11

Она проснулась как обычно – за несколько минут до звонка. За окном висела густая зимняя темень, и, проклиная ранний подъем, Ирина старалась двигаться тихо.

– Я ухожу, народ, – поведала она в тишину. Но «народ» никак не отреагировал: три бутылки выпитого накануне греческого вина способствовали крепкому и безмятежному сну.

Вздохнув, Ирина аккуратно прикрыла за собой дверь и поспешила домой. Нужно было оказаться дома до возвращения мужа – она всегда встречала его из командировок и сейчас привычка, выработанная годами, автоматически заставила ее прибавить шаг. Ее отсутствие дома ранним утром не приведет к фатальным последствиям, но потребует дополнительных объяснений, а желания что-то придумывать и выкручиваться не было.

– Доброе утро! Ирка, вставай, ты все проспишь! Уже почти восемь!

– Ой… Это ты… – Она с трудом разлепила глаза.

– А ты ждешь кого-то еще? – поинтересовался Степан.

– Вроде нет…

Степан с интересом разглядывал необычное для него зрелище: расплывшаяся тушь, всклокоченные волосы и длинная растянутая футболка, в которой его жена обычно проводила генеральную уборку. И это его Ирина, которая не ложилась спать без трехэтапного ритуала очищения лица, и применения совершенно недоступных его пониманию примочек для глаз, похожих на кусочки мертвой медузы?

– Ты что, – догадался он, – пила вчера?

– Ну, понимаешь, мы с Дашкой немного выпили вчера, да. Она с Филимоном поругалась, а я…

– Оказывала поддержку? Держи, – Степан протянул ей телефон, – он почему-то в прихожей под стулом валялся. Видать, хорошо расслабились.

С трудом поднявшись, Ирина поспешила в ванную. Но собственное отражение, обнаруженное в зеркале, заставило ее воскликнуть:

– О боже…

– А мне очень даже нравится. – Заглянул в ванную Степан и, притянув ее к себе, предпринял попытку поцеловать. Но она испуганно отстранилась:

– Ты что! Я же опаздываю!

– Так уже прямо и опаздываешь, – усмехнулся Степан. – Что-то я смотрю, ты совсем не рада моему возвращению?

– Слушай, извини.– Она чувствовала себя ужасно, болела и кружилась голова, дрожали руки. – Я, наверное, переборщила, как-то мне нехорошо…

– Ладно, пьянчуга, – смилостивился муж и удалился на кухню.

После душа, от которого еще больше разболелась голова, она, с трудом одевшись, отправилась на работу. Дашкин телефон молчал, и мысль о том, что необязательная подруга проспала сама и дала проспать Федору, тревожила ее всегда стоящую начеку гиперответственность.

Безнадежно опоздав, она вылетела из метро, и обнаружила в сквере сидящую на скамейке Дарью, задумчиво ковыряющую носком сапога подмерзший за ночь снег.

– Ты почему трубку не брала? Я звонила, между прочим! Ты Федьку разбудила?

– О! Самохина… – Дашка протянула сигарету,– будешь?

– Не хочу, – поморщилась Ирина.

– Ну, не хочешь, как хочешь.

Дашка затянулась, элегантно выпустив белесое колечко, а Ирина с удивлением обнаружила, что у подруги тоже трясутся пальцы. Наверное, мы становимся алкоголичками, впечатлилась она и повторила:

– Ты Федьку разбудила?

– Федьку? Его разбудил Мясоедов.

– Как Мясоедов? Твой Мясоедов?

– Ну, теперь уж вряд ли мой…

– Причем тут Мясоедов? Не морочь мне голову! Ты почему трубку не брала?

– Мясоедов пришел сегодня. Утром. С букетом роз. Сделать мне предложение, – сообщила Дарья, и сделав паузу, насладилась произведенным эффектом.

Человек по фамилии Мясоедов был ее давним поклонником. Он был основателен и благонадежен, а собственный мясокомбинат позволил ему закрепиться на вершине Дашкиного рейтинга потенциальных женихов. Однако знакомство это длилось не один год, а намерения Мясоедова оставались туманны. Он все время оставался как бы на заднем плане, время от времени всплывая с букетами цветов и дорогими подарками. Поначалу Дарья переживала и злилась, а потом, решив, что задний план и есть лучшее место для Мясоедова, плюнула и продолжила свой поиск спутника жизни.

