— Бля, — Салли хлопнула себя по лицу. — Ты точно идиот. Действительно, вы, мужики, не видите очевидных вещей! Он же влюбился в тебя!
— Ты перепила, Салли? — сказал я, ощутив как екнуло сердце.
— Ни хрена я не перепила. Я вижу то, что ты не видишь в упор. Ему надо было или сойти с ума, чтобы позволить тебе все, что ты делал, или же он в тебя влюбился! Все просто! От гормонов дуреют все, даже такие, как он.
На пару минут я в прямом смысле слова завис. Мозг отказывался принимать суждения Салли и признавать, что она могла оказаться права. Как я, полицейский с таким стажем работы мог не подумать о самой элементарной вещи?
— Салли, но если он влюбился в меня, то зачем решил ехать в Швейцарию? Он должен был отказаться, я же ясно дал ему понять, что согласен быть с ним, — я попытался вернуть мир в привычное русло.
Салли лишь вздохнула и покачала головой.
— Ты точно идиот, Грег. Он же любит тебя и не хочет мучить! Он понимает, что инвалид и ничего не может дать тому, кто будет рядом с ним. Он дает тебе шанс найти кого-то здорового! Все просто.
— Но это какой-то бульварный роман! — возразил я.
— А разве в любви место острым интригам и детективам в десяток ходов? — приподняла бровь Салли.
Что я мог ей на это ответить? Ничего!
— Наливай, давай, последнее и покажи, где тут у тебя можно на ночь устроиться, — выдала под конец Салли.
Ночью я не спал. Во-первых, меня начало мучить слишком рано наступившее похмелье, а во-вторых, я прокручивал в голове слова посапывавшей на диване в гостиной Салли, и пытался найти в них хоть что-то нелогичное, чтобы отмахнуться от них.
Я открыл окно на кухне, достал запрятанную подальше пачку сигарет. Никотин и свежий ночной воздух немного привели мои мысли в порядок, но только вот то, что я хотел бы отрицать, стало казаться все более реальным. Мне было нужно задать Майкрофту один очень важный вопрос. Я смотрел на луну и пытался понять, что же за чувство я испытывал к нему.
Когда Салли уехала на работу, я запрыгнул в свое авто и помчался в сторону особняка. Против обыкновения дорога заняла у меня всего четыре минуты. Охранники привычно пропустили меня, а я выложил мобильный в лоток у окна их домика. Я удивился, когда увидел у крыльца дорогущий немецкий седан, которого раньше никогда здесь не видел.
В прихожей меня встретила миссис Смит. Я вопросительно посмотрел на экономку, увидев ее покрасневшие от слез глаза.
— Он уехал. Насовсем, — она со вздохом ответила мне.
Было излишним уточнять куда именно. Сердце рухнуло в пятки.
— А Эмили, Стефан…
— Вместе с ним, — грустно улыбнулась миссис Смит. — Мистер Холмс оставил распоряжения на случай, если ты приедешь. Тебе нужно связаться с мистером Роджерсом. Но он сейчас здесь, занимается приведением дел мистера Холмса в порядок. Он в кабинете.
Но не адвокат меня сейчас волновал!
— А когда… когда он собрался… — мысленно я понимал, что хотел сделать Майкрофт, но конкретно сейчас не мог произнести слово «умереть».
— Не знаю, — старушка продолжила вздыхать. — Он сказал, что все вопросы ты сможешь задать мистеру Роджерсу.
Я поспешил в кабинет. В первый момент я не узнал это помещение: если во время визита сюда с Антеей тут царил разве что не лабораторный порядок, то сейчас властвовал кавардак. Похоже, внушительная стопка бумаг свалилась со стола, и адвокат, аккуратно поддернув дорогие брюки, собирал их с пола.
— Мистер Лестрейд! — Роджерс обернулся за звук открывшихся дверей и встал, протягивая мне руку. — Прошу прощения, я должен собрать эти документы.
— Когда это случится? — я машинально ответил на рукопожатие.
Роджерс дежурно улыбнулся мне, продолжив собирать бумаги, среди которых я заметил несколько конвертов и флешек, на каждой из которых была приклеена бумажка с именем.
