Сам не мог понять, как отношусь к ней. Раздражение на обстоятельства не ушло, как и на собственное поведение. Да и вынужденное общение с Вайлетом не радовало. Не говоря о том, что мне предстояло рассказать обо всём Эдит.

– Да, привлекательная, – растягивая гласные, пробормотал он.

И больше не произнёс ни слова, пока мы шли по безликим коридорам и помещениям полицейского отделения, чтобы открыть портал в строго отведённом для этого месте. А дальше был такой же путь в молчании до кабинета Вайлета уже в нашем Управлении.

Томас взмахом руки активировал кристаллы освещения. Кабинет был лаконично обставлен и лишён каких бы то ни было личных вещей. На столе расположились аккуратные стопки папок и документов, письменные принадлежности. А мой взгляд, как и в прошлое посещение, невольно обратился к одному из шкафов, куда атакой Вайлета отбросило Августа. Именно здесь погиб отец Мелинды. В момент, когда собирался сдаться, но Вайлет ему не позволил.

– Присаживайся, – предложил Томас, нарушая установившееся между нами молчание. – Условия мы уже обсуждали. Стихийная инициация, после которой мы возвращаем Мелинде возможность вернуться в родовое поместье. Оформляем на стажировку в Управление под твоим началом, – официальным тоном вещал он, присаживаясь за свой стол. Открыв запирающийся на замок выдвижной ящик стола, он извлек из него два свитка пергамента. – В ваших интересах закрепить связь в кратчайшие сроки. После того, как изменения в резерве подтвердятся, она примет обеты магов Бездны. Никаких дополнений в контракт не вносилось, – положил свитки передо мной. – Но… ты уверен?

Внезапный переход сбил с толку. Рука замерла над свитками. Я внимательно посмотрел в глаза Томаса и понял, что его настроение не изменилось с тех пор, как мы покинули Мелинду. Словно он уже и сам был не в восторге от этой задумки. Теперь я даже сомневался, что она нравилась ему изначально.

– У Мелинды есть другие варианты?

– Возможно-возможно, – он скрестил пальцы на столешнице перед собой. Глубоко задумался, когда в серых глазах мелькали желтоватые вспышки. – Например, брак, – на губах появилась кривая усмешка.

Медленно опустил ладонь на свитки, задумавшись о словах Вайлета. С чего вдруг такой переход? И не обернётся ли новый вариант большими неприятностями для Мелинды?

– И ей позволят выбрать?

– Нет.

– Понятно, – придвинул к себе свитки, решив сосредоточить внимание на них.

– И всё же она тебе понравилась.

– Как и тебе, – ответил, даже не отрывая взгляд от строчек контракта.

Мои слова будто что-то изменили. Потому что стоило их произнести, как градус напряжения резко возрос. Воздух словно загустел, наполнившись мрачным раздражением Вайлета и моей настороженностью.

– Разве я не прав? – взглянул на Томаса поверх бумаг.

Сейчас его глаза пылали, искрились яростью. Столь редкое зрелище для всегда спокойного Вайлета.

– Ты ознакомился с контрактом? – кадык на его шее вздрогнул, когда он тяжело сглотнул.

– Одолжишь грифель?

– Конечно.

Он придвинул мне по столешнице золотой, стилизованный под перо грифель. Который я быстро подхватил и, пока не возникло новых сомнений, поставил подписи в обоих контрактах. Коротко выдохнул, ощутив, как защипало плечо, когда на нём проявилась печать обета.

– Когда я смогу забрать Мелинду?

– Сначала и она должна подписать свой контракт, – сдержанным тоном пояснил он, придвигая к себе свой экземпляр контракта.

Отчего-то стало не по себе от мысли, что Мелинде предстоит вновь общаться с ним наедине. Ей и так досталось, а он только подливает масла в огонь её боли.

