Так и есть. Два темных пятна были явно от следов контакта. Я осторожно установил банки на места и весь напрягся, ожидая подвоха. Раздался шорох. На мне всё словно зашевелилось, и я поспешно выскочил из холодильника. Вовремя. Между крышками банок полыхнуло голубое пламя высоковольтной искры, а в центре, прямо передо мной, возник темный клубящийся шар. "Вот бы я там стоял?!". Шар быстро расширился до размеров холодильной камеры, и я понял - надо спешить. Сейчас или никогда. Жутко страшно, однако. Я зажмурил глаза и шагнул в эту темную, пугающую бездну.
Сделав несколько шагов, я почувствовал сквозь закрытые веки свет и открыл глаза. С минуту я принюхивался к свежему морозному воздуху и восторженным взглядом осматривал окрестности. Глупая улыбка ещё "висела" на моём лице, но внутренне я уже понимал, что "вляпался". Повсюду, насколько хватало глаз, тянулись бесконечные снежные поля, уходящие за горизонт и ни одной живой души вокруг. Я как-то сразу охладел к далеким, загадочным мирам. "Может я поторопился?" - оборвалось всё внутри. Я поспешно повернулся, чтобы вернуться, но сзади тянулась такая же снежная пустыня и ни одного намека, что здесь когда-то что-то могло быть.
- М-да, - растерянно произнес я и невольно в задумчивости почесал свою тыковку. Только сейчас до меня в полной мере дошло, что я "попал" и попал конкретно.
Погоревав, и приободрившись идеей: "Если есть вход, то должен быть и выход", я, потоптавшись вокруг "входа", побрел наугад, надеясь, что куда-нибудь да выйду. Бредя в безмолвной тишине, нарушаемой лишь хрустом снега под ногами, я вдруг подумал, что это Земля и тогда я вполне мог оказаться на Северном или Южном полюсе. Если это Антарктида, то нужно идти к морю. Там пингвины. Правда, солнце было не видать за пеленой облаков, а до ночных звезд было ещё далеко. Ещё я жалел, что не захватил с собой мобильник. Правда, он и в деревне-то брал не везде, но как говорится: " А вдруг?!". Музыку бы послушал...
Особо я не спешил. Сначала нужно было как-то сориентироваться - вдруг я не в ту сторону иду. Бескрайные поля навевали мысль, что это всё же Антарктида, поскольку Север мне представлялся нагромождением торосов и я пытался припомнить, как там, в южном полушарии ориентируются. В памяти всплыл Южный Крест, но как определить север и юг по нему - я не знал. Оставалась надежда, что Полярная звезда тут всё же видна как-то. На солнце у меня надежды было мало. Даже если бы облака рассеялись - мне бы это ничего не дало. Смутные остатки былых знаний тревожили меня каким-то фактом, что с солнцем здесь что-то не так, но что именно - пока вспомнить не удавалось.
Я так увлекся воспоминаниями, что чуть было, не свалился в пропасть. Обрыв так неожиданно оказался под ногами, что я еле-еле удержался на краю, чтобы по инерции не сорваться вниз.
- Ух ты, - перевел я дыхание и только потом по-настоящему испугался, представив себя летящим в эту бездну. Подумав, что может где-то есть спуск, я всё же попытался заглянуть в пропасть, но страх пересилил, и я благоразумно отошел подальше, опасаясь, что стою на краю снеговой шапки, готовой в любую секунду ринуться вниз.
Бросив печальный взгляд на безрадостную картину, простиравшуюся внизу: бескрайние снежные поля или даже, может быть, облаков, я побрел вдоль обрыва, утешившись мыслью, что туда можно и не идти - это явно не мой путь к спасению. Там ничего нет.
Устав, я несколько раз делал привал, но рюкзак не развязывал, где лежали соблазнительные банки с тушенкой. Их было всего три, но я твердо решил, что время ещё не пришло. Правда, желудок был в корне несогласен с моим решением и незамедлительно дал знать, что я тут совсем не один и мучиться он не желает. Пришлось идти на компромисс.
- Банку на четыре части, - строго сказал я. - Вот ещё пройдем немного и заночуем.
Хорошо хоть, что я не мерз. Холод как-то не чувствовался, хотя и было морозно.
Что-то никак не смеркалось. Я поглядывал на затянутое серой пеленой небо и всё больше убеждался, что ночи мне здесь не дождаться. Видимо в это время здесь было что-то типа полярного дня.
"Надо бы заночевать где" - подумал я, чувствуя, что от усталости меня начинает клонить в сон и желудок радостно взвыл, предвкушая добычу.
- Я помню, - раздраженно поморщился я и этот паразит, злорадно буркнув, замолчал.
И тут я увидел следы.
У меня перехватило дыхание, и я чуть не прослезился от радости. Как сумасшедший, я бросился догонять незнакомца, оставившего спасительный след, но метров через двести свалился в снег совершенно обессиленный.
Немного отдышавшись, я уткнулся в отпечаток следа носом, и что-то до боли знакомое увиделось в нём. Это было очень больно. Ужаленный страшной догадкой, я подскочил и оставил рядом свой отпечаток следа. Так и есть. Это был мой собственный след.
"О боги!" - мысленно взвыл я. На миг весь мир показался мне отвратительным, злобным существом, злорадно оскалившим пасть. Волна страшного негодования всколыхнула меня, и я оглянулся, чтобы выместить на ком-нибудь злость. Попадись мне даже белый медведь - я порвал бы его как грелку, растерзав на мелкие кусочки. Но медведя не было, и я, обреченно вздохнув, поплелся дальше. Отчаянье полностью овладело мной и сделав несколько шагов, я рухнул в снег, машинально подняв воротник и свернулся калачиком, чтобы было теплее. Ловушка захлопнулась. С этого ледяного плато нет точки возврата. Мне вспомнились страшные кадры, где полярники раздевались до нага и ложились в ледяной склеп. Одежду они отдавали другим - ещё способным двигаться дальше. Меня такой финал не устраивал:
"Лучше прыгнуть...".
На моё счастье усталость взяла своё, и я забылся тревожным сном.
Яркое солнце приветливо улыбнулось мне и прошептало: "Вставай".
Я открыл глаза и понял, что это был сон. Надо мной всё так же клубились серые облака, и ни один теплый, ласковый лучик не порадовал моих глаз. Тяжело вздохнув, я поднялся и несколько минут стоял в тупой задумчивости, пытаясь сообразить - а куда собственно мне торопиться? Все пути спасения отрезаны.
