Спустя два часа после того, как в передал слова Майкрофта капитану, «Грейс» бросила якорь на безопасном отдалении от крошечного острова, который можно было обойти пешком за двадцать минут. Я не ожидал, но Майкрофт захотел со мной на остров. Когда Эмили дала добро на эту авантюру, планы на день круто изменились: мы решили устроить средиземноморский пикник, переходящий в ужин.
В спущенный с яхты катер погрузили все необходимое, и мы через несколько минут оказались на крошечном клочке суши. Пляж на острове, к сожалению, представлял собой коварную смесь песка и гальки, но я был рад оказаться на твердой земле. Матросы быстро выгрузили лежак и переносной зонтик от солнца для Майкрофта и отправились на противоположный берег острова, чтобы не мешать нам.
Здесь не было посторонних глаз и, получив разрешение от Эмили, мы сняли с Майкрофта рубашку. Немного загара ему бы точно не повредило.
— Красота, правда? — сказал я, садясь к Майкрофту на лежак.
— Соглашусь.
Я проследил за взглядом Майкрофта: он смотрел на плескавшихся в воде Стефана и Эмили.
— Иногда я жалею, что так и не научился нормально плавать, — сказал он со вздохом.
Я удивленно посмотрел на него.
— Думаешь, у меня было время на уроки плаванья и отпуск? — усмехнулся Майкрофт. — Все мои поездки в подходящие для плаванья места носили исключительно деловой характер, и если у меня и выдавалось свободное время, то я тратил его на то, чтобы поспать больше двух часов.
— А эта вилла в Ницце? К чему тогда она?
— Она досталась в наследство матушке от ее бездетной сестры. Продавать ее она запретила. Мне ничего не оставалось, как заботиться об этой недвижимости и иногда использовать в качестве опорного пункта во время перелетов и при переговорах на борту «Грейс».
— А я мальчишкой плавал в пруду рядом с Террас-Грин. Там вечно было полно тины, и я вылезал с плавками полными этой мерзости, — поморщился я, и заметил как на лице Майкрофта появились лукавые морщинки. — Тебе смешно! А я всегда бегал в ближайшие кусты, чтобы вытрясти тину. Кормить комаров с голой задницей было не очень приятным занятием! Но я научился хорошо плавать и потом мне уже были не страшны ни речки, ни моря. Но вот странно: шторма я все равно очень боюсь, хотя и научил плавать целую кучу друзей. Даже самые безнадежные сухопутные кошки признавали, что у меня талант.
Майкрофт улыбнулся, но на этот раз его улыбка показалась мне какой-то натянутой. Видимо, зря я заговорил про свои врожденные способности инструктора по плаванью.
— А хочешь поплавать со мной? — спросил я.
Брови Майкрофта взметнулись вверх, и я увидел в его глазах полное непонимание ситуации.
— Нет, а что? Думаешь я не удержу тебя? Да запросто удержу в воде на руках! И ты окунешься в море.
Атмосфера сказочного отпуска и весь этот перепсих последних дней сделали свое дело: мои тормоза стали временами отказывать. Во мне проснулся дух авантюризма. Не дожидаясь возражений, я тут же изложил свою идею Эмили и Стефану. Я видел, как нахмурилась Эмили, но потом, что-то оценив для себя, кивнула.
— Если мы исключим попадание воды в стому, то нет никаких препятствий для купания. Мешок мы временно отсоединим и перекроем клапан.
— Во что ты меня втравил? — лишь спросил Майкрофт, когда Эимли приспустила его бермуды, чтобы заняться своими манипуляциями.
— Видимо, в первое купание, — я подмигнул ему.
Эмили и Стефан лишь переглянулись, когда я встал с Майкрофтом на руках. Твердой походкой, несмотря на каменистое дно, я вошел в море и шел по прямой до тех пор, пока вода не стала мне почти по плечи. Я поймал взгляд Майкрофта — взгляд восторженного ребенка. Как и с Тенгри тогда в Лейк-Гарден, так и сейчас, он получил то, о чем уже не мечтал!
— Не страшно? — спросил я.
Майкрофт отрицательно мотнул головой, и мне показалось, что в этот момент он был не уверен, что совладает с собственным голосом.
Еще минут десять я простоял в воде, позволяя волнам биться о грудь и тело Майкрофта. Мне было не понять, что он может ощущать, но я знал, что той чувствительности, что сохранилась, должно хватить, чтобы запомнить каково это, когда море целует твое тело.
