— Оказывается Рик знает еще один отличный способ, как медитировать, и мы его сегодня опробуем всей группой. — Сказала Таша.

Вместо того, что бы как обычно усесться на коврики, Рик призвал нас стоять. Потому что его способ медитации, можно было использовать даже на ходу. Суть подхода была следующей: нужно было сосредоточиться на своих действиях и комментировать их про себя.

— Например, при ходьбе это выглядит так: «Шагаю левой ногой, шагаю правой ногой, берусь за ручку двери, открываю дверь…» и так далее. Таким образом разум становится продолжением тела и ваши побочные мысли не мешают отчистить разум. А это и есть главная цель медитации. Познание вселенной через отречение от своего я. — сказал Рик.

Нам понравился этот способ. Хотя по началу мы долго смеялись спекулируя над тем какие действия можно комментировать нашим испорченным разумом. Самое смешной прикол получился когда после медитации мы с Риком пошли в туалет, он сидел на толчке в соседней кабинке и повторял: — Сру, сру, сру.

— Снимаю штаны, сажусь на толчок, начинаю срать, сру, сру, сру — поддержал его я из соседней кабинки.

После этого мы еще долго смеялись над этой шуткой. Я еще подумал, какие все тут отличные, добрые и забавные люди. Как же это хорошо, что есть такое место, попав в которое люди с зависимостью вновь становятся нормальными. Ничего из внешнего мира здесь так не давит. Ни тяжесть содеянного, ни проблемы в будущем. Так просто здесь метать международный юмор и слышать в ответ интернациональный смех. Да что там смех, просто находиться здесь было приятно. Всех нас ждала полная новых возможностей жизнь, приятная и волнующая перспектива добиться чего-то стоящего. Нужно было лишь возродиться и показать, что мы еще можем быть круче всех или хотя бы многих. Здесь не принято было стесняться своего прошлого. Что было, то было.

Но было здесь и такое, что не укладывалось в голове. Когда Таша объявила нам о приезде съемочной группы в тот день, я как-то сразу сник. Казалось, что и Лу переживает из-за этого. Ведь мы находились в монастыре на условиях анонимности. А тут маячила возможность предстать перед всем миром в образе самого себя. Т. е. конченного нарколыги. Лу решил скрываться до последнего, хоть в туалете, если понадобится. А я же с присущей мне прямотой высказал Таше все, что я думаю. И ничего хорошего я об этом не думал. Какого черта понадобилось этим репортерам в нашем уединенном мире выздоровления? Но меня естественно никто не спрашивал. И Ташу тоже. Все было решено на самом высоком уровне и мне оставалось только надувать щеки от возмущения.

Глава IX. Шоу должно продолжаться.

Джек воспринял новость с радостью и даже воодушевлением. Он сказал, что это его звездный час. Джек мог себе это позволить. У него была своя фура, на которой колесил по Австралии перевозя грузы. И, по его словам, его бизнесу ничего не угрожало. Более того, он видел в этом интервью возможность стать знаменитостью. Это от части можно было объяснить отношением к зависимым в его стране. Там люди считают наркоманию болезнью и никому не придет в голову бросить в человека камень только за то, что он травит свое тело запрещенными веществами. Про Россию того же я сказать не мог. Может пройдет время и у нас в стране все изменится, но до тех пор, лучше держать язык за зубами дабы не получить клеймо на всю жизнь.

Телевизионщики из Новой Зеландии приехали в Монастырь снимать сюжет о реабилитации в Таиланде. Им нужны были участники для передачи. И Джек, естественно, согласился. Основная масса пациентов, как и мы с Лу и Риком, прознав о прибытии съемочной группы, заперлась у себя в бараках, боясь попасть в объектив. Они, как и мы, не хотели огласки. Все хотели вылечиться и поскорее забыть об этом кошмаре.

Но Джек другое дело. Он, помимо всего прочего, хотел помочь, тем, кто все еще страдал и убивал себя. Мы ерничали, конечно, на этот счет. Подкалывали Джека. Называли его суперзвездой. Но делали это по доброму. Так что он не обижался, и даже наоборот ходил очень гордый, постукивая себя по животу и предлагая нам свой автограф.

