— Тебе напомнить про миллион причин? Зеницу, тебе восемнадцать, в твоем возрасте пора бы уже освоить науку поцелуев, дело-то нехитрое! — Аой улыбалась, искренне наслаждаясь сложившейся ситуацией.

— Мне почти девятнадцать. Через четыре дня исполнится. Ты должна мне помочь! Я не могу просить о таком Канао, она же выходит замуж за Танджиро!

— А мне, вообще-то, нравится Иноске!

Зеницу замолчал. Аой чувствовала себя последней идиоткой, потому что ей было весело, и потому что она хотела согласиться на это безумное предложение. Другим ее парням было не меньше двадцати лет, и ей, девочке, выросшей в отрезанном от большого мира Поместье бабочки, эти мужчины казались взрослыми, солидными, знающими жизнь. От Зеницу же веяло чистотой и невинностью. И ее мучило любопытство: какого же это, целовать юного и неопытного парня? Конечно, Иноске был еще моложе, но он был так свободен и расслаблен, оставшись с ней наедине, что, казалось, этот мальчик, воспитанный природой и живший инстинктами, знает о чувственной стороне любви больше, чем она сама и Зеницу, вместе взятые.

— Хорошо, давай заключим сделку, — вновь подал голос блондинистый упрямец. — Ты целуешь меня, а взамен я отвечаю на твой утренний вопрос про Иноске.

Она поколебалась, но скорее ради приличия.

— На сделку согласна, — Аой поднялась с места и подошла к ошалевшему от ее положительного ответа парню. — Только учти, я делаю это ради Иноске, ты — ради Незуко. Ничего личного.

Она опустилась на колени перед сидящим у костра Зеницу. Поганец выглядел отлично в теплом свете огня. Его кожа красиво золотилась, а глаза казались бездонными — расширенные темные зрачки заняли почти всю желто-коричневую радужку. Вздохнув, Аой зажмурилась и коснулась подставленных губ. Ощущение было, словно она целует застывшую мраморную статую.

— Зеницу, если это все, на что ты способен, то я понимаю Незуко!

— Прости-прости-прости! Это было так неожиданно, я испугался!

— Очень мило, — закатила глаза Аой.

— Я сейчас исправлюсь! — и не дав ей опомниться и сказать, что она соглашалась лишь на один поцелуй, Зеницу прижался к ее губах.

Своим настойчивым и неумелым движением юноша сначала показался Аой грубым и жестким, но потом она заметила, что и сама слишком напряжена. Она чуть отпустила себя, чуть расслабилась, и Зеницу сразу же отреагировал. Его губы стали мягче и нежнее, но как только Аой захотела податься им навстречу, парень смущенно отстранился.

— Видишь, я же говорил, у меня плохо получается, — стыдливо пробормотал он, уставившись в землю.

И, в общем-то, на этом можно было бы закончить этот глупый, неправильный вечер и настоять на том, чтобы Зеницу выполнил свою часть сделки, но Аой не смогла себя заставить. Мальчик был слишком мил в своем смущении.

— Не так уж и плохо. Давай теперь я покажу как надо, — с этими словами Аой вновь прильнула к теплым губам. Сейчас, когда Зеницу перестал зажиматься, она чувствовала, что его губы бархатистые и ласковые, совсем не такие, каких следовало бы ожидать от обладателя настолько обезображенных рук.

Не отрываясь, Аой перекинула ногу через бедра Зеницу и с комфортом устроилась сверху, запустив пальцы в невесомые, как пух, белокурые волосы. Если поцелуй с Иноске был словно легкая и освежающая закуска после вина, то Зеницу был для нее самим вином. Пригубив первый глоток, она чувствовала горечь и непонимание, но распробовав, не могла оторваться от его пьянящей сладости. И пусть оба они совсем не знали, что и как делать, их поцелуи были хаотичные и беспорядочные, но безмерно искренние. Аой пыталась представить перед собой Иноске, но ее затея потерпела крах. Вовсе не безупречный красавец был нужен ей в данный момент, а этот странный мальчик с горячими руками, так старающийся стать лучше, чтобы порадовать свою прекрасную Незуко.

— Можно я попробую кое-что? — прошептал Зеницу.

