– Темнота, – наконец говорю я. – Он боится темноты.

Растерянный парень ушёл в сторону под смешки товарищей, давая возможность опозорится своему другу.

– Пауков боишься? – насмехаюсь я. – Ты же боксом занимаешься?

Второй парень округлил глаза. У него татуировка паука на руке, и оказывается, что это его самый большой страх. А вот откуда я узнала про бокс, не знаю, как-то догадалась.

Все перестали смяться, а высунувшись, вышли из строя, чтобы взглянуть на меня с раскрытым ртом. Да я сама удивилась, ребята!

– Кристина, – прокашлялась Тереза. – Только страхи.

– Ещё он червяков боится.

Я продолжала отгадывать страхи парней, пока и девушки не осмелели. Фобии этих студентов обычны и их много, как у любого нормального человека. Насекомые, паразиты, болезни. Ужасы в виде боязни потерять родителей или смерть заставляли меня говорить тише. Но когда я видела страх перед прыщом на заднице, я говорила это громко насколько могла. Не могу объяснить самой себе, как я это делаю. Я просто знаю ответ, а иногда появлялись картинки воспоминаний, и я не могу это проконтролировать, пока.

Наконец до меня дошла Николь, её самоуверенная улыбка слегка дрожит – неудивительно, я только что опозорила её подругу с боязнью обрести усы.

– Гроза. Она боится грозы.

Девушка нахмурилась и, одарив меня презрительным взглядом, направилась к толпе прошедших мой рентген.

Её бабушка умерла в грозу, поэтому это её самый большой страх. Странно узнавать то, что скрыто в воспоминаниях. Я могла бы работать детектором лжи.

Оставалось всего три человека, когда Соня прервала нас.

– Не хочу мешать, но отец хочет познакомиться с ними, пока не отправится на север.

– Слушайте! – громко объявила ведьма. – Закончили. Все свободны!

Пока студенты скрывались за деревьями сада, они то и дело оборачивались на меня, а парни активно улыбались, один даже подошёл познакомиться, но Тереза его быстро отфутболила. Смешно.

– Нам следует поклониться? – спросила я.

Мы с Аней шли по коридорам дворца в сопровождении гадалки. Снаружи он похож на готический собор, а внутри напоминает его ещё больше. Мрачные скульптуры людей, гарпий и неизвестных мне животных, вырезанных прямо в стенах и на потолке, немного пугают. Если бы не белый камень, из которого всё сделано, было бы совсем страшно. Витражи и картины придают вдохновения. Если бы я была талантлива в прозе, то уселась бы прямо на полу коридора и писала бы. Мы вышли в более широкий коридор, и я ахнула от изумления. Волшебная галерея длиной пятьдесят ярдов соединяет в небе крылья дворца. Витражи потрясающе переливаются на солнце, из них виден город и малая часть дворца. Я не успела вдоволь наглядеться, но в следующий миг уже забыла об этом. Тереза распахнула большую деревянную дверь, и мы оказались на парадной лестнице.

– Ого, – выдохнула Аня.

– Тронный зал, – сказала ведьма.

Тереза дала нам немного времени осмотреться, а потом повела вниз. Два десятка ступеней, и мы шагаем по шахматной доске бело-серого мрамора. Я оглядывалась и кружилась, удивляясь, как ребёнок. Зал размером почти с футбольное поле блистает великолепием. Огромнейшая хрустальная люстра переливается всеми цветами радуги и отдаёт яркие тени в светлое пространство. Как дискошар! Хотя не очень-то приемлемое сравнение. Рельефная роспись красиво тянется по высокому потолку и стенам. Вдоль зала одна за другой идут очень высокие и широкие арки, служащие окнами, а над ними, под самым потолком, подвешены красные, бархатные занавесы. В центре зала, в одной из арок нет окна, за ней широкая садовая лестница из ярко-синего гранита, спускается в сказочный сад. Там фонтан, покрытый голубой мозаикой, посередине которого живая каменная русалка поправляет свои волосы. Недалеко несколько милых деревянных лавочек сделаны, словно из мха. Но самое волшебное – это деревья, окружающие небольшую пустошь с фонтаном и лавочками. Деревья высотой до пяти ярдов, плотно забиты маленькими ярко-розовыми, лиловыми и фиолетовыми цветочками, они настолько пушистые, что корневидных стволов практически не видно.

