– Черт, и, правда, много.
– Я, понимаете ли, переживал, что ценный участник группы безвозвратно покинул нас, а возможно и вовсе погиб! – Клинтрек на глазах у всех переменился, усекая, что попытки опротестовать задетую детской шалостью гордость лишь укрепляют его ущербный вид.
Крео прошел мимо Бэи, когда та открыла глаза:
– Я здесь, все хорошо, – шепча сказал путешественник, качнувшись в сторону бойца с огнеметом наперевес.
Сократив дистанцию до брюха самолета на половину, Крео приметил часовых десантников, вылупившихся из зарослей и провожавших его забралом: под тонированным стеклом скрывались неумолимо суровые лица.
– Не переживайте, мистер Клинтрек, не надо, – Спри сблизился с группой, – я же не Ваша девушка или бойфренд, чтобы из-за меня у Вас поджилки тряслись, ну. Погоревали бы денька два, а там, гляди, и другого оператора омнифрейма подыскали, мм?
– Да ну вас, Спри, – Клинтрек демонстративно развернулся и побрел вглубь судна. – Совсем, видимо, поездка на ховерцикле выветрила мозг. Ну знаете ли!
– Рад, что Вы целы, Спри, – Гек Клем протянул ладонь для рукопожатия.
– И Вы туда же, Клем, – буси-до встал на подъемнике шлюза и деловито уперся костяшками в бока. – Довольно этих душещипательных церемоний. Лучше скажите мне: раз пневмопушка всю местную фауну тут расшевелила, удалось ли уже найти что-нибудь?
– Больше, чем «что-нибудь». Я думаю, мы нашли сам источник, – Клем убрал руку, так и не дождавшись ее взаимной встряски.
– Аполло оцифровал и источник? – Бэа, услышав многозначительные для нее слова, отпрянула от стойки истукана и уже шла в интеллектуальные объятия сопровождающих ее мужчин-ученых. – Показывайте, уважаемый геолог, я вся в нетерпении.
Мостик «Новых Фронтиров» казался непомерно стиснутым. Модули управления эксплуатационных систем сжимали свободное пространство: где-то можно было упереться брюхом в проекторы навигационных голограмм, где-то следовало пригнуть голову от стальной опоры кронштейна, удерживающего мониторы для профильной телеметрии – все это было лишь скудной горсткой примеров на фоне прочих консольных конструкций мостика, которые щедрый проектировщик, как из рога изобилия, вместил в скромную кубатуру помещения, пренебрегая поправкой на клаустрофобию. Мит-Суг МэвеПиту как пилоту судна претила аппаратная чёрствость конструкторских бюро, что так нещадно замуровывала бойцов в непроходимых джунглях из металлических стоек к оборудованию. Неужели, удивлялся лейтенант, в подразделения, ответственные за инженерные изыскания, берут специалистов столь ограниченных, неспособных на ощущение лаконичной интерьерной мысли. Вот, например, несколько модулей управления, таких как внешняя и внутренняя видеосвязь, могли запросто вместиться на одном контрольном пульте, но зачем-то отдел проектирования развел неразделимые функционалы на два отдельных компьютерных модуля.
Нейроинтерфейс, о нем ясный разум мечтательного пилота грезил днями и ночами. Абсолютная интеграция человеческого сознания в каждую армированную прожилку корабля, по которой пробегали потоки напряжения. Военное лобби, не успев довести дело до ума, поставило крест на попытках выбивать из полисного бюджета средства сверх установленной нормы на финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских мероприятий, полностью переориентировав уклон модернизации с земных войск на внепланетарные. Если крючкотворство исполнительных лиц сверху лишало двигательных изысков крылатые единицы военного предназначения, оставляя их летать с четырехконтурными турбореактивными установками, что уж там говорить о пилотах, предельная экономия на которых уменьшалась пропорционально составу плоти, в котором им удавалось возвращаться с вылазок.