– Пришел? Сделать предложение? Вот это да! Но мы ведь думали, что он уже никогда… вот так новость!

– Таки созрел бедняга, хотя я уже не надеялась, если честно…

– Ну, дорогая, поздравляю, а ты не верила!

– Самохина! Ты дура или прикидываешься? – неожиданно поинтересовалась Дарья, вытащив очередную сигарету.

– Что такое?

– Что-что, приперся Мясоедов, а дверь ему знаешь кто открыл?

– Кто? – Ирина похолодела от собственной догадки, – Федька?

– Да, твой ненаглядный. Собственной персоной. Классика жанра – в семейных трусах и с лицом, опухшим от возлияний и бурной ночи. Я в ванной как раз была. Думала, это соседка, она все время ключи от тамбура забывает. – И, полностью насладившись выражением лица собеседницы, Дашка хихикнула:

– Ну, как считаешь? Достойное завершение вчерашнего банкета?

– О господи… Это я виновата, надо было его на себе унести!

– Да ну тебя! Ты что всерьез допускала, что я стану госпожой Мясоедовой?

– Тебя не поймешь! – возмутилась Ирина. – Когда-то, если мне не изменяет память, ты была очень даже не прочь!

– Понимаешь, я так долго этого ждала, что совсем не ощутила вкуса победы, – поведала подруга. – И, повеселев, сообщила. – Но лицо у Мясоедова было потрясающее, когда он узрел твоего Ромео. Я отмщена сполна за то время, которое он морочил мне голову!

– А Федька что?

– Чудак – стал доказывать Мясоедову, что, дескать, извините, я тут случайно оказался, в одних трусах, в семь утра. Мимо шел.

– Вот это да! А Мясоедов? Они хоть не подрались?

– О нет, увы. Но это было бы романтично, – мечтательно протянула Дашка, – практически дуэль. Короля сосисок и кто там он у тебя? А, ну да. Король кирпичей и бетона.

– И чем все закончилось?

– Я тебя разочарую: ни дуэли, ни выстрелов, ни страшных клятв. Мясоедов завис, как виндоуз в моем ноутбуке. Сказал «извините», и ушел. Даже розочки не оставил. Вот такие дела. Скажи мне кто-нибудь пару лет назад, чем все закончится, я бы не поверила. А теперь, – она затянулась, – в общем-то, я благодарна твоему Ромео. А то пришлось бы стоять и краснеть, подбирать слова, жалеть и чувствовать себя по-дурацки.– Ну, посмотри на меня. – Она поднялась со скамейки и выпрямилась в полный рост. – Ну, какая из меня Мясоедова? Разве ты забыла, что я переквалифицируюсь в вегетарианки? В стройную, высушенную злаками жердь, с божественным огнем в глазах?

– Я тебе переквалифицируюсь! Придумала тоже! – Но Ирина не успела высказаться, потому что беседу цинично прервал мобильный, зазвонивший в недрах ее сумки. Рабочий день, хоть и был отложен на час, неумолимо наступал на пятки.

12

Приближался Новый год, а вместе с ним и конец года – ответственная пора для банковских работников, и Ирина с головой погрузилась в работу.

Жизнь тем временем текла своим чередом. Дарья, несмотря на серьезную угрозу лишиться таких радостей бытия, как хорошо прожаренный стейк и бокал вина, примирилась с Филимоном. Правда, процесс примирения протекал также бурно, как и ссора. И пока он шел, темпераментная подруга держала в столе бутылочку бренди, содержимое которой гармонично дополняло кофейные напитки из автомата.

И каждый раз, чувствуя неспособность противостоять философии злаков и сыроедения, Дарья утешала себя, плеснув в чашку из заветной бутылочки. Ирина всерьез переживала, что подругу вычислит охрана – ведь банк был напичкан камерами видеонаблюдения. Не выдержав, она пробралась в Дашкин кабинет, и в ее отсутствие заменила бренди в бутылке на чайную заварку.

«Черт, знает что такое!» – сообщила Дашка через пару дней. «Даже бренди разучились делать». И оперативно пополнила запасы ликером «Адвокат».

Но предновогодняя суета не смогла заглушить ее острую потребность видеть Федора, а он, как назло пропал – телефон молчал, наполняя будни тоскливым ожиданием. Она старалась загрузить себя делами, возвращаясь домой поздно, подолгу задерживаясь на курсах по фотографии.