– Подумаешь, что тут такого? Она просто путана бесплатная. Ее не будет, найдется другая – их тут полно! Много ей значения не придавай. Рано или поздно, она все равно проболтается. Короче, я картину в общем обрисовал, рассказал, какое решение этой ситуации я вижу. Если вы согласны, то делаем именно так. Тут уже дело даже не столько твоей чести, сколько нашей общей, нашего дела, наших рабочих мест. Правильно говорю, пролетариат?

– Давайте, я с ней сам поговорю.

– Может, проще уже сделать так, как сказал Жетон? – Никита от простого поддакивания, переходил к стадии уверенности в действиях и необходимости такой крайней меры. – Ну, переспишь ты с ней, а что дальше. Захочет она еще чего-то. Мы будем вечно в страхе ходить от одной ее хотелки к другой. Нельзя таким шкурам доверять.

Женя был уверен, что нужно решать проблему с Лесей. Но он ведь хотел не такого решения. Он просто хотел, чтобы от него отстали. Чтобы не лезли к нему. Он хотел просто делать дело, но так, чтобы не оглядываться. Он не ожидал, что решение может быть только такое радикальное. Облегчение, которого он ожидал от разговора, не последовало. Наоборот, какой-то новый груз свалился на его плечи. Ему казалось, что лучше бы он придерживался той точки зрения, которую озвучивал Леше в камере хранения: решать вопрос самому, без лишних советов и третьих лиц.

– Ладно, сколько там уже? – Женя решил, что пора расходиться, пока они еще до чего-нибудь не менее радикального не дошли. – Пора идти.

– Корпорат еще не звонил, детей нет. Посидим, что начинаешь? – Пытался остановить его Леша.

– А толку здесь сидеть. Ладно, давай, сержант номер "раз, два, три, четыре, пять – вышей зайчик погулять". – Он встал и пожал руку Жетону. – Еще созвонимся, может, еще что придумаем.

Все встали, распрощались и пошли к выходу. То есть к выходу среди кустов и кипарисов. Сержант вернулся на прежнее место, только уже отвернувшись лицом к спинке дивана, и захрапел.

– Ребят, вы уверены, что другого решения нет? – Не унимался Женя, взывая к добросердечию парней уже без присутствия полицейского.

– У тебя есть другое предложение? Зачем уже голову ломать? Пускай будет так. – смирился Леша.

– Не знаю, появится идея лучше – озвучу. Пока, пускай будет так. – Никита придерживался той же "диванной" точки зрения.

Издалека, только подходя к камере хранения, парни увидели, что кто-то очень тяжело, медленно спускается с лестницы, ведущей с остановки автобусов к камере хранения. Они не спешили, шли размерено, хотя Никита хотел уже кинуться помочь.

– Пускай сам спускает. Опять родители собрали полную сумку. Для кого пишут в брошюрах: "Не давайте детям в лагерь много вещей". Сейчас помучается с сумкой, потом родителям скажет: "зачем столько вещей мне сложили, я умаялся тащить на хребте". В следующий раз подумают лучше. – выразил свое мнение Леша.

Когда они подошли на расстояние, на котором можно было рассмотреть ребенка, Никита тут же бросился к нему. Женя ускорил шаг. Леша шел как и до этого.

– Почему ты никого о помощи не попросил? – Никита отобрал сумку и взял ребенка за руку. Ребенку было лет одиннадцать. Большие зубы торчали во все стороны, когда тот, запыхавшись, тяжело дышал ртом. – Как тебя зовут?

– Го-ша, – произносил тот, задыхаясь.

Теперь, когда тот стоял перед Женей, он увидел, что мальчик был болен. ДЦП. Ноги ходят в раскоряку. Кисти рук выписывают пируэты в воздухе.

– Пойдем, мы тебя запишем. – Женя пошел открывать камеру хранения.

– Я шам! – мальчик попытался покатить свою сумку, но Никита этого не позволил и отобрал. Мальчик поплелся за вожатым внутрь камеры.

Он плохо произносил свое имя, другие слова, потому что рот был похож больше на кактус – так сильно торчали зубы. Картавил, шепелявил. Как только он не искажал слова. Но. Слова были необыкновенны даже для здорового ребенка его лет.

– С кем ты приехал. – Начал спрашивать Женя.

– Меня шуда пхивез отеш.

– Ты местный?

– Нет, я живу в гоходе далеко отшуда. Но отеш пхиобхел шдесь дом, чтобы я дышал мохшким вошдухом, набихаяшь шдоховья. Мохшской вошдух вешьма полешен для такого болешненного хебенка как я.

Даже здоровые не употребляют в своей речи подобных слов. Это не могло не удивить вожатых. Они не стали допрашивать его. Они приняли сумку, помогли собрать вещи и Никита повел его в вожатскую комнату на Летней даче, чтобы оповестить Светлова, который не ждал никаких детей, кроме тех, что прибывают по расписанию на автобусе, о прибытии нового ребенка.

– Мда, – подумал Леша, – тяжело будет вожатому с таким ребенком в отряде.

*1 день*

Из Летней дачи с совещания, словно муравьи из подожженного муравейника, высыпались вожатые. Разбившись на парочки, они направились к своим отрядам.

– Леша, она всегда такая? – спросила Аня. – Она всегда так бычит? Я же ей ничего не сделала, что она на меня так взъелась? Или она такая злая потому, что Леся бутылки заныкала в игровой? Но на меня зачем наезжать?

– Кариночка? Она всегда такая. Ты привыкнешь. Должна была еще на репетиции понять, что она, кроме как криком, никак разговаривать не умеет. Ты видела, как Леся на нее реагировала?

– Как?

– Никак. И ты ее слова близко к сердцу не воспринимай. Ты молоденький вожатый, она тебя специально стращает, чтобы ты ответственнее относилась к своим обязанностям. До этого ведь обычным худруком была, помогала вожатым танцы детям ставить. Сейчас тем же самым занимается, только уже на должности старшего вожатого.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.