Во время Отечественной войны 1812 года из Саввино-Сторожевского монастыря выезжал на молебны к московскому ополчению московский викарий епископ Августин (Виноградский). Из монастыря вывозили русские святыни – Владимирскую и Иверскую иконы Божией Матери – для всенародного моления о защите Русской земли. 12 сентября 1812 года у стен монастыря состоялся бой под Звенигородом. Монастырь, занятый после этого французами, не был разграблен: по преданию, преподобный Савва явился к французскому полководцу Евгению Богарне и велел не трогать обитель.

В 1917 году настоятелем монастыря был назначен будущий священномученик Димитрий (Добросердов). В мае 1918 года сюда прибыл с мандатом продкомиссара, некто Константин Макаров. Его отряд реквизировал у Саввино-Сторожевского монастыря хлеб, а заодно попытался вскрыть раку с мощами преподобного Саввы Сторожевского, что стало причиной Звенигородского мятежа. Участники мятежа убили Макарова и ещё двух коммунистов, но подошедший вскоре вооружённый отряд из Дедовска подавил восстание … В середине 1919 года монастырь был закрыт. С июля 1920 года здесь располагался Музей церковной старины; основная часть коллекции которого состояла из монастырской ризницы, библиотеки, архива и «обстановки в бывшем дворце бывшего царя Алексея Михайловича Романова».

В 1941 году во время эвакуации сломали уникальный 35-тонный Большой Благовестный колокол, который был изображён на гербе Звенигорода, звон которого, по свидетельству очевидцев, доходил до Москвы. В начале XXI века на замену этого колокола был установлен другой, столь же массивный.

После 1944 года музей именуется: Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник.

Саввино-Сторожевский монастырь, закрытый в 1919 году, был взят под охрану музейным отделом Наркомпроса как ансамбль памятников. Уникальный в своём роде, он бережно сохранялся и реставрировался музейными работниками и художниками-реставраторами до 1995 года, пока 9 февраля 1995 года между Администрацией Московской области и Московским патриархатом не был подписан договор о совместном использовании Звенигородским историко-архитектурным и художественным музеем и возрождавшимся монастырём части зданий обители, а сам монастырь получил статус ставропигиального.

К тому моменту, как пишут церковники, монастырь находился в плачевном состоянии и нуждался в срочной реконструкции. По воспоминаниям архимандрита Саввы (Фатеева), работы по его восстановлению велись медленно. «Службы велись по музейному распорядку. Если повсеместно всенощная начиналась где-то в 5 часов вечера, то у нас – в 2. Потому что в 5 музей уже закрывался. Монахов не было. Был один трудник – даже не трудник, а просто охранник. Ситуация была плачевная, она не устраивала ни церковное начальство, ни самого тогдашнего наместника отца Иеронима.

В августе 1998 года Саввино-Сторожевский монастырь праздновал 600-летний юбилей. Святейший Патриарх Алексий II после литургии в Свято-Даниловом монастыре торжественно перевёз в Звенигород мощи преподобного Саввы – основателя обители. В 2007 году был открыт памятник преподобному Савве. Ныне в обители 30 монахов. Восстановлен иконостас XVII века, отреставрированы фрески.

Наталья Петровна перевела дух, зачитывая нам из Википедии исторические факты жизни обители.

– Мы, как музейные работники, – произнесла Тамара Васильевна, представитель музея академии Тимирязева, – твёрдо знаем, что музей – это учреждение, занимающееся сбором, изучением, хранением и экспонированием предметов – памятников естественной истории, материальной и духовной культуры, а также просветительской и популяризаторской деятельностью. Как человек проводящий экскурсии, она авторитарным тоном продолжила, – Сначала понятие МУЗЕЙ обозначало коллекцию экспонатов по искусству и науке, затем, с XVIII века, оно включает в себя также и здание, где располагаются экспонаты. С XIX века к этому присоединилась научно-исследовательская работа, проводимая в музеях. А с шестидесятых годов XX века началась педагогическая деятельность музеев – специальные проекты для детей, подростков и взрослых.

– Что вы говорите?! – воскликнул Петр Фёдорович, представитель музея Глинки, – а мы и не знали!