– Как только она достигнет пика силы, сможешь провести инициацию. На этом всё, – Вайлет отвернулся от меня, красноречиво сообщая о том, что больше не желает продолжать беседу.

– Ты уже достаточно ей навредил, Томас.

Я ждал взрыва, как минимум выплеска желчи, но Вайлет ничего не ответил. Тонкие губы изогнулись в кривой усмешке, а в глубине глаз блеснул недобрый огонёк.

Мужчины ушли, оставив меня одну. Снова накатила усталость, а тело пробило неприятной дрожью. Обняла плечи руками, пытаясь подавить её, успокоиться. На ватных ногах я развернулась и прошла в спальню, а следом в купальню. Помещение было узким, с безликими серыми стенами и каменным полом. В дальнем углу находились слив и душевая широкая лейка. Возле двери расположилась совсем крохотная раковина, предназначенная для умывания.

Закрыв за собой дверь, я откинулась на неё спиной, прикрыла глаза, воспроизводя в мыслях лицо Ривера. Того, кто станет моим первым мужчиной. Почему-то не могла припомнить его улыбку, а перед мысленным взглядом стояли грозовые глаза, лишённые каких-либо эмоций.

Сама не понимаю, почему действовала медленно, словно пытаясь воссоздать моменты, когда находилась в мужских объятиях. Видимо, хотела прочувствовать, способна ли спокойно принять тот факт, что он получит доступ к моему телу. Ладонь собрала ткань платья, задирая подол почти до талии. Вторая ладонь скользнула по внутренней стороне бедра, вызывая табуны мурашек по всему телу, осторожно проникла под бельё. Мне вдруг стало стыдно повторять его жест. Зажмурилась сильнее, вдруг ощутив скользящие по пылающим щекам слёзы.

«Бесчувственная ледышка», – раздались в мыслях его слова.

Если бы…

Горько усмехнувшись, я подцепила кончиками пальцев записку. Извлекла её и поспешно опустила платье. Между ног ощущалась непривычная влага, а внизу живота ворочалась непонятная потребность, пустота, осмысливать которую я не хотела, даже боялась.

Записка оказалась небольшой. Аккуратно раскрыла её, чтобы не испортить хоть строчку. Почерк был смутно знаком, что подтвердилось. Ведь она оказалась от Маркуса.

Довериться. Легко сказать. Я уже доверилась Маркусу, рассказала о том, что поведение отца меня беспокоит. И не зря, ведь оказалось, он готовил заговор против Совета. Я просила Маркуса помочь ему, остановить до того, как станет слишком поздно. А в итоге отец погиб. Из-за меня. Потому что я выбрала не его. Я пыталась следовать тем принципам, которые он же вбивал в меня с пелёнок. Он ведь учил меня быть справедливой, объяснял разницу между добром и злом. И сам же пошёл против собственных принципов. Только ради чего? Не понимаю.

Ещё раз перечитав записку и проверив на тайные надписи, я разорвала её в мелкие кусочки. Бросила на каменное дно душевой. Врубила воду, и долго наблюдала за тем, как клочки пергамента исчезают в сливе. Стоит смириться с тем, что я ничего не могу изменить. Остаётся плыть по течению, набрать в лёгкие побольше воздуха и надеяться, что смогу выплыть в этом водовороте.

Сбросив с себя платье и бельё, я встала под тугие струи душа. Подняла лицо, наслаждаясь прохладными потоками, бегущими по щекам. Они охлаждали румянец, смывали слёзы, а главное, избавляли от фантома настойчивых и таких волнующих прикосновений. В академии правила строги в плане отношений, чтобы не возникало соблазнов. Девушки хранят девственность до наступления пика силы, чтобы пройти инициацию. Я вкладывала много усилий в учёбу, особо не задумываясь об отношениях с мальчиками. Знала, что завершу академию, со временем встречу кого-нибудь, полюблю. Но потом внесли изменения в обеты магов Бездны. Теперь оракулы подбирали им невест, и я стала одной из них.