— Я уведомлен, что мистер Холмс осуществит свои планы в ближайшие трое суток после прилета. Он не сообщал точную дату. Могу лишь сказать, что вчера в одиннадцать утра самолет мистера Холмса вылетел из Хитроу. Возможно, все уже совершилось или совершается в данный момент, — адвокат принялся раскладывать в две стопки поднятые с пола конверты. — Я круглосуточно жду звонка от мисс Антеи, чтобы начать действия, необходимые при открытии наследства.
Мне пришлось сильно сжать кулаки, чтобы впившиеся в ладони ногти вернули мне немного самообладания.
— Он оставил документы по договору дарения вам Террас-Грин, — продолжил адвокат. — Раз вы здесь, найду конверт для вас. Поскольку вы не входите в число наследников мистера Холмса, я могу отдать вам бумаги, — адвокат нашел пухлый конверт с моим именем. — Должен сообщить, что мистер Холмс оставил для всех заинтересованных лиц аудио-послания. Но вы получите их только после подтверждения его кончины, — Роджерс колко посмотрел на меня и сразу же отложил в сторону несколько конвертов, с топорщащимися в них флешками.
Я бросил взгляд на рассыпанные флешки. Где-то здесь было то, что Майкрофт хотел мне сказать после смерти.
— Мистер Роджерс, это может быть очень важно! — я наклонился, чтобы найти нужную мне флешку.
— Нет! — он пулей подскочил ко мне и вцепился в мои плечи, вынуждая распрямиться. — Я не имею права отдать вам флешку раньше, чем получу подтверждение. У меня четкие инструкции! Не вынуждайте меня вызывать охрану! — видимо, Роджерс заметил злость в моих глазах, и ему не понравилось, что я сделал пару шагов в его направлении. — Берите ваши документы и ждите моего звонка.
Я выдохнул и забрал конверт из рук Роджерса, понимая, что ничего не добьюсь.
— Если у вас есть вопросы, то лучше задайте их мистеру Шерлоку Холмсу, — сказал Роджерс, когда я был уже на пороге кабинета.
— А он разве не уехал?
— Он в Лондоне и не планирует его покидать, — рафинированным тоном ответил мне Роджерс.
Я едва ли не бегом выскочил из особняка и запрыгнул в машину, бросив на переднее сиденье увесистый конверт с документами. Не знаю, как, но он привлек мое внимание — там были не только документы, под плотной бумагой четко проступали очертания небольшого прямоугольного предмета. Флешка? Неужели?!
Дрожащими руками я раскрыл конверт и вытащил оттуда флешку. Со второго раза я вставил ее в разъем мультимединой системы автомобиля и принялся щелкать кнопками на руле. Из динамиков системы почти сразу же зазвучал голос Майкрофта:
«Я уезжаю на три недели раньше намеченного срока. Я знаю, как все случившееся выглядит с твоей точки зрения. Но позволь мне объясниться хотя бы таким образом, раз мы больше не увидимся. Я не хочу, чтобы в твоем светлом сердце жили злость и обида на меня.
Мое решение уйти из жизни продиктовано множеством обстоятельств. Ты знаешь, каковы были мои перспективы и с чем я сталкивался каждый день своей жизни. Это тяжело. Раньше у меня была моя работа, но я лишился не только здоровья, но и ее. Я все честно рассказал тебе: страна больше не нуждается в моей заботе. У меня ничего не осталось. Я стал бесполезным инвалидом.
Ты скажешь, что я мог бы сразу же рассказать тебе о Швейцарии. И ты прав. Я должен был рассказать, но не сделал этого. Знай ты, что спасаешь меня от смерти, ты бы отдал все свои душевные силы этому делу. Я не хотел, чтобы ты выгорел эмоционально. Я зол на брата за то, как он поступил с тобой. Твои чувства ничего не значили для него. Он вмешался в твою жизнь с Энди. Добиться твоего расставания с ним было частью его плана. Но прошу, не злись на Шерлока. Мой брат отказался принимать мое решение и мириться с моей смертью.
Ты хотел остаться со мной, но я не мог позволить этого. Твоя привязанность ко мне была рождена искусственно. Ее создал Шерлок. Я не мог допустить, чтобы твоя жизнь оказалась связана с моей. Две недели на яхте были самыми чудесными за всю мою жизнь, но при этом и самыми горькими. Я видел, как изменилось твое отношение ко мне, читал в твоих глазах все, что ты думал, и понимал, ты стоишь на краю пропасти. Еще немного, и ты бы влюбился в меня. У меня не было права на твою любовь.