Все захихикали и несколько оживились. Уже около часа продолжался наш путь, и кое-кто достал кофе и бутерброды.

– Дорогие мои, продолжила Тамара Васильевна, – А ведь именно музейные работники сохранили множество старинных икон, картин, рукописей и даже зданий, – Об этом нельзя забывать!

– Мы не будем забывать, главное, чтобы священнослужители помнили, а кстати, в монастыре, куда мы едем, готовят легендарный квас, настаивая на изюме, дающем дополнительное «винное» брожение, – сказал Сергей Александрович, представитель музея квартиры Ермоловой, – Я читал, что при монастыре планируется открыть Музей церковного вина, – и причмокнул.

– Фу, – фыркнула Наталья Петровна, – Мужчины, есть мужчины!

– А я люблю квас! И вино тоже, – сказала Ольга Николаевна, представитель музея Пушкина, – и захихикала, как будто вино уже употребила.

Автобус припарковался у стен монастыря. Делегацию встретила директор музея Анна Аркадиевна и экскурсия по старине звенигородской Руси началась. Музейщики бродили от собора Рождества-Богородицы к храму Живоначальной Троицы, от Церкви преподобного Сергия Радонежского до трапезной храма Преображения Господня, от Царицыных палат 1652–1654 годов возведения, дворца, построенного для царицы Марии Милославской – первой супруги царя Алексея Михайловича, до звонницы, и везде чувствовалась поступь веков русской истории.

Утомившиеся путешественники пили чай, и кофе в Царицыных палатах пока кто-то не спросил:

– А как вы господа музейщики сосуществуете с церковниками?

Тут и началась дискуссия о том, как попы выживают музей из монастыря.

– Однажды, в наш монастырь приехал Владимир Владимирович Путин – наш Президент, – почти шёпотом начала рассказывать сотрудница музея, – Так нас даже не подпустили к общению. Местная пресса записала фильм его посещения, а потом, когда он уехал, дали нам посмотреть. И что вы думаете? Президент также беседовал со священнослужителями об их взаимоотношениях с работниками расположенного на территории монастыря Звенигородского архитектурно-художественного музея. Главе государства рассказали, что в 2005 году музей планируется полностью вывести за стены обители и построить для него специальное здание.

– Нам очень хочется, чтобы обитель процветала, для этого нужно освободить её от музея, – говорил архимандрит Феоктист, а В.В. Путин побагровел и произнёс:

– С музейными работниками нужно дружить! – потом помолчал и продолжил:

– Мы не должны действовать так, что одно лечат, а другое калечат. Отношения между двумя хозяйствующими субъектами нужно выстраивать очень аккуратно, и искусственных барьеров быть не должно.

Президент выпил квасу и уехал. И что вы думаете? Отношения наладились! Вот такие дела.

Мы вышли в морозный день. Полюбовались башнями: Красной, что над Святыми воротами, Житной, Водовзводной и Усовой. Анна Аркадиевна устало вздохнула и произнесла:

– Сколько сил приложено в советское время с 1950 года до 1973! Смотрите: реставрировали в 1950-е трапезную и Троицкую церкви В.И. Федоров и М.Д. Циперович; в 1955–1958 проводили раскопки под руководством Н.С. Шеляпиной; в 1969–1975 очищали фрески – Д.Е. Брягин, реставрировали в 1970-е—1980-е башни. Делали это Л.К. Россов, О.В. Скороходов, и Л.Э. Тэпфер, а Россов реставрировал и Рождественский собор. Всё старались сохранить и поддержать. А теперь ходим по краешку и с попами не дружим.

Обратный путь показался слишком скорым. Вдали маячила Москва. Местный квас оказался обыкновенным, как и все другие квасы России. Я ехал домой и думал:

– Какой же наш Президент молодец!

Мутное тёмное утро пронзил телефонный звонок. Мария Петровна опустила тоненькие ножки на прикроватный коврик, оттолкнулась с усилием от постели и нетвёрдой походкой, прихрамывая, отправилась на трели затяжного звонка. Порылась в ворохе одежды, сваленной на кресло, и откопала звенящий телефон.