто бы хрустальный цветок. Гию подал его Аой со словами: — Возьми, это дар долголетия. Передай Танджиро от меня. Он будет жить, мы сполна оплатили проклятие метки.

— Мы? — удивленно повторила Аой и бездумно взяла цветок, неожиданно оказавшийся твердым, словно высеченным из камня. Возникшая перед ней тень заставила ее вскинуть голову.

— Подвинься, засранец, — бесцеремонно толкнув Гию, Санеми Шинадзугава занял место рядом с бывшим Столпом воды. В его иссеченных пальцах притаился такой же хрустальный цветок, придавая мужественному образу парня немного мягкости. — Для Незуко. Дар храбрости и силы. Он понадобится девчонке, раз уж она согласилась стать женой самовлюбленного недоумка Хашибиры.

С этими словами Санеми почти насильно всучил ей свой подарок. И хотя покрытый шрамами юноша частенько пугал Аой несдержанностью и показной грубостью, она все же не смолчала.

— Шинадзугава-сан, вы увидели что хотели?

— Япония прекрасна, дитя, — ответил суровый Санеми. Аой заметила, что даже сидящий по соседству Гию слушает его рассказ с доброй усмешкой и теплотой в обычно пронзительно-холодных глазах. — Я взбирался на заснеженные горы, любовался цветением деревьев, пытался разглядеть, где кончается океан. Я мог бы вечно рассказывать о местах, в которых побывал, но тебе нужно спешить. Другие ждут своей очереди…

Аой не успела понять как это произошло, но вдруг оказалась окружена людьми. Теми, кем восхищалась, на кого хотела равняться. И у каждого в руках был свой дар для оставшихся бороться, оставшихся жить.

— Для Иноске, — пророкотал над ней решительный бас Гёмея Химеджимы, — сострадание и добродушие. Небеса уже наделили этого мальчика силой и отвагой, а мой дар поможет стать чутким и заботливым. Я вижу много детей в его будущем, им будет нужен достойный пример.