Теперь Маша стояла напротив погибшей мученической смертью пожилой женщины и была готова сойти с ума от горя.

Неподалеку от Старой Розы, покачивался в петле Вано. Под тяжестью его тела скрипело дерево. Кожа на его руках была сожжена до локтей, а кишки выпотрошены наружу.

На одноглазых братьев Савельевых Маша не смогла смотреть без слез: то, что убийцы сотворили с ними, было за гранью человеческого восприятия.

– За что… – в ужасе тихо прошептала Маша.

– Они пытались отмстить за твою смерть, – из ниоткуда на пустыре рядом с девушкой возник пожилой мужчина в выцветшей полинялой жилетке.

– Но я жива! Жива, слышите! – в отчаянии закричала Маша, скорее обращаясь к себе, чем к собеседнику.

– Егор сказал им обратное, – спокойно ответил незнакомец. – Прошлой ночью, когда он вернулся на поляну один и хотел собраться и сбежать из цирка незамеченным, Старая Роза подняла шум. Она видела, как вы вместе уходили в лес.

Егору пришлось ей соврать, что на вас напали – староста и мужики из деревни. Он дрался, как лев, но их было больше… Душегубы схватили тебя и перерезали горло, а он, увы, ничего не смог поделать и сам лишь чудом спасся.

Старая Роза подняла на уши весь цирк. Егор пытался убедить всех, что нужно скорее сматывать удочки и уезжать, но Вано на общем совете решил по-другому… Он велел Старой Розе приготовить ядовитый отвар и угостить им старосту на утреннем представлении.

К сожалению, по ошибке отвар попал в руки к младшему сыну Алексея Петровича…

Маша в ужасе смотрела на пожилого мужчину и не могла поверить в его слова, а он продолжал вести свою речь:

– Когда староста с мальчиком вернулись домой, ему поплохело. Несчастный паренёк помучался до обеда и к трём часам отдал Богу душу.

Старая Роза не предполагала, что действие яда будет таким скорым, ведь она рассчитывала дозу на взрослого мужчину, и цирк не успел вовремя собраться и уехать…

Результат вы можете лицезреть сами, – незнакомец указал на тела повешенных цирковых артистов.

У Маши снова закружилась голова… Большим усилием ей удалось совладать с собой.

Девушка искала глазами тело Егора. Ей хотелось увидеть его мертвое синее лицо.

– Его здесь нет, – незнакомец словно прочитал её мысли. – Сейчас он наслаждается ромом в обществе двух милых леди в придорожном трактире, ожидая прибытия ночного поезда на Париж.

– Егору и этим ублюдкам всё воздастся по заслугам! Они будут прокляты! Их чёрные души! Боженька всё видит и накажет их! Непременно накажет! – с нажимом выговорила девушка.

– Возможно, – уклончиво ответил пожилой мужчина. – Но это вряд ли случится так скоро, как вы ожидаете. Прежде они проживут долгую счастливую жизнь.

Маша непонимающе уставилась на незнакомца.

– Вот, посмотрите сами, – пожилой мужчина протянул Маше небольшое серебряное зеркальце.

Девушка взяла зеркало в руки, ожидая увидеть в его отражении своё измученное бледное лицо, но поверхность стекла показала совсем другие картины:

Сельский староста сидел в окружении маленьких ребятишек и с доброй улыбкой читал им сказки. В лицах малышей невооруженным глазом угадывались черты дедушки. Меблированная квартира, в которой удобно расположилось перед камином счастливое семейство, была обставлена с большим вкусом и изяществом.

Вскоре картинка в отражении волшебного зеркала сменилась, и Маша увидела Егора.

Парень позировал для фотографов на огромной арене цирка, лицо его лучилось радостью, а глаза горели огнём азарта. Позади Егора из-за сцены выглядывали и махали ему ручонками двое ребятишек, словно две капли воды похожих на папу, и лишь молодая женщина с аристократичными чертами лица, облаченная в дорогие одежды, не давала им перепрыгнуть через барьер и подбежать к отцу.

При виде довольной физиономии Егора у Маши невольно сжались кулаки.

– Это не честно! Это не может быть правдой! – вскричала девушка.

– Увы, всё будет именно так, как вы видите, – цокнул языком незнакомец. – Но я мог бы вам посодействовать.

