Ведь полицейские имеют наглость задерживать протестующих! Всю страну облетели кадры, как в Париже «обраслечивают» одну медсестру (белый халатик надела, как и многие, чтобы показать свою профессиональную принадлежность), за волосы бедняжку держали, чтобы не рыпались. Она кричит, пытается сопротивляться. А они ей наручники, чпок! А она тоже не дура: «Мне нужно достать вентолин (пшикалка для астматиков)!» Мол, смотрите, умру у вас на глазах, будете знать! Вполне представляется картинка, в которой героиня репортажа в стиле рафинированных дамочек XIX века падает в обморок в руки растерянных копов с возгласом: «Мне дурно, помогите!» Но полицейские не то видали, тёртые калачи. Никакой реакции. Как жестоко! В общем налицо типичный полицейский произвол! Ну их можно понять, всё-таки, дамочка в халате-то только что в них камнями бросалась, видео зафиксировало. Жестокость порождает жестокость. Правда, героиня борьбы с коронавирусом не умерла, и даже не поплохело ей по дороге в кутузку.
Так это я почему столь подробно распространяюсь о незначительном инциденте? А вот почему. Через несколько дней коллеги задержанной и некоторые политики потребовали освобождения дамочки. Небольшой митинг прошёл у здания комиссариата полиции, где держали узницу совести полицейского режима Президента Макрона (правда, обошлось без личностей). Даже три депутата парламента участвовали. СМИ им потакали, дружно освещали событие, а вся прогрессивная часть страны с замиранием сердца следила за судьбой несчастной Фариды (чисто французское имя, заметьте).
Как сказал Мао Дзэдун «Винтовка рождает власть». А что рождает демонстрация? Правильно: новую демонстрацию, и так до бесконечности, это уже стало ясно благодаря «жёлтым жилетам». И там, главным врагом будет опять полиция. Вся ненависть направится на неё. Как выразился секретарь профсоюза полицейских: «Нам надоело, то мы герои, то изгои». Такая вот теперь участь полицейского, из стража порядка он превратился в охранителя режима, назначенного, как считают некоторые французы, финансовым капиталом, дабы управлять ими.
Ещё несколько лет назад демонстрации были спокойными, как вот эта в Ницце в мае 2015. Люди мирно собирались и так же расходились. Насилие было редким исключением
В результате, полиции становится трудно не только разгонять разбушевавшихся демонстрантов, но и выполнять свою главную обязанность – бороться с преступностью. Тут порой уже становится непонятно, кто за кем охотится, служба охраны правопорядка за преступниками, или они за ней. Расскажу довольно показательную историю.
В одном из дальних пригородов Парижа в октябре 2016-го года группа из девятнадцати парней в балаклавах внезапно атаковала две дежурные полицейские машины. Стражи порядка, надо сказать, в этом квартале дешёвого социального жилья стараются не выходить из машины. Ибо не во все районы больших городов полиция позволяет себе заглядывать. Могут закидать камнями или ещё чего-нибудь. В автомобиле безопаснее. Не тут-то было! Глазом моргнуть не успели копы, как нападавшие, выросшие словно из-под земли, стали бросать в окна машин булыжник, а в образовавшиеся дыры – бутылки с горючей смесью. Из заднего «ментовоза» полицейские успели выскочить и легко отделались, а тем, кто был в переднем, досталось не по-детски. Женщина-офицер полиции, выбравшись из автомобиля, пыталась отделаться от вспыхнувшей одежды, удавалось с трудом, тем временем её продолжали забрасывать камнями. Бедняжка даже стала умолять: «Помогите мне, у меня же дети!» Её напарник не сразу смог покинуть горящий автомобиль, похоже, дверь заблокировали. В итоге все получили ушибы и лёгкие ранения, даже переломы, двое были госпитализированы с ожогами, один из них с 30% обожжённой кожи впал в кому, из которой, к счастью вышел.
