- Пусть Дорр поедет, - пожала плечами девушка. – И, может быть, Бэнджамин. Он сейчас контролирует мои способности, чтобы выплеск Темного Целительства не причинил другим вреда.

- Хорошо, - тогда, в те показавшиеся самыми страшными в жизни, дни, я готов был исполнить любое условие, которое выдвинула бы оринэйка. И только тогда сполна понял отца, долгие годы пытавшегося вернуть мать и загладить единственную, но страшную ошибку.

***

Раннее утро первыми лучами рассветного Солнца пробилось сквозь неплотно задернутые гардины на высоких узких окнах Аднинской резиденции… Расположенная более чем в сутках пути от Дариана, чуть в стороне от Фарсина, одна из самых маленьких для династии Фамэ… Построена она была четыре десятилетия назад по случаю обручения Императора Лихтера Третьего с Адной Самэг, дочерью одного из Мудрецов Найтрена (фактически правящего органа страны при формально существующем короле). Приказ основать резиденцию поступил, едва зашли разговоры о будущем венчании, а само строительство завершено было лишь к моему появлению на свет (и мать, аккурат тогда узнавшая о мнимом побочном романе мужа, уехала вместе со мной туда, где благополучно провела почти пять лет)… После ее кончины спустя еще пятнадцать лет резиденция опустела до моего венчания со второй женой – Лайнэри, которой по желанию Императрицы Адны отходил замок, нашла его «малоинтересным», и приказала строить новый дворец к западу от столицы. Вот только завершить строительство даже первого этажа к ее безвременной кончине не успели, и новая хозяйка, принцесса Милэсайна Иларда решительно приказала строить там сиротский дом…

Луч скользнул по бледной щеке, длинным черным прядям и замер на полуоткрытых во сне губах…

- Алеандра, - тихо позвал я, осторожно коснувшись теплой щеки. Она почти ничего не ела минувшую неделю и, обычно энергичная и стремившаяся принимать в жизни самое деятельное участие, словно отрешилась от мира… Целители уверяли, что телом девушка практически поправилась и страшных последствий произошедшее не принесло, но вот духом Андри пострадала куда сильнее – то, что не сумели сломить пытки и прошлые проделки секты Алого Тигра, в какие-то несколько часов уничтожил я… Первые три дня, проведенные здесь, чародейка просидела в комнате, безучастно разглядывая очаг – не зависело это даже от того, было ли в нем пламя… Но два дня назад впервые хотя бы согласилась поужинать и прогуляться. А прошлым вечером даже проявила слабый интерес, когда я принялся читать ей вслух. И в эти последние дни только уже укладываясь в постель, утыкалась носом в мягкие подушки и беззвучно, часами, плакала… В такие мгновения я, не слишком искусный утешитель, лишь прижимал ее сильнее, поглаживая хрупкие плечи и спину. Пытаясь хотя бы этим показать, что я был рядом, что со своим горем она не осталась одна.

- Доброе утро, - тихий, болезненный голос прошелестел, когда покрасневшие от постоянных слез глаза распахнулись. Прежде по утрам, если мне случалось просыпаться раньше супруги, в такие мгновения на ее губах появлялась теплая, светлая улыбка. Но сейчас ни в голосе Алеандры, ни на лице не было ни единой, даже самой маленькой, самой слабой, искорки жизни. Казалось, и с каждым днем только сильнее, что в ту грозовую ночь, всего несколько дней назад, она умерла вместе с нерожденным ребенком. И женщина, лежавшая сейчас рядом, была отнюдь не моей женой.

- Доброе утро, - я через силу улыбнулся, крепче сжав тонкие пальцы. Мне необходимо было найти способ заставить ее вернуться к жизни. Мне необходимо было добиться того, чтобы в ее глазах снова зажглась искра жизни, потеснив воцарившуюся там пустоту. Вот только как это сделать, я решительно не представлял. – Сегодня должен быть теплый день, думаю, нам стоит прогуляться. В парке есть красивые места, и мы до них еще не добирались… - зеленые глаза взирали в ответ почти безжизненно. Но слабый отблеск былого света в них все же пробуждался. Только все же слишком слабый, слишком эфемерный, слишком призрачный, чтобы радоваться ему.

