В свою очередь, в компетенцию центра, фактическое исполнение роли которого брал на себя центральный дом представителей Земного Объединенного Полиса – мраморные величия своей архитектуры он расположил в столице Осевого Полиса, Бордо, – входили вопросы макрогосударственного характера: денежно-кредитная и налогово-фискальная политики, а также управление внутренними делами и внепланетарная деятельность. В одной из ветвей власти этого высшего демократического, как считали его основатели, всеобъемлющего органа были представлены исполнительные департаменты – к одному из таких и относилась комиссия по трансконтинентальной нейробезопасности.

– Давненько важные джентльмены в лоснящихся спесью костюмах от Митччи не интересовались успехами выпускников частного академического мира, – каждый раз, когда при Крео мелькал намек на чиновническую активность, на него находила отборная скука. – Каждый триместр публикуются аудиторские заключения в отношении активности Аполло – ткни их в работу наших не менее надоедливых псевдоколлег-контролеров, и пусть уймутся.

– Думаю, делегация прибудет не в справочно-ознакомительных целях, отнюдь – экспертно-консультационных, – владелец многоядерного роя мух устал от вида процессорной и обратился к Крео. – Полагаю, они хотят пообщаться с Аполло-2, причем за хорошую денежку.

– Ты же пару часов назад со спокойствием, преисполненный девчачьей невинности, утверждал, что наше дело – благотворительное. И что же сейчас я вижу: вся тушь потекла, а коленки избиты в кровь?

– А тебе, парень, за оставшиеся сутки принудительно выпишу билет на посещение Релакс. Двухчасовая терапия пойдет на пользу твоему непомерному остроумию. Более того, общение с девушкой-массажисткой, хоть и лайткиборгом, отрезвит память о манерах общения с дамами.

– Ага, конечно, будет тебе, – с не меньшей апатией к занудству шефа Спри развернулся к мониторам.

– Так что твои слова о джентльменах не совсем верны – леди тоже пожалуют в нашу обитель.

Молчание Крео было, без подозрений, поддельным – Бэжамин Дэн легко покачал головой и вновь повернулся к пленительным горловинам нейронного жерла, скрываемого тысячью серверов:

– Проведи несколько спиидтестов Малыша. Разогрей, так сказать, мозг нашего умника – завтра он должен быть как вороной жеребец перед стипль-чез.

– Он всегда бдит, – в компактных человеческих зрачках оператора мерцали вмещающиеся одним предложением сводки о событиях глобальной величины. – Даже когда мир рухнет, он продолжит бдеть.

– Без вот этой мрачной чепухи, пожалуйста, завтра при людях, ага? – командир покидал казармы.

Крео Спри в самый последний момент кинул ему в спину:

– Имя у нее есть? Ну у той, что не относится к категории джентльменов.

– Вместо того, чтобы изучать ее виртуальный профиль, ты познакомишься с ней воочию.

Магнитный замок исполнил в очередной раз простецкое предназначение, а Крео вернулся к изучению парадоксального учащения случаев с 26-17Д. Награждение дипломом молодого человека на пьедестале личностного академического свершения обернулось для выпускника электродным линчеванием на эшафоте. На самом деле, Крео знал, что случай был не четырнадцатым по счету: департамент ПКДА самостоятельно рапортовал о пятидесяти летальных исходов при поразительно идентичных обстоятельствах. Делу не был дан ход, расследование остановилось на заключении о промышленной неисправности нейроагрегата, а суд натренированным движением молотка постановил выплатить компенсацию семье жертвы и внести незначительные корректировки в технологический процесс робофактуры. Как было видно, принятые меры не увенчались успехом.

– Выведи, пожалуйста, все кросс-упоминания о фразе «Отправной Лес, стоящий между конусом и Вейдом», – дал голосовую команду компьютеру Крео.

***

Оператор размеренно вышагивал по стеклянному полу коридора, зачарованными глазами он ухватился за игру водяных переливов внутреннего контура системы охлаждения. Человека будто бы нес миниатюрный гребень воображаемой волны, однако все поэтически возвышенные абстракции в мгновение лопнули мыльным пузырем, как только Крео почувствовал слабый сквозняк: кто-то, помимо него, пожаловал в процессорную. Спри успел сказать окружающему пространству: «подожди».