Она кивнула, не желая, чтобы он слышал ее жалкий, срывающийся голос. Чужие губы скользнули вниз по шее, принявшись несмело изучать ее чувствительные изгибы. Аой впервые ощутила, как теплый клубок возникает внутри живота и взрывается, растекаясь по позвоночнику и устремляясь вниз. Зеницу ухватился за волосы на ее затылке и слегка потянул, должно быть, желая получить еще больше доступа к обнаженной шее, но в этом жесте было столько собственничества и силы, что Аой не выдержала и судорожно выдохнула.

И тут же оцепенела. Зеницу тоже замер. Они одновременно почувствовали одно и то же. Аой явственно ощущала, что сидеть на бедрах мальчика уже не так удобно, как раньше. Резко соскочив, она умудрилась задеть коленом заметный бугорок в его черных форменных штанах. Зеницу сдавленно зашипел сквозь зубы.

— Все прекрасно, ты отличный ученик, Незуко очень повезло, — скороговоркой отчиталась Аой, бросившись на свое место и закутавшись в одеяло.

Парень молчал, а сама она пыталась отдышаться. Что ты творишь, Аой Канзаки? Неужели именно так выглядят дружеские отношения в твоем понимании? Зачем это все? Незуко вновь станет демоном и жестоко растерзает ее, если узнает. Везучая она все-таки, в нее влюблен действительно хороший парень.

— Да, — внезапно услышала она хриплый сдавленный голос с соседней лежанки.

— Что «да»?

— Да, тайна Иноске связана с той девушкой.

— Понятно. Спи давай, — шепотом проговорила Аой и улыбнулась. Надо же, наивный, не понял, что она и так уже это знала.

Комментарий к Глава 7

Минимальный брачный возраст в Японии для мужчин составляет 18 лет, а для женщин - 16 лет.

========== Глава 8 ==========

ТОПЬ

Следующим утром Аой с тоской осознала, что своим необдуманным поступком они с Зеницу вернули отношения на прежний уровень. Их взгляды больше не пересекались, любые попытки поговорить перемежались неловкими паузами, а случайно коснувшись ее пальцев, юноша отдернул руку так стремительно, словно прикосновение обожгло его.

Поэтому она не удивилась, узнав его план. Зеницу намеревался днем обойти деревню в надежде услышать звук демона, исходящий из-за стен какого-либо дома. И, конечно же, ему вовсе не нужна была шумная, путающаяся под ногами, напоминающая о вчерашнем неловком вечере спутница, хотя он оставил Аой в гостинице под предлогом того, что ей нужно отдохнуть и присмотреть за вещами.

В итоге весь день Аой коротала в одиночестве, размышляя о произошедшем. Определенно она могла сказать лишь одно — вчера ей было хорошо. Что творилось в голове у Зеницу для нее было загадкой, но судя по реакции его тела она не так уж и плохо целуется. Аой усмехнулась. Поцеловав Зеницу, она поняла нечто, что нужно было обдумать и переварить. Есть ли вероятность того, что ей не так уж и нравится Иноске? Или, точнее, что ей нравится не Иноске? Да, парень чертовски хорош, с ним легко общаться, между ними есть притяжение, да и вообще он в ее вкусе, но… Вспоминая их мимолетный поцелуй в саду Поместья, Аой ощущала лишь незначительное покалывание в сердце, тогда как при мысли о теплых губах Зеницу в животе возникал трепыхающийся комок и бросало в жар.

Из задумчивости ее вывело легкое прикосновение к плечу. Обернувшись, Аой на долю мгновения успела поймать взгляд светло-карих глаз, прежде чем они привычным смущенным движением уткнулись в пол. Ну что должно произойти, чтобы Зеницу вновь начал смотреть на нее как прежде?! Почему она страдает из-за его, между прочим, идиотской затеи?

— Я ничего не нашел. Мне жаль, но этой ночью придется еще раз вернуться в лес. Пойдем в другую сторону, к реке. Если снова не встретим следов демона, утром выдвинемся в Штаб, — голос Зеницу звучал устало. Аой хотела поддержать его, но не знала, что сказать. Она безумно жалела, что ничем не может помочь, а лишь, наоборот, усложняет ему жизнь.

***

Пообедав на постоялом дворе, они вновь направились в сумрачный неприветливый лес. На этот раз поход был еще утомительнее. Местность вдоль реки оказалась сильно заболочена, подошвы кожаных ботинок Аой то и дело застревали в полужидкой грязи. От воды веяло прохладой и теперь Аой не могла нарадоваться на форму охотника, дающую хоть какую-то защиту от холода. Уже смеркалось, когда путникам наконец попался возвышенный сухой участок на берегу, подходящий для лагеря.