— Эй, мальчики, вам бы переодеться. От вас кровью несёт… — Лора решается прервать их сомнительное уединение. Разборки ждут их всех через несколько дней, когда стая Пейдж вынесет решение. А пока можно дать себе передышку, а этим двоим время друг с другом. — Комната наверху свободна.

Стайлз вяло реагирует на её слова, но Дерек уже начинает осознавать то, что произошло.

— Ты помнил это? — спрашивает он у Стайлза, когда двери за ними закрываются. Рубашку Дерек выбрасывает в урну, а потом сдирает со своего омеги балахонистую одежку.

— Нет. А ты? Я вспомнил у дока. Он сказал, что ты выбрал меня своей омегой, поэтому не хочешь узла с другими. И я хотел доказать бредовость этой идеи. Но вспомнил. Нас. Детский сад. И как дети смеялись над нами. Ты тогда предложил мне себя, а я принял твои ухаживания. И японскую камелию, сорванную с клумбы. Ты сказал…

— Я Альфа. И ты ответил…

— Я Омега… И попросил тебя позаботится обо мне… Так глупо… И ты принёс…

— И все стали смеяться. И я вышел из себя… И испугал тебя. Так сильно, что почувствовал твой страх как свой. Я обещал, что больше никогда так не сделаю.

— Да. Да, Дерек. Но ты предложил мне себя, и я принял, и отдал себя взамен. Но это стало слишком травмирующим событием.

Дерек сидел на бортике ванной, в которую набиралась вода. Он наблюдал за мечущимся по комнате другом, нет, своей омегой, и не мог поверить, что был таким слепым идиотом.

— Я скучал по тебе. Мой волк выл и тосковал, и я чувствовал, будто он задыхается. Без тебя, Стайлз… Почему мы раньше не поняли?

— Ты сам сказал… Нам было нельзя, мы оба тогда, в детстве, так решили.

— Но почему никто из воспитателей не объяснил, не сказал родителям… Это ведь важно…

Стайлз подошёл к Дереку, останавливаясь, не зная, можно ли ему… Что ему делать, куда деть руки, когда они просятся на плечи своего Альфы. Дерек решил эту проблему, притянув его к себе ближе.

— Они думали, мы ничего не вспомним. Так рано сущности не просыпаются.

— Но не наши…

— Не наши…

— Я тогда с Кэйт… Чувствовал, что предаю себя. Просто не понимал.

— Да, и моя инициация произошла в ту ночь, когда ты был с ней.

— Я не понял… Прости… Меня тянуло к тебе, но я всё равно не понял. Даже когда обалдел от того, насколько ты прекрасен в бета-форме… Испугался своих мыслей…

— И ты почувствовал моего волка… Когда Тео… Что ты сделал с ним?

— Поговорил. На самом деле ты так его подрал… Я ни разу не видел, чтобы омега могла так ранить альфу. Так что мне не пришлось его долго убеждать. Но ты… Ты не мог допустить до себя не меня. И прятал свою омегу. Потому что твой альфа — кретин. Слепой и трусливый.

— Не так. Не правда. Ты заставил меня полюбить моего волка, Дер… Потому что ты его уже тогда… Любил?

— Да. Только мой зверь оказался мудрее меня. — Дерек глубоко вздохнул запах пары и напрягся. — Когда у тебя течка, Стайлз?

— Через месяц. Двадцать второго. Как по часам…

— Нет… Я чувствую…

— Подожди… Как тогда с Мартин?

— Нет, — Хейл сверкнул глазами. — Я так просто контролировал себя с другими, потому что знал, что меня ждёт моя омега. Ты, Стайлз. Поэтому не жди, что я провожу тебя к врачу… Я не смогу… Если ты позволишь…

— Наша кровь на моей коже, Дерек… Наши запахи смешались, не думаю, что смогу вынести это без тебя. Уже прошлая моя течка была жестокой… Я нуждался в тебе. Так, как раньше не знал этого. Док объяснил, почему моя омега так меняется. Я принял её в себе, как ты принял меня в мои четыре года…

— У нас не так много времени, Стайлз. Раздевайся, а я найду тебе одежду. Мы поедем ко мне. Эта твоя течка будет моей.

То, как говорил Дерек, отзывалось яркими всполохами внизу живота. Стайлз не спорил, не пытался умничать, просто выскользнул из штанов и опустился в ванную. Он чувствовал себя в полной безопасности, даже когда Хейл вышел за дверь. И это чувство было новым и нет. Потому что рядом с Дереком так было всегда, на самом деле.

— Знаешь ли ты, что я люблю тебя всю свою жизнь? — спросил он, когда его Альфа вернулся.

— Знаешь ли ты, что я люблю тебя всю свою жизнь? — ответ был глупым и верным.

***

Талия смогла дорваться до сына лишь спустя пять дней. Она не решалась войти в дом Альфы, который поддерживает свою Омегу в первую их совместную течку. Она хотела многое ему высказать. Обиду за недоверие. Ярость за попрание законов стаи. Но их первая встреча состоялась на совете двух стай.

Оскорбление Омеги не могло сойти с рук Хейлам, Дерек не дал шанса на поединок, признавая себя не её Альфой. Но стоило Стайлзу сесть за стол по правую руку от своего Альфы, как любые споры стали бессмысленными.

— Поздравляю с потомством, Альфа Хейл.

Пейдж сверкнула глазами, не сумев подавить рычание. Её отец признал Стайлза правым. Стайлз носит щенков. И если и недели не прошло с её позора, а запах потомства уже слышен Альфе Джонасу, значит Стайлз зачал с первой случки. С первого узла. Она знает, что ей бы такое не удалось. Они с Дереком учились бы воспринимать сущности друг друга. Она знала это тогда, и лишнее подтверждение её позора ей было ни к чему сейчас. Пейдж ушла, не заявив право контрибуции.

Когда совет стай завершился, так и не начавшись толком, Дерек не позволил матери уйти.

— Ты знала. И захотела её, Альфа Хейл. Не мой выбор.

— Не тебе осуждать мои решения, сын. Я ещё до твоей инициации думала о Стайлзе, как о возможном зяте. Но его течка не вызвала твой инстинкт. Я обязана думать о стае.

— Не мне осуждать твои решения, мать. Но мне принимать свои. Его первая течка спровоцировала мою инициацию. Без случки, только лишь волей моего зверя, который отозвался на зверя моей пары. Мы выбрали друг друга задолго до этого. Но вы отмахнулись от нашей детской ошибки. Ты знала, что произошло тогда с нами. Нам было по пять, но ты знала, сейчас я уверен в этом. Я помню, я видел. Просто не понимал.

— Сколько мне нужно было ждать, пока Стайлз примет себя? До старости?!

— Я не осуждаю, но принимаю своё решение. Я — Альфа стаи Хейл-Стилински. Моё потомство — моя стая. Моя пара — моя стая. Моя вера в зверя и Луну станет свидетелем моего решения.

— Дерек! — Лора взвизгнула и отшатнулась.

— Я едва не потерял своего волка. Теперь я его сохраню. Жить вслепую — удел трусов, альфа стаи Хейл.

***

Стайлзу двадцать пять. Он Омега. Его Альфа — истерик, ожидающий щенков в постоянной панике и бесконечной любви. Стайлз прозрел. Стайлзу двадцать пять, и он, наконец, видит. Он счастлив.