– Здравствуй, повелитель цикад, – юноша поджарой комплекции приближался к замечтавшемуся страннику, он с ловкостью пантеры подпрыгнул и, ухватившись за одну из труб внешнего контура, разгоняющего этиленгликоль по стальным жилам помещения, повис на ней без какого-либо зазрения совести. – Да-да, знаю, сейчас будешь занудствовать. Скажешь, что там не цикады, а мухи… так ведь, да, ты меня когда-то назвал?

С физиономии Крео впервые за неделю сошло подобие улыбки. Он продолжил свои томные блуждания к увешанной миллионами квантовых светодиодов стене, за ней скрывался хладоцентр.

– Кстати, откуда это, ты так и не сказал, – мальчишка оценивающе взглянул на потолок, и понял, что от элементов спортивной гимнастики свою необузданную энергию инфантильности лучше бы оградить. – Кажется, какая-то книга, нет?

Крео, не дойдя до стены, обернулся:

– Да, кажется, какая-то книга.

– О чем она?

Вырванный из сотворенной грезами фантазии, Спри с наставнической гордостью все не мог нарадоваться живости юноши: это чувство для мужчины было освящено благородной братской обязанностью. Что-то внезапно дало трещину в сердце странника – за какую-то пару секунд одобрительная улыбка была ретуширована сочувствием едва дрожащих уголков губ.

– На самом деле, очень странное ощущение, когда я думаю о ней, – задумался Крео, прислонившись к стойке близ акробата. – Я не помню ее среди накопленной в моем облаке литературы, не говоря уже о бумажных носителях. Как будто рассказ явился ко мне во сне.

– Как выделенный контакт с родственником в анабиозе, – еще раз качнулся на перекладине оживленный кабриоль и спрыгнул. – Словно сквозь мягко небесную пелену необъяснимых чар.

– Словно сквозь мягко небесную пелену необъяснимых чар, Кюс.

– Единственное, что я не люблю, и ты это как один из самых близких друзей, непременно, знаешь, – юноша презрительно посмотрел на трубу, с осуждающим приговором цыкнув на собственное обезьянничество, как будто бы, по его мнению, только полоумный станет размахивать ногами среди дорогого оборудования, – так этого нелепого Кюса.

– Прости, Кью. Ты с тренировки?

– Стал бы я тогда, как весенний кот перед полем кошек, вытворять пируэты на этой арматуре? Скажи, а сколько секстиллионов операций в секунду он запараллеливает? Вроде как он может дифференцировать функцию динамики приливного импульса падающей сингулярности с детерминацией всех площадей искривленных объектов, угодивших в новорожденную черную дыру… при условии, что масса звезды не меньше тридцати пяти солнечных, конечно же.

– Ты и сам это прекрасно знаешь. – От прежней горестной дрожи губ не осталось и следа: Крео не смог воспрепятствовать улыбчивому восторгу, заполонившему его лицо.

– Да-да, около двухсот.

Крео дал своему наставническому удовольствию завершающий вздох и вновь обратился к настенной панели:

– Отец заходил, рассказывал о твоем академическом упрямстве. Говорит, что тебе надоели лабораторные симуляции НИОКРов, сказал, что ты настроен категорично против получения второго профессионально научного. Это так?

– Да будет им всем, старик. – Выпустив воздух негодования, будто рыба-шар, Кюс зашагал в сторону стеклянных ставней выхода. – Что они там эти университетские шишки считают за профессиональное, ну? Два месяца к ряду провели шесть виртуально-разведочных и пять виртуально-монтажных вылазок в фотосферу солнца с заданием взорвать нейтронный излучатель для того, чтобы светило не затухло. Ну что за чушь? Мало того, что мы занимаемся вещами настоль неактуальными даже для поколения через миллиард лет, так еще и университетский нейроинтерфейс был настолько неотзывчив, что секс с одногруппницей в спроецированном шаттле ощущался реслингом в прорезиненных костюмах.