Однако все же что-то коробило разум мужчины: еще на кухне его апартаментов он почувствовал, что неизвестное семя саднящего беспокойства не даст ему спокойно дойти до работы. Крео Спри тут же остановился, по инерции слегка пошатнувшись вперед. Его глаза были устремлены на лужу, ленивой кляксой распластавшейся на проезжей части. Безрамная субстанция захватила в своей утробе слепящее свечение, источником которого было что-то доселе неведомое Крео. Методично подняв голову вверх, он сузил глаза от яркости объекта, которого вчера еще здесь не было: новый баннер из наномиллиметровых светодиодов расположился около перекрестка с рекламой бренда самого популярного издателя контента воссозданной реальности, НетаРо. Баннер такой же новый и, с первого взгляда, казалось, нарушающий пейзажный распорядок, как и нетипичное для Крео дугообразное движение рукой утром, когда он остановил воспроизведение композиции неизвестного творца. Что было более странным: эта жестикуляция или причина ее использования – куплет из слов забытого столетиями языка?
Промчавшийся по магнитной рельсе ударной стрелой маглев поднял в воздух разбросанные из-за неактуальности новостные газеты вчерашнего дня – но сверхскоростной вихрь, порожденный трехсотметровой сквозной вагонеткой, не способен был отвлечь Крео от внутреннего кипения котла размышлений. Одна из газет, маятником ниспадающая на землю, покрыла правый ботинок мужчины: «Предсмертный вздох Земного Объединенного Полиса: Синклит северо-западной всегломерации (40-73), вслед за фискальной автономией, абсолютным большинством принял во втором чтении акт об автономной денежно-кредитной политике» – гласил подзаголовок гнущегося сверхлегкого дисплея.
***
Стеклянный пол, под прозрачным чревом которого водные потоки циркулировали по внутреннему контуру системы охлаждения, протянулся строгим линейным коридором по машинному залу. Минуя одну стойку процессорного оборудования за другой, он упирался в блоки хладоцентра, словно блуждающему среди каменных плит археологу наконец являлся Город из золота. Многочисленные мерцания датчиков внешнего контура жидкостного охлаждения плавно потухали и вновь загорались в такт с бултыхающимися лазурно-голубыми переливами теней, что откидывали на стены помещения подпольные водные каналы. Волшебная красота лагунной акварели наполняла спокойствием тьму, в которой до конца своих дней обреченно обитал суперкомпьютер; двухмиллиардной ядерной умиротворенности также способствовал едва слышимый гул воздушных потоков, заботливым дуновением обхватывающих стойки с оборудованием. Еще одним обитателем электронного царства гармонии была ультра-розовая проекция дракона, подобно небесному телу, прецессирующего по залу с постоянным угловым моментом и искривляющегося при каждом столкновении с лентами серверов. Огнедышащее чудовище выполняло функции сторожевой системы, сигнализирующей о необходимости подачи инергена в случае возгорания, подспудно же являя своим мифическим пламенем символический оксюморон в чертогах техногенной уязвимости к мельчайшему огоньку.
За стеклянной перегородкой располагалась операторская, усеянная вычислительной аппаратурой и вмонтированными в стены мониторами. На столе могильной неподвижностью стояли часы и живым дыханием проецировали время: семь утра. Раздался сигнал биометрической аутентификации, магнитный замок щелкнул – дверь открылась.
Крео Спри спокойно оглядел каждый угол своего рабочего пространства, не забыв бросить через плечо доверчивый взгляд на дверь, которую только что миновал, – будто бы мысленно бросая ее непроницаемой натуре дружеский кивок, гарантирующий, что механизмы не оставят его здесь в погибельном заточении. Таким же гарантом Крео почувствовал и себя в отношении техногенного супертела, живущего за перегородкой в дремучей чаще кремния. Коснувшись стекла ладонью, хранитель поприветствовал безобидное дитя.