Вопрос, который сам напрашивается. Почему выпрыгнувшие из задней машины не стали стрелять? У них же была возможность, на них форма не пылала! В прессе писали о недооснащённости полицейских. У них, что оружия не было? В квартале, где копы боятся выходить из машины? Упоминали и о слишком строгих правилах применения оружия. Надо сначала предупредить. Мол, не перестанешь кидать в машину бутылки с горючей смесью – открою огонь! Неужели? Американцы вон не стесняются, там всё проще в этом плане. Это что же творится в прекрасной Франции? Что это за законы? Скоро полицейские, почти как зайцы в траве, но только за решётчатыми окнами своих комиссариатов будут прятаться от резвящихся парней в балаклавах? Ну во всяком случае в проблемных пригородах Парижа.
Кстати, о самом городке – 15 тысяч жителей в трёх- и пятиэтажных очень замысловато спроектированных домах постройки рубежа 60-ых и 70-ых годов прошлого века. Всё аккуратно, чисто, нигде не отваливается штукатурка. Но… Живут там самые неустроенные семьи. Сплошь из африканских и азиатских иммигрантов. 40% детей старше 10 лет не ходят в школу, половина не получают аттестата зрелости. Многие просто не знают французского. Безработица среди молодёжи свыше 40 процентов. Это место – центр наркотрафика, зачем пацану в школу ходить или сидеть за кассой, если он, стоя на стрёме (продажа дряни происходит прямо на улице), за день зарабатывает 100 евро? А посему полиции там не место!
Это двадцать первый век. Европа. Франция. Парижская агломерация. Муниципалитет Гриньи. Городок Ла Гранд Борн – La Grande Borne.
Может, это исключение, которое подтверждает правило? Не сказал бы. Новости с этого фронта приходят чуть ли не каждый день. После восьмомартовской 2021 года демонстрации феминисток в Мексике за медицинской помощью обратились сдерживавшие борцов за правое дело 62 женщины-сотрудницы полиции. Некоторые получили ожоги – их облили бензином и пытались поджечь. К счастью, протестующие не всегда и не всюду пытаются живьём сжечь полицейских. Во Франции ведь имеется немало тихих, спокойных городков, где не бьют витрины магазинов, не торгуют травкой, не переворачивают в порыве страсти припаркованные автомобили. Но всё-таки, как дела обстоят в целом по стране? Какая, так сказать, средняя температура по больнице? Увы, она уже выше нормы.
Когда я в девяностые жил во Франции, там было спокойно. Ну за исключением, таких запущенных райончиков как Ла Гранд Борн. Тогда тоже были места в парижских (и не только) пригородах, куда полиция не любила заглядывать. Но это было редким исключением. Однако времена меняются. Преступность растёт повсюду и по всем показателям. По категории ненамеренное нанесение телесных повреждений, например, в среднем плюс 26 процентов в год за последние десять лет. Это драки: пьяные, под наркотой; разборки всякие. Только посчитать, сколько это получается в абсолютных цифрах. Становится не по себе. Вот тебе и безопасность в спокойной европейской стране. Всё, конечно, зависит, от точки отсчёта. Но она непонятна. Где как. В тихом местечке где-нибудь на юго-западе она одна, а в северном пригороде Парижа, в районе знаменитого стадиона «Стад де Франс» – другая. А может, просто всё чаще и чаще заявляют. Но может и нет.
Вот есть такой объективный показатель – статистика угонов машин. Тут, наверное, объективность почти стопроцентная. Если у тебя угнали машину, то ты всяко пойдёшь и заявишь. А с ними, значит, такая петрушка. В благополучной Франции каждый год угоняют сто сорок тысяч авто. А у нас, в стране с традиционно негативным имиджем в сфере преступности, чуть больше двадцати. И это при том, что зарегистрированных автомобилей у нас поболе всё же: 59 миллионов против 52 французских. Да, у нас больше автохлама. Но, ребята, не в такой же пропорции! К тому же и «жигули» тоже угоняемая машина в регионах, на запчасти разобрать, и вперёд.
В постпрестроечные годы в России это был, можно сказать, национальный вид спорта. Угоняли всё и вся. Помните скорлупки-«ракушки» в московских и питерских дворах? Это была какая-никакая, очень уродливая, но гарантия от угона. А во Франции за десять лет в те же девяностые я слышал о всего двух случаях угона. В одном, подростки угнали, чтобы покататься. Проехали пару километров и бросили. Во втором, гость из Литвы договорился с французом, что «угонит» его авто, тот заявит через день, когда «угонщик» уже пересечёт границу. Деньги пополам. Всем хорошо, только страховке плохо.
