Теперь не так. И масштабы не те, и угоны другие. Как только не ухищряются страховые компании, какие только виды антиугонного бизнеса не появляются – всё равно угоняют. Массово.

Возникает вопрос. Куда кто движется? У нас количество угонов сокращается. А у них? Любопытная тенденция. Для нас любопытная, но не для тех, кто во Франции живёт. Не думаю, что угонщиками работают коренные французы. Вот прямо-таки нищие студенты Сорбонны подрабатывают по ночам. Нет, понаехали, понапустили. А полицию приструнили, требуют соблюдения всего и вся. Так и представляю себе нынешнего коллегу комиссара Мегрэ, как у него текут слюнки, когда он читает о знаменитом литературном герое-сыщике, особенно о его вполне безобидных по тем временам методах дознания. «Мне бы так!» – мечтательно шепчет он и оглядывается – не услышал ли кто? Нет, так уже не будет, презумпция невиновности явных преступников и диктатура гуманности царят в мире этом. Тяжело полиции с уличными воришками, подростковыми бандами и наркодилерами. То ли ещё будет. Ой-ой-ёй-ёй.

Полиции трудно работать в государстве со слишком гуманной юстицией. Но, с другой стороны, как она может быть не гуманной! Ведь личность, человек – возведены в главную ценность современной цивилизации. Сначала человек и его права, а потом уже его проступки. Значит нужно проявлять гуманность. Так устроена вся правоохранительная и судебная системы Франции. Уже давно они функционирует так. Но упор на гуманное отношение к преступникам, в том числе к террористам становится всё заметнее. Если во время первой, 1995 года, волны терактов, организованных группой стихийных исламистов, на борьбу с ними были подняты чуть ли не все силовики страны, и в результате за какой-то месяц гнездо терроризма было уничтожено, а его руководитель убит, то сейчас, кажется уже совсем не так.

Ещё после самых страшных парижских терактов в ноябре 2015 года у знаменитого футбольного стадиона «Стад де Франс» и концертного зала «Батаклан», когда погибло 130 человек, французская полиция провела больше сотни обысков, свыше десяти подозреваемых было задержано, но в итоге за решётку отправилось всего несколько человек. И это при том, что организация таких масштабных расстрелов подразумевала участие гораздо большего количества сообщников. Но доказать не смогли. Большая часть пособников террористов осталась на свободе. С тех пор ничего не изменилось.

Вот одна, на первый взгляд, малозаметная история. В сентябре 2016 года четыре исламистки, удалённо направляемые рекрутёром-инструктором из ИГИЛ, попытались взорвать машину, начинённую газовыми баллонами. Совершить сей «подвиг» собирались рядом с Эйфелевой башней, поближе к толпе туристов. Из идейных дамочек три, кстати, коренные француженки, четвёртая с арабо-исламским именем и фамилией. Одна из француженок – 29-ти летняя мать троих детей, у нефранцуженки их аж четверо.

На машине без номеров (очень «умно», не догадались свинтить у соседа) к Башне подъехали две террористки с баллонами. Одна из них, та самая мамаша троих детишек. Однако наши «героини» оказались настолько зацикленными на своих идеях или просто законченными идиотками, что не удосужились спросить у Гугла: к Эйфелевой башне не припаркуешься ближе, чем метров на двести. Надо врываться в зону вокруг и пытаться давить всех подряд. Иначе только случайных прохожих можно зацепить. В результате, они поехали дальше, выбрав целью Нотр-Дам. Но там тоже непросто с парковкой. Тогда девицы с замусоренными мозгами выбрали ресторанную улочку поблизости. Стали на аварийке, вышли. В машине остались пятидесятилитровые ёмкости и пропитанная бензином тряпка. На неё бросили окурок и поспешно дёрнули, показалось, что приближаются полицейские в штатском.

Окурок погас, машина не взлетела на воздух, даже, как гарантированно взорвать газ ИГИЛовки, не подумали. Официант одного из ресторанов заметил подозрительный автомобиль и вызвал полицию. Террористок арестовали через пять дней, но между тем одна из них успела ранить ножом переодетого полицейского.