Сводки всех информационных агрегаторов, едва вмещавшихся на экране, бурлили политически выгоревшими публицистическими заголовками, к ним в третьесортном оформлении подмешивались ссылки не менее надоедливых чад желтой прессы, там же обитали постоянные уведомления о готовящихся спортивных соревнованиях и ниспадающие столбцы матриц, держащих свои цифровые руки на пульсе рыночной конъюнктуры. Каждый раз Крео кормил собственное «я» посулами оптимизировать интерфейс в разрезе отображаемых новостных каналов, но дальше ежедневного напоминания самому себе дело не зашло.
Перед тем как скрыть лишние окна, наблюдатель окинул взором весь представленный спектр ресурсов и задумался: «они добились того, к чему стремились» (реклама реалити-шоу на экзотичном острове, где любой житель трущоб, используя инвазивные устройства, мог бы купаться в лучах ослепляющего нейроинтерфейс солнца); «очередное лицо – лихой задел которого уже прочитан не единожды – вновь, как и его предшественник, высокопарно утверждает о значимости предлагаемых социально ориентированных программ, не понимая, что заблуждается даже в существенности своей жизни» (резидент некоммерческого института Независимого Межконтинентального Космополитизма с оттенком стальной уверенности в глазах рассказывал журналисту о том, что грант от правительства северо-западной всегломерации (40-73) будет потрачен на теоретические работы по вопросу устранения критического социального расслоения); «сладкоголосый болтун топит в краснобайстве наивных овечек, с детским упоением позволяющих вешать на свои уши лапшу» (политолог в рамках очередного ток-шоу давал длительное поэтическое обоснование плюрализму, хоть и тема для обсуждения называлась «деструктивное влияние заградительных пошлин на импорт силовых установок типа «Варп» в отношении цепи производственной кооперации»). На каком-то из окон внимание Крео привлек мужчина, стоявший в толпе и внимательно слушавший неизвестного оратора: мужчина был словно космонавт в скафандре, инопланетянин, очутившийся в кагале людей, – настолько бунтарским выглядел его наряд. Сварочные очки и потасканный свитер, под которым красовался кусок символики бренда, – вымершая комбинация в моде.
Все ненужные табло закрылись мгновенным щелчком по соответствующей иконке. Спри был рад наступлению цифрового штиля: портящие вид отбросы информационного поля смыло несколькими кликами – они оказались погребены под бурлящей пучиной фильтра. Горстка окон продолжала отображать видео поток, на одном из них корреспондент с места преступления с фанатичной точностью пересказывал заключение полицейского-стрингера – Крео меланхолично перевел глаза в нужную область. Сообщалось о поразительном сходстве убийства с рядом расправ, произошедших на территориях так называемой Дуги столиц: кривая линия, проведенная от столицы северо-западной всегломерации, Мэго (43-79), вниз до административного центра юго-западной всегломерации, Чиркулум Чинере (0-78), а от нее до гордости любого выкованного либерализмом объективиста, сердца Дальнего Восхода – так называют юго-восточную всегломерацию, – Ута-Лампу (3-101), и вверх до столицы северо-восточной всегломерации, Хайшэнь (43-131). На телах обнаружены проникающие, рубленые раны: кто-то, сдавшись без раздумий, обошелся одним фатальным ударом, кто-то, вцепившись за жизнь, за последние остатки уважения к себе как к индивидууму, в попытках сопротивляться подвергся нескольким атакам кровожадного лезвия. Холодным оружием, использованным убийцей, предварительно установлен меч тати с наэлектризованной сеткой тю-о: плоть в местах проникновения была обуглена. Жертвы – белые воротнички по направлению корпоративных финансов. Ни одна камера не смогла захватить в объятия облачных баз данных ассасина, ни одна линза октокоптера не оказалась хоть на йоту расторопной, чтобы зацепить край ускользнувшей в лабиринты мегаполиса тени. Один лишь случайный зевака, в неподходящее время возжелавший опробовать аддитивный сканнер каннабиноидов, краем обкуренного полушария приметил из своей лоджии озаренный красной люминесцентной лампой капюшон с таящимися под ними двумя рубинами – неизвестный тут же испарился. Мало ли что могло прийти во взбудораженный психоактивными веществами рассудок наркомана? Удивительно, что очевидец не закончил свое свидетельство описанием того, как из-под накидки чужака выросли рога, а его силуэт очертило инфернальное пламя, с надменностью посудил Крео.