Забавы ради я попросил Джека подписать мой блокнот. Он до сих пор висит у меня на кухне напоминая о тех веселых днях. Джек написал: «Лучшему русскому комику» и подписался: «Суперзвезда Джек».

Телевизионщики снимали сюжет несколько дней. Один раз нас даже попросили поучаствовать в постановочной сцене рвотных процедур, заверив, что лица будут скрыты. Слава богу, нам уже не нужно было пить этот коктейль для тошнотиков, наши пять дней давно прошли. Мы просто пели и танцевали во время церемонии. Потом Джека забрали на интервью, где он полчаса отвечал на вопросы репортеров. Ничего особенного. Просто рассказал о своей истории, о том, что дало ему лечение, и как он видит свою жизнь дальше. Журналисты ему понравились. Тем более, что они были, в некотором роде соседями, ведь Новая Зеландия расположена очень близко к Австралийскому континенту. Передача должна была выйти через несколько месяцев на государственном канале новой Зеландии. Но оно так же имело свой канал в ютьюб, и мы попросили съемочную группу, отправить нам ссылку на ролик по электронной почте. Так сбылась мечта Джека сняться на телевидении. И это было по-настоящему круто. Он и представить себе не мог, что судьба подарит ему шанс стать героем телепередачи таким незамысловатым образом и при таких неординарных обстоятельствах.

Мы все, мечтали, планировали, делали все то, что еще каких-то несколько дней или недель назад не посмели делать, так как не считали себя за людей. Теперь же мы опять были людьми, нормальными и полными надежд. Размышляя об этом я вдруг вспомнил, что мы хотели обсудить с Ташей антиалкогольную клятву. Я нашел ее во дворе, неподалеку от нашей макашницы. Она курила и беседовала с тайцами сидя на лавке сложив ноги лотусом. Этакий Будда в женском обличие. Лысина Таши поблескивала на солнце, когда она двигала головой во время разговора.

— Таша, как ты считаешь, нужно ли нам дать клятву против алкоголя. — я объяснил, чем вызван мой вопрос, вкратце пересказав ей нашу беседу с Джеком и Лу.

Таша призадумалась, а потом сказала, что это наше личное дело, но не стоит так же забывать, что если лишаешь себя абсолютно всех удовольствий, держаться может стать еще труднее. И тогда тоже неминуем срыв. Так что пить бросать она не советовала. Только просила контролировать себя и пить по чуть-чуть.

— Хотя если хотите, я устрою вам клятву от алкоголя. — Я сказал, что мне нужно будет обсудить это, но скорее всего этого не потребуется.

В это время Лу и Джек ходили помогали с уборкой за территорией детокса, так что я рассказал им наш разговор, после их возвращения. Переварив все услышанные, мы решили оставить место алкоголю в наших жизнях, хотя впредь он должен был занимать очень скромное место.

— Оно и к лучшему, если честно. Не знаю, как бы я обходился в жаркий день без кружечки пива. — Сказал Джек. — Мне вот и сейчас бы не помешала одна-две.

— А я люблю прохладное вино. По выходным мы с женой ходим куда-нибудь (в ресторан или кафе), заказываем какое-нибудь хорошее блюда и пьем вино, — сказал Лу мечтательным голосом.

А у меня и здесь похоже особых предпочтений не было. Пиво, водка и все остальное вполне подходило мне в качестве компаньона за ужином или даже обедом, если позволял график.

— Я где-то слышал, что русские самая пьющая нация в мире, — сказал Джек.

— Я тоже слышал такое, но они при этом более устойчивы к алкоголю. Это правда? — спросил Лу.

— Я не знаю. На счет самой пьющей нации сомневаюсь. Сейчас не так много кто заливает за воротник. Культура питья в России, конечно, богатая. Но чтобы понимать точно нужны факты и цифры. А мы свами их не знаем. Так что я с удовольствием уступлю пальму первенства какой-нибудь другой нации, например, англичанам, — сказал я кивнув Рику, который прохаживался невдалеке.