Все эти дни мы не оставляли девушку одну – с нами отправился Дорр, всеми силами пытавшийся поддержать подругу, с нами поехала Ниэни, окружившая Алеандру такой заботой, что даже камень дрогнул бы, прервала свое лечение и срочно выехала домой бабушка, едва узнав страшную весть… Оринэйку выводили на прогулки, читали вслух на всех известных ей языках, пытались увлечь рассказами – о моем детстве, о маленькой Иларде, о матери, о юных годах вара… Но, какие бы интересные случаи мы ни пытались вспомнить, как ни пускал в ход буйную фантазию Дорр, дочь Последнего Короля оставалась совершенно безучастной. Настолько, что казалась неживой.

- Хорошо. – Алеандра кивнула, садясь. Длинные темные пряди скользнули по ночной рубашке. Заплетать их в косу или собирать в прическу женщина отказывалась наотрез. Впрочем, после произошедшего, и здесь, вдали от столичного общества, пока и поведение ее даже не нуждалось в объяснениях. – Полагаю, вы правы, сир.

***

- Итак, - отойдя на приличное расстояние от дома и дождавшись, пока стража рассеялась по соседним тропинкам, изучая каждый по мнению Особого Отряда подозрительный куст – а Сайрау и Фэрт совместным упрямством отправили-таки десять самиров, не вняв никаким доводам, что мечников и Молчунов более чем достаточно. Последний так и вовсе даром что не отправился сюда сам, будучи слишком поглощен в подготовку к передаче руководства Отрядом в руки Дарго Бэстани, Первого Помощника. Карру возглавить Отряд и даже просто оставаться в нем без Фэрта отказывался наотрез, а Элиа и вовсе написала рапорт следом за братом. И винить их в этом, после совершенного, я не мог. - Послезавтра утром мы покидаем резиденцию, к сожалению, пора возвращаться к делам, - сухие прутья и веточки трещали под ногами, с хрустом ломаясь при каждом новом шаге. Длинный подол дамского прогулочного платья шуршал при ходьбе и, переступая через вышедшие из-под земли корни и неровности тропинок, – мама очень любила природу во всей ее прямой простоте и парк создавался в полном соответствии с этим, – девушке то и дело приходилось подбирать юбки.

- Думаю, мы позволили себе уже достаточно долгий отдых, - равнодушно отозвалась волшебница. – Пора возвращаться к делам, мой Император.

- Мы его заслужили, - отмахнулся я от жужжавшего рядом жука-гвардейца, черного с четкими кругами алого цвета на крыльях – в точности как на плащах гвардейцев Дукона.

- Ты хотел о чем-то поговорить, - с юга донеслись приглушенные голоса самиров, обсуждавших, видимо, итоги осмотра окрестностей.

- Твое сообщение Пиуэргурдрану… Мне бы хотелось знать больше, если, конечно, ты…

- Могу. – Алеандра вздохнула. – Но уверена, что Фэрт о них уже докладывал, и я едва ли могу добавить что-то большее к его словам. Я не больше самиров обо всем этом знаю… - Доклад действительно прозвучал, сухой, официальный, ровно такой, как подразумевался по протоколу и совершенно отличный от всех прежних официальных сообщений моего лучшего друга.

- И все же, - помогая ей переступить через особо выдавшуюся из тропинки корягу, я больше не отпустил хрупкую ладонь, благо и Ал не попыталась ее вырвать. – Мне бы хотелось услышать о них от тебя…

- Обратная сторона Целительства, не излечить человека, а навести болезнь или убить. Заклинаний не существует, по сути, я могу прибегать к целительскому опыту и проводить, скажем так, обратный… К тому же не нужен будет прямой контакт с жертвой – Темное Целительство не зависит от этого, и расстояние его действия бывает очень большим. Сотни лиг, мне доводилось слышать, и тысячи. А исцелить насланные болезни могу только я же сама. К тому же, как бы объяснить, добавить хворь в пищу, и тогда они поразят каждого, кто будет это есть или пить зараженную воду, могу придать заболеванию размеры эпидемии и достаточно будет заразить лишь пару-тройку человек. И от них будут подхватывать недуг окружающие. Хотя я училась не в Филарэссе и мои познания о Темном Целительстве весьма скромны, - Алеандра повела плечами, словно от холода.