– Отличный выбор, сын. Она – то, что тебе нужно, – шепчет на ухо отец и выходит из столовой.

А я в полном потрясении оборачиваюсь к Маше, застывшей у стола с тарелкой в руках.

– Какого черта? – в бешенстве цежу я. – Что тут произошло, пока меня не было?

– Твой отец предложил мне заплатить, чтобы я стала твоей девушкой, – Маша подходит ко мне. Вид у нее честный-пречестный, сама простота.

Нашла время шутки шутить!

– Ха-ха, очень смешно!

Маша вспыхивает и пожимает плечами.

– Кажется, я ему понравилась.

– После того, что ты тут устроила? – вырывается у меня.

Я раздраженно забираю у нее тарелку и сую в посудомойку. В голове не укладывается, что отец не выгнал Машу, а поздравил меня с хорошим выбором. Да он издевается!

– Ты сам просил! – обиженно напоминает Маша.

К ней претензий у меня нет. Действительно, отыграла деревенщину по полной программе. И про маму-птичницу рассказала на голубом глазу, и про неизвестного папашку. И даже индейку руками ела, хотя готов поспорить – ножом и вилкой она владеет не хуже меня. И про внуков, которых она хочет подарить моему отцу, пассаж был просто великолепный. Я с трудом от смеха удержался – так отца перекосило от Машиного простодушия. Тогда что же пошло не так? Почему мой предок принял Машу? Неужели, она покорила его своей простотой? И главный вопрос – что теперь делать?

Я закрываю посудомойку и включаю кнопку. Громко журчит вода. Маша пялится на бытовую технику, как будто впервые видит. Почему как будто? Вряд ли в рязанском доме у птичницы с птицефабрики есть такая диковина. А нас с отцом она выручает. Не держать же Оксану до конца ужина. Не люблю, когда прислуга путается под ногами.

Так… Смотрю на Машу и чувствую волну раздражения.

– И что мне с тобой теперь делать? – вырывается у меня.

– Ты обещал заплатить, – спокойно напоминает она.

Посмотрите только на нее! Я вне себя, а ей хоть бы хны. Как будто это она – хозяйка этого дома, а я – нанятый на роль паяца официант.

От чувства, что простушка Маша меня обыграла, я бешусь еще больше.

– Думаешь, ты самая умная?

Мне хочется показать, кто тут главный, и я нависаю над Машей, зажимая ее возле плиты. Не касаюсь руками, просто кладу их по бокам от нее на столешницу, так что ей не сбежать.

– Ты что? – лепечет она.

Вот теперь в ее взгляде – испуг, щеки взволнованно раскраснелись. Небольшая упругая грудь под дешевой майкой бурно вздымается, и мне хочется проверить, какая она на ощупь…

– Мы так не договаривались, – паникует Маша.

Плевать! Мои руки стискивают Машу за талию, и я двигаюсь вверх, заставляя ее трепетать от желания. От меня еще ни одна девушка не уходила неудовлетворенной…

– Пусти! – слабо выдыхает Маша, и я чувствую слабый запах шампанского на ее губах. Она выпила всего пару глотков, но взгляд слегка затуманился. И мне сейчас это на руку.

Наклоняюсь ближе, собираясь впиться ей в губы злым поцелуем. Интересно, какая эта простушка на вкус? Наверное, ее поцелуй – как газировка «Буратино» по сравнению с искушенными ласками Доминики.

Мысль о Доминике меня отрезвляет, и я резко отпускаю Машу, отступая на шаг.

Она шумно сглатывает, как будто мой демарш ее не обрадовал, а разочаровал. Что, уже мечтаешь со мной поцеловаться, мышка? Мы с тобой еще поиграем, обещаю. А пока…

– Держи, заработала. – Я сую ей несколько купюр в карман джинсов и кивком указываю на дверь. – Я тебя провожу.

Вызываю Маше такси и через несколько минут сажаю в машину.

Она выжидающе смотрит на меня – словно ждет дальнейших инструкций. «Увидимся мы еще или нет?» – читаю в ее огромных голубых глазах.

Молча захлопываю дверь. Я еще и сам не знаю, что теперь делать.

Такси уезжает, увозя Машу, и я поворачиваюсь к дому. Замечаю фигуру отца в окне второго этажа, он наблюдает за мной из окна своей спальни.

Я опускаю голову и быстро иду в дом. Но как только подхожу к лестнице, слышу сверху голос отца.