– Как? Кто вы? – Маша словно очнулась.

– Так ли это важно, если я готов протянуть вам руку в трудный момент и помочь наказать ваших обидчиков.

– Всё равно это не вернёт мою семью… – с горечью сказала Маша, не в силах снова бросить взгляд на цирковую труппу. – Поздно… Они сейчас в лучшем месте.

– Отнюдь. Детоубийство – тяжкий грех… – с фальшивым сожалением вздохнул незнакомец, – Но я мог бы, скажем так, замолвить за них словечко и снова вдохнуть жизнь в их тела. Думаю, они не будут против – вряд ли их устраивают нынешние условия…

– Но как?! Это невозможно.

– Вам откроются удивительные возможности, вы будете жить вечно!

– Я знаю, что всё имеет свою цену. Какова же плата за вечность? – решительно спросила Маша, глядя на счастливое лицо Егора в отражении зеркала.

В глазах незнакомца заплясали красные огоньки, и Маша всё поняла.

Ещё раз взглянув на посиневшее лицо и изувеченное тело Старой Розы, девушку обуяло всепоглощающее чувство злобы и безудержная жажда мести.

– Я согласна. Они должны заплатить за то, что совершили, – процедила Маша сквозь зубы.

* * *

В дубовую дверь дома, где неторопливо ужинал Алексей Петрович, громко постучали.

– Кого в такую погоду нечистая принесла? – недовольно рявкнул староста. – Глашка, поди-ка посмотри!

Полненькая женщина в аккуратно повязанном голубом платочке, кудахтая, встала со стула и поспешила к двери.

Алексей слышал, как открылась дверь, но на этом звуки прекратились.

– Глашка! Кто там? – недовольно спросил староста.

Послышались ровные спокойные шаги, совсем не походившие на обычную поступь жены.

– Глашка! – потерял терпение мужчина и поднялся из-за стола.

В комнату вошла Глафира. Её лицо было бледным, а глаза наполняла тьма.

– Глаша?.. – замер староста, ужаснувшись облику жены.

– Маша! – рыкнула на него Глафира и улыбнулась жутким оскалом.

Как только демоница произнесла своё имя, со всех окрестных дворов послышались жуткие крики и громкое хлопанье дверей, её слова словно явились призывом к жуткому действию.

Глафира подошла к столу, взяла остро наточенный нож и, продолжая зловеще улыбаться, полоснула им себя по горлу. Передник и платье женщины тут же залила густая алая кровь.

Через несколько мгновений грузное тело Глафиры мешком рухнуло на пол. Из открытого рта жены вырвалась тонкая струйка огня и стрелой бросилась к старшей дочери Алексея – Настасье, а потом, разделившись, втянулась ей в ноздри.

Девушка удивленно моргнула, и её небесно-голубые глаза заволокла тьма…

Настасья прошла мимо изумленного отца, взяла нож из руки мёртвой матери, брезгливо вытерла его об чистую часть подола платья женщины и повернулась к отцу:

– Ты думал, что тебе всё сойдёт с рук? – ухмыльнулась демоница.

– Настасья… – только и смог выдохнуть мужчина, не в силах пошевелиться от ужаса.

Демоница приблизилась вплотную к старосте и вонзила ему нож в живот. В бездне её чёрных глаз было что-то такое, что не давало Алексею пошевелиться, тьма словно окутывала его сознание, проникая всё дальше и дальше в самую душу. Нож проникал всё глубже в тело мужчины, вместе с рукояткой в него постепенно вошла и рука Настасьи.

Добравшись до сердца своего обидчика, демоница сжала его, а потом с наслаждением выдрала жизнь старосты из его тела…

* * *

– Пошла прочь, шл#ха! Жди здесь, – пьяный Егор грубо отпихнул в сторону проститутку и нетвердой походкой выпал из здания трактира.

Очередь в отхожее место была слишком длинной, и мужчина решил опорожниться на улице прямо у входа.

Егор приспустил штаны и уже хотел было приняться за дело, как вдруг услышал рядом настойчивый кашель.

Парень повернулся.

– Какого чёрта вы уставились?! – агрессивно выкрикнул он, а затем, приглядевшись, ужаснулся.