Мит-Суг МэвеПит в свое время подписался на одну из военных программ, замысел которой – в случае успешного тестирования – предполагал последовательную увязку флотов, пилотируемых в границах термосферы и во внепланетарных пространствах, в одну единственную сеть. Летчики имели бы лицензированное право управлять суднами любого класса, работая по контракту сразу на два ведомства Осевого Полиса: на комиссию внутренней безопасности и на комиссию по внепланетарным делам. Различия в техники эксплуатации средств размывались одним передовым решением в области био- и нейроинженерии. Подаренная неизвестной силой свыше телесная оболочка стала непозволительно изношенным безобразием, в чем человечество продолжало жить. Прежде всего, оптическим способностям людского рода военные тестеры присвоили ярлык лакуны, оставляющей растяжимый на века пробел в создании совершенного солдата.
В итоге, внедренные в кору головного мозга полимерные нити с электродами демонстрировали на предварительных симуляциях крайне скудную отзывчивость инвазивного устройства пилота перед моделируемыми проекциями всевозможных условий полевых сражений. Светочувствительные клетки сетчатки глаза не поспевали за векторным изобилием поражающих объектов любой формы. По результатам корпений на грани рассудочного помутнения, в том числе и ночных, группа нейроинженеров под неусыпным контролем чутких движений рук хирургов-офтальмологов удалила глазные яблоки добровольцам из авиаторского стана, заменив их на искусственные суррогаты, облепленные матричными фоторезисторами. Мит-Суг МэвеПит был среди первопроходцев, испытавших на себе искрометный синергический эффект от полученной инвазивной нейрокомпьютерной сцепки: интерфейс ошеломлял доселе невиданным параллелизмом. Они отняли у него данные матерью глаза, еще сильнее отдалив мечтавшего о крыльях юношу от самого дорогого в жизни. Они отняли у него и саму мать: отделение комиссии по внутренней безопасности одного из округов близ Разлом-Сити отказало ему в выдаче дополнительной суды на лечение родственника, в свое время отдавшего ради ребенка и его летного училища, практически, все сбережения и здоровье: вдыхая вредные испарения аммиачной селитры на фабрике, ради сына мать днями и ночами стояла за конвейером агрохолдинга, нормы охрана труда и промышленной безопасности которого безнадежно устарели. Он никогда ее не забудет.
К сожалению участников пилотного проекта подрядчики военных ведомств в толстосумом лице судостроительных верфей предъявили непосильные бюджету комиссии прогнозные сметы по переоснащению летательных аппаратов модулями управления необходимыми для интеграции с инвазивами летчиков. Как заявляли официальные представители мейджоров-судостроителей, двукратное увеличение затрат инвестиционного характера, заложенное в цену реализации для комиссии, исходило из непомерных ценников бизнес-партнеров сектора Сверх-Даты. Как ни крути, но уж больно дорогостоящими духовые печи сверхтехнологичных компаний выпекали пироги: недешевое программное обеспечение, транслирующее весь сквозной поток сигнала – он, в свою очередь, проходил сенсорные и ассоциативные поля миллиардов персептронов пилота – на интерфейс судна, вынудило бы комиссию затянуть пояса потуже на ближайшее десятилетие.
Непростительная бессвязность межведомственной кооперации привела к тому, что некоторые пилоты просто так лишились очередных остатков их человечности. Мит-Суг расплатился вдове дороже выставленного нерадивой комиссией счета. Тело матери Мит-Суг МэвеПита кремировали, когда тот тестировал нейроинтерфейс в изолированном от мира безымянном павильоне. Зачитывая мятую распечатку безжизненно серого цвета, комиссары по вопросам уведомления сообщили ему о скорбной новости только спустя два месяца.
– Лейтенант, – Спри вырвал пропахнувшего в своих мыслях углем Мит-Суга из крематория, в котором тот никогда не был, – задумались над никчемностью человеческого эгоизма под сводами этого крылатого титана? – Крео уперся руками за притолочную раму и выпятил вперед грудь, оглядывая укромное место пилота.
– Вашими устами да мед пить, – пилот крутил в руках цилиндрический предмет, служивший неизвестному содержимому намертво запломбированным сосудом. – Вы что-то хотели? Мистер Си, кажется, верно?
– Спри, Крео Спри, – поправил пилота любознательный путешественник. – Как движки? Команда говорит, что взлететь не получится.