– Фотографии получатся офигенными, – восторженно сказала Аня.

– Согласна.

Пока мы дошли до другого конца зала, я сумела разглядеть главного виновника всей этой роскоши. Трон. Величественный, как и положено на подиуме, из трёх уровней по несколько ступеней. Символ власти из белого камня, что очевидно, усыпан изобилием разноцветных камней и золотой крошкой. Его спинка тянется высоко вверх, а ей навстречу с потолка свисает красная штора, покрытая вышивкой и шириной с подиум, к которому она опускается. Трон, арки и весь зал выглядят готически, это придаёт невероятную атмосферу могущества, а свет, проникающий в каждую щель, напоминает, что это доброе место. Но всё же, может, наши миры не такие уж и разные? Ведь всё так по-необычному обычно! У нас президенты и парламенты, но, думаю, раньше тронные залы выглядели если не так роскошно, то хотя бы подобно. Я не смела ничего ожидать, но надеялась, что трон хотя бы летать будет.

Мы вошли в немного отличающуюся от остальных арку, слева от трона, и оказались в широком недлинном коридоре, в конце которого была обычная деревянная дверь. За дверью находится небольшой кабинет, в нём всё из тёмного дерева. От книжных шкафов на стенах нет свободного места, они до самого потолка, для них даже передвижная лестница имеется. В центре большой деревянный резной стол из красного дерева и два светлых вольтеровских кресла – одно во главе стола, второе для гостя. В таком же стиле полукруглый диван возле старинного камина, разукрашенного изображениями деревьев. Здесь так уютно и веет чем-то хорошим…

– Здравствуйте, – поздоровалась Аня.

– Здравствуйте, – машинально повторила я.

Я так сосредоточилась на разглядывании кабинета, что не заметила человека возле огромного окна. Очень высокий широкоплечий мужчина, слегка полноватый, но подозреваю, что просто большой, фигуру скрывает мешковатые тёмные брюки и свитер. Длинноватые каштановые волосы, заметно седые, зачёсаны назад, но пряди всё равно выбиваются. Короткая борода, широкая белоснежная улыбка и морщины вокруг глаз от неё. Он сразу вызвал у меня симпатию. Его хочется обнять, как отца, это тепло распространилось на всё помещение.

– Здравствуйте!

Он что-то искал на книжной полке, когда мы вошли, а сейчас направился прямиком к нам.

– Меня зовут Эдмунд, я король.

Король сказал, что он король. Как-то неловко…

– Кристина.

– Аня.

Эдмунд по очереди пожал наши руки, при этом широко улыбаясь, будто мы его дети и он не видел нас неделю. У него зелёные глаза, как у Адама, но немного светлее, а вот ямочки в точности, как у Сони.

– Очень рад вас видеть, вы даже не представляете, как.

– Мы вас тоже, ваше величество, – смущённо заявила Аня.

Ваше величество?! Она пошутила? Надеюсь, что да, ведь я неприлично усмехнулась.

– Нет-нет, – засмеялся мужчина. – Для вас я не король.

Ну и хорошо. Мне было бы крайне странно говорить: «Ваше величество».

В кабинет вошёл стражник и поклонился. Высокий мужчина в форме из расшитого серебряными нитками красного мундира и чёрных лосин. Выглядит очень эффектно, особенно с высокими чёрными сапогами и длинным тонким мечом на ремне.

– Ваше величество, Вас ожидает королева Евангелина, – сказал он.

Тут есть стража, прямо как в фильме про королеву Елизавету!

– Очень жаль, что нам не удалось поговорить, – вздохнул король. – Был рад с вами познакомится, в следующий раз, надеюсь, наш разговор будет более продолжительным.

Он одарил нас милейшей улыбкой и исчез. Я когда-нибудь привыкну к этому?!

– Тут не умеют пользоваться дверью и не знают о существовании машин? Зачем так исчезать? Это же пугает людей!

– Не в этом мире, – пожала плечами Тереза.

Мы вернулись на поле, и я стала надеяться, что на этом всё и можно будет отправиться домой, но не тут-то было. Нас уже ждали Рейнард и Регина, чтобы сообщить пренеприятную новость.