– Поднимайся, есть разговор.

– Ну, как все прошло? – весело спрашивает Доминика в скайпе.

– Ужасно… – раздраженно говорю я.

– Эта деревенщина опозорилась по полной программе, да? – Доминика радостно потряхивает косичками.

– Вообще-то да, только… – Я умолкаю, не зная, как ей сказать.

– Только не говори, что твой отец ее придушил и теперь у вас труп в винном погребе, – ржет Доминика, тряся косичками. Она похожа на розового пони с этой своей дурацкой прической.

– Отец от нее в восторге, – резко сообщаю я.

Смех Доминики обрывается.

– Что??? Ты шутишь?

– Какие уж тут шутки, – я устало тру виски. – Он сказал, что она желанная гостья в нашем доме, и похвалил меня за хороший выбор.

– Дэн, – Доминика снова прыскает, – кончай прикалываться! Я почти поверила.

– Я не шучу, Ника, – хмуро говорю я. – Отцу нравится Маша, и он считает ее моей девушкой.

– Маша? – переспрашивает Доминика брезгливо. – Эту деревенщину так зовут? Ну раз твоему отцу она нравится, пусть сам с ней и встречается.

– Несмешно, Ника, – я досадливо морщусь. – Ума не приложу, как мне теперь выпутываться из этой истории.

– Нашел проблему, – Доминика снова по-лошадиному фыркает. – Скажешь, что разбежались. Он же тебя не заставит с ней встречаться насильно.

Я молчу, вспоминая разговор с отцом после ухода Маши. «Не дело это – провожать девушку одну на такси, – сказал он, когда я поднялся к нему в спальню. – Тебе нужна новая машина, но у меня есть одно условие…»

– Что? – напрягается Доминика. – Не может же он тебя заставить?

– Вообще-то, может, – признаюсь я. – Он пообещал мне новый спорткар ко дню рождения, если я продержусь с Машей месяц.

– Что за бред?! – негодует Доминика. – Он в своем уме?

– Он считает, что Маша – простая и скромная девочка, которая может на меня хорошо повлиять, – раздраженно цитирую я доводы отца.

– Ничего более тупого я в своей жизни не слышала!

– Согласен.

– Ты же не собираешься с ней встречаться, правда? – возмущается Доминика. – Перетопчешься пока без тачки. Я согласна быть твоим личным водителем. А через месяц твой отец про этот разговор и не вспомнит. Получишь на день рождения новый спорткар и безо всякой Маши.

– Вообще-то не получу, – я хмурюсь. – Дело не только в спорткаре. Отец пообещал разблокировать мою карту, если я буду встречаться с Машей. Но если я ее брошу – он не будет меня содержать.

– Он так с тобой не поступит! – негодует Доминика.

Я молчу. Поступит, еще как. Маша – мой пароль к кредитке на целый месяц и мой шанс на новую тачку. Если я не буду играть по правилам отца, останусь и без машины, и без денег. И без Доминики. Она же первая меня бросит, когда я не смогу разделить с ней праздные будни богатых бездельников.

– Дэн! – Доминика бледнеет от злости. – А как же мы? Ты что, бросишь меня ради официантки?

– Это все понарошку, солнце. – Я морщусь от ее пронзительного голоса. Ненавижу истерики. – Считай, что я уехал в отпуск на месяц. Вернусь на новой тачке и поедем с тобой кататься, как раньше.

Доминика молча сверлит меня взглядом через экран.

– Ты же не будешь с ней спать, правда? – спрашивает она.

– С официанткой из забегаловки? – Я хмыкаю. – Да ни за какие тачки!

А сам вспоминаю испуганный взгляд Маши, когда я зажал ее на кухне, и ее бурно вздымающуюся грудь. Есть что-то соблазнительное в невинных мышках…

– Ладно, – нехотя цедит Доминика. – Но что мы скажем нашим друзьям? Правду?

– Правда может дойти до отца, – возражаю я. – Для всех все должно быть по-настоящему.

– Тогда я скажу, что мы поссорились, и я тебя бросила, – решает Доминика.

Я согласно киваю. Для Доминики важно, чтобы ее гордость не пострадала. Для нее и так удар ниже пояса, что заменой ей станет официантка, которую она унизила на глазах у наших друзей.

– Ты же не станешь ее таскать на наши вечеринки? – уточняет Доминика.