По мере освещения СМИ следствия и суда стало известно, что все или почти все девицы были известны спецслужбам, как радикальные исламистки, одна из них даже бывала в охваченной войной Сирии. Друг с другом переписывались по интернету, физически познакомились лишь за 7-10 дней до неудавшейся попытки теракта. Две из них, будучи теоретически под колпаком у спецслужб, в течение пары лет обменялись более, чем четырьмя тысячами сообщений в соцсетях. Правда, по большей части писали они о другом, но всё же. Куда смотрели антитеррористические структуры? Наверное, боялись, что дело не дойдёт до суда? Что ж, такие суды. В этот раз повезло, террористки, похоже, оказались просто дурами, а что будет в следующий раз? А после него? Пожалуйста! Осенью 2019 года перешедший в ислам сотрудник Парижской Префектуры полиции порезал насмерть кухонным ножиком четырёх коллег прямо в здании всё той же Префектуры! Опять спецслужбы просмотрели. И где? В святая святых охраны общественного порядка. Там, где нужно особенно тщательно проверять людей. Но даже, когда потенциальных террористов выявляют, с ними ничего не могут сделать. Ибо и посадить трудно, и короткие сроки отсидки их только радикализируют.

Весной 2018 года Прокурор Парижа обратился ко всем, кто готов был его услышать, через прессу: «Во Франции до конца следующего года выйдут из заключения 450 исламистов, 50 из них были осуждены за террористическую деятельность, 400 – за обычные преступления, но радикализировались за решёткой». Тюрьма школа жизни! Что это? Демократия катится к самоуничтожению? Как можно выпускать террористов, они же не перевоспитуемы! Они должны сидеть если не пожизненно, то хотя бы выходить из этих мест с одной мыслью – как залечить заработанные на зоне болячки. Сколько человеческих жизней будет на совести тех, кто давал им слишком мягкие приговоры, кто писал либеральное по отношению к этим уродам законодательство? Обычная логика гуманизма, согласно которой лучше не посадить 10 преступников, чем посадить одного невиновного, уже не работает. Парижский прокурор предостерегал: «Мы берём на себя большой риск – выпускаем из тюрем людей, которые совершенно не отказались от своих убеждений, которые, скорее всего, напротив стали ещё более упёртыми». Но и тогда было понятно, что его не услышат.

И ладно бы лишь коллеги по цеху! Освобождает исламистов не только чересчур либеральная юстиция. Сам Президент Французской республики старается. Да ещё как преподносит свои старания! На первый взгляд всё хорошо, правильно. Вот в Мали договорились с джихадистами об освобождении четырёх заложников. Одна из них коренная француженка, принявшая, кстати, ислам и посвятившая себя благородному делу гуманитарной помощи африканским детям. Христианство ей, видите ли, не помогало в сём достойном занятии, а ислам помог! Ну и зацапали её братья по Аллаху в свои лапы. А в октябре 2020 года с большой помпой её, отпущенную на свободу, привозят на Родину. И самым первым встречающим, прямо у трапа самолёта, был не сын семидесятипятилетней женщины, не её внуки, а кто? Угадали? Конечно, Эмманюэль Макрон собственной персоной. Не знаю, какую роль он сыграл в освобождении, наверное, какую-то сыграл. Не без того. Мали всё же бывшая французская колония, и там до сих пор стоят французские войска. Исламистов сдерживают не без их помощи. Так и хочется сказать, спасибо господин Макрон – освобождение заложников, несомненно, благое дело. Да вот только за четверых заложников находящимся у власти малийским военным пришлось выпустить из тюрем 200 (двести!) джихадистов. Такая арифметика – один к пятидесяти. Да, заложников надо освобождать, надо бороться за это. Ну не такой же ценой! Сколько ещё несчастных падут жертвой обретших свободу фанатиков? Много, без всякого сомнения. Но зато хороший, правильный Макрон засветился на первом плане при встрече бывшей заложницы. Так зарабатывают очки беспринципные, но добрые и демократические президенты. Ведь главное – это действительно заработать очки, что будет завтра, то будет завтра, а сегодня Макрон – красавчик! По иронии судьбы это гипермедиатизированное освобождение произошло в один день с заключением первого перемирия Азербайджана и Армении, когда после утомительного ночного дерби благодаря сильному нажиму Путина Сергею Лаврову удалось уговорить своих коллег из двух воюющих государств совершить первый шаг в направлении мира. Получилось, что пока хороший, правильный президент Макрон попустительствовал террористам, плохой Путин работал на дело мира. Воистину неисповедимы пути Господни!