— С яхты сообщили, что погода опять портится, надо возвращаться, — сказал нам Стефан, когда мы выбрались на берег.
Досадно. Мне бы хотелось показать Майкрофту шикарный закат, который обязательно должен был быть виден с этого клочка суши. Но да, действительно, ветер стал усиливаться.
Комментарий к Часть 12
Эта глава дополняет события главы 10 “Личного ада”
========== Часть 13 ==========
Последняя ночь на море выдалась неспокойной. «Грейс» опять кренилась с одного борта на другой, но на этот раз гораздо меньше. Я вертелся в своей кровати и смотрел в отделанный деревом потолок. Эта поездка изменила все. Но в какую сторону? До конца моей работы на Майкрофта оставалось почти три недели. Что потом? Он, как Шерлок, сотрет лишнюю информацию из памяти или же примет меня в свою жизнь? Я прикусил губу: а я не погорячился? Пять месяцев назад этот человек не вызывал у меня ни капли симпатии, а теперь я был покорен им. Я пытался отделить от своих эмоций чувство жалости к Майкрофту, и мне казалось, что я действительно симпатизирую ему.
Если бы не он, не знаю, как бы я перенес новость об измене Энди. Наверное, пил бы неделю, а потом нашел одноразовое любовное приключение на свою задницу. Но работа и симпатия к Майкрофту не дали мне сделать этого.
Вздохнув, я прислушался к плеску волн за бортом и мерной работе гребных винтов. Я не мог больше лежать в кровати, мне было необходимо что-то делать. Несмотря на то, что капитан Дюмьер заверил нас, что волнение моря этой ночью сущий пустяк, я встал и направился в каюту Майкрофта. Нужно было все же проверить, как он.
Я вошел в каюту, освещенную ночными светильниками, и мое сердце рухнуло в пятки: на щеках Майкрофта я увидел две дорожки слез.
— Господи, Майкрофт, — я кинулся к нему. — Что случилось?
— Дай обезболивающее, — тихо сказал он, и я услышал как напряжен его голос.
Я быстро залез в чемоданчик Эмили и нашел нужный порошок. Растворил в воде и сунул дрожащими руками трубочку в стакан. Осторожно придерживая Майкрофта за затылок, я напоил его.
— Почему ты молчал? — спросил я, отставляя стакан на столик. — Я же был рядом. И Эмили…
— Думал, быстро пройдет. Это нейропатия.
— И она довела тебя до слез, — я сел на край кровати и осторожно стер платком влажные следы.
— Я живу с этим с первого дня. И иногда от этого можно устать.
От тоски, с которой прозвучали эти слова, у меня защемило сердце.
— Но не обязательно жить одному. Можно с кем-то поделиться, — я забрался в кровать и лег рядом, как в ту штормовую ночь. — Не сделаю хуже, если обниму?
Он отрицательно мотнул головой, и я осторожно прижал Майкрофта к себе. Мне стало страшно. В этот момент я подумал, каково это — быть одному, совершенно беспомощным, не иметь возможности даже выбраться из кровати и всякий раз ждать, когда к тебе придут и сделают то, что тебе нужно. Я бы свихнулся, окажись в такой ситуации. А ведь Майкрофту еще повезло, некоторые, получившие травму шейного отдела позвоночника, могли разве что моргать!
Прижатый ко мне, Майкрофт закрыл глаза и нахмурился. Я видел, как он пытается бороться с болью, и молился, чтобы действия обычного лекарства хватило. Я нежно, как ребенка, гладил его по голове и плечам. Так в детстве мама заставляла меня забыть о болящих сбитых коленках или ноющем зубе.
— Я же сказал, что буду с тобой, если хочешь, — тихо заговорил я. — Я не шутил. Тебе не нужно все переносить в одиночку.
— Ты не знаешь, о чем говоришь и что обещаешь, — отозвался не открывая глаз Майкрофт.
— Я знаю, что ты достойный человек, который думает о тех, кто ему дорог. Но о себе ты не думаешь. Ты порвал с Марком, чтобы дать ему новую жизнь, но о себе не подумал. Но тебя не должны все время окружать лишь наемные работники. Кто-то должен быть рядом, кто-то, кому ты нужен, — я легко поцеловал его в волосы.
