— Сам понимаешь, чтобы охрана закрыла глаза на это дело.
Когда до арки остались считанные метры, Джон внимательно смог ее рассмотреть. Она представляла собой изогнутый бетонный лист вытянутой эллиптической формы. Двумя краями лист был углублен в землю, средина эллипса образовывала широкую сводчатую крышу, под которой зачем-то висел колокол.
Уполномоченный представитель вошел в арку первый. Солдаты прекратили свою вечную игру в кости и с интересом наблюдали за подходящими людьми, но очень быстро их внимание оказалось прикованным к содержимому сумки. Не стесняясь, они вынимали оттуда вещи и раскладывали их на столе.
— Это мне, это мне, — раздались голоса.
Краснолицый сержант распорядился:
— Бутылку разопьем после смены караула. Закуска тоже есть.
Он хлопнул одного из солдат по спине так, что тот крякнул.
— Эй, это я возьму себе, — он притянул за ремешок часы. — А ты возьми лезвия, и чтобы я больше твоей небритой хари не видел.
Солдаты галдели, смеялись и шутили, не обращая на людей никакого внимания. Рон облегченно вздохнул и прошел под аркой. Следом за ним двинулся Джон. Неожиданно все замерли и уставились на него. Висевший под аркой колокол отбивал набат.
— Оборотень! — истерически завизжала женщина в цветастом платке и все бросились врассыпную. Рон тоже моментально исчез.
Солдаты некоторое время непонимающе смотрели на него, но сержант выхватил из ножен саблю и с криком: "Вперед!" бросился в атаку. Его подчиненные тоже схватились за оружие.
Джон за доли секунды сообразил, что не стоит врываться в городок с таким шумом, но не удержался и уложил всю охрану несколькими ударами. Он действовал как робот и поймал себя на том, что с трудом управляет своим телом. Импульсы тупой боли тисками сжимали голову, отдавались в висках, в глазах. Стало больно двигаться, больно даже представить, что ты двигаешься. Проклятье, что это такое? Откуда эти удары по голове? Неужели это?.. Да, это колокол. Это он бьет по голове, каждым ударом выворачивает наизнанку желудок. Это от него темнеет в глазах, выступает пот на лице и так противно дрожат все мышцы.
Джон почувствовал, что окончательно слабеет. Надо уйти отсюда, куда угодно, только подальше от этого жуткого колокола.
Лежащие на земле солдаты заметили странное состояние, в котором оказался их противник. Они уже начали подниматься, но Джон вышел, наконец, из-под арки и раздирающий его мозг колокольный звон стих. Сержант скомандовал:
— Лурье! Неси петарды! Пентаграмму! Быстро!
Джон отбежал в сторону, но все равно оказался окруженным пятью горящими шашками с отвратительным запахом, которые были брошены ему вдогонку. Опять наступила тошнота, в голове затуманилось. Что это? Газовая атака? Или магия высшего порядка? Был бы изолирующий противогаз, этот вопрос был бы разрешен.
Сразу за этой мыслью в голове быстро стало наступать прояснение. Ядовитый дым густел, заполняя пространство внутри пентаграммы, но не выходя за ее пределы. Джон заметил, что не дышит, и при этом не испытывает никаких признаков удушья. Как бы там ни было, надо сматываться.
Дымовые шашки догорели, дым начал рассеиваться за пределы пентаграммы. Сержант, как петух перед курами, прохаживался перед аркой, возле которой столпилась масса народа.
— Сержант, это был настоящий колдун?
— Сержант, он вас чуть всех не убил?
— Говорят, это оборотень, и вон тот парень его видел. Принял вид его знакомого и шел рядом от самого леса.
— А в волка он тоже обращался?
Сержант не спешил отвечать на все вопросы, это повредило бы его авторитету.
— Погодите. Сейчас дым рассеется и вы его увидите сами. Мы его в Пентаграмму поймали.
Но дым рассеялся, а в пространстве между потухшими шашками никого не оказалось. Послышались смешки:
— Сержант, где ваш оборотень? Как джинн из бутылки испарился.
— Да нет, джин еще в бутылке, а оборотня уже нет.
— Но это же была не первая бутылка, у него на лице написано.
Сержант вытер мокрое, побагровевшее от ярости лицо и рубанул саблей воздух. Ничего, он им отомстит. Колдуны не долго будут смеяться. В следующее воскресенье двое из них будут сожжены на костре, тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним…
Джон вернулся в Кукурузу. Он относился к ней, как к своему дому, хотя в этом доме сейчас не хватало самого важного — любимой женщины. Здесь все жили как одна семья, очень похоже на первобытнообщинный строй. Оно и понятно — промышленного производства нет, а интеллектуальное, информационное производство — сугубо индивидуальный творческий процесс, сродни творению картин, книг, скульптур. Можно придумать стереофильм, или новый дом, создать новую машину. Сегодня придумал, а завтра — уже "в металле".
Мысли постепенно поменяли направление. Интересно, примитивный робот "отрубится" под действием колокола или нет? Сможет самолет пролететь сквозь парализующую завесу? А мобиль?.. К тому же мобиль сделан из инертной материи…
Джон связался с Магнусом. Номер ответил и в голову Кузинского потекла лавина звуков: рев монстров, грохот взрывов и электрических разрядов, крики людей.
— Джон, нас теснят! Они выпустили на нас какую-то саранчу, а лианы съедают бронерогов вместе с людьми.
— Вы где, Магнус? Вы что, воюете?
— Нет-нет! Я на своем посту. Здесь у нас громкоговорящая связь с местами событий. Но от этого не легче. Если можете, помогите!
Магнус отключился. Кузинский ощутил, что его колотит озноб. Это что, конец всему? О, Господь Всемогущий!
Джон поймал себя на том, что в голову ничего не приходит, кроме молитвы. Как заведенный, он бормотал:
— Пан Великий, Пан Всемогущий, помоги.
В голове созрело готовое решение. Он перенесся в комнату к Алексу. Тот сидел в кресле в одних трусах, мокрый от пота. Книга была жестко зажата захватами на передвижном столике, столешница которого была превращена в пульт управления с кучей клавишей и джойстиками. По бокам стояли еще два столика с экранами. Огромный экран с картой театра боевых действий занимал всю стену комнаты. Справа от кресла, тоже на передвижном столике, стоял поднос с бутербродами и стаканами с соком.
Охранники, сидевшие перед входной дверью, схватились за арбалеты, но, узнав Джона, успокоились.
Алекс непрерывно жал на какие-то кнопки, шевелил рукоятками управления на своем пульте. Где-то далеко, повинуясь незримым командам, в лесу прямо из растений вырастали боевые звери-машины, которых тут же принимали разгоряченные боем люди. В траве, цветах с огромной скоростью плодились миллиарды насекомых, бросающиеся в атаку на тучи таких же насекомых со стороны противника. И, совсем не видимые глазу, расправлялись со всем чужеродным несметные полчища микробов, грибков. В динамиках раздался голос Магнуса:
— Алекс! Обратите внимание на Каменистую Ложбину. Нас теснят.
На боковом экране появилось изображение. Многоголовый дракон отстреливается огнем от опутавших его лиан и лезущих со всех сторон зомби. Вдруг его шкура начала лопаться во всех местах и сползла, будто желе. Дракон завалился на бок и, испустив последний огненный фонтан, затих. Мясо, как и кожа, начало стекать со скелета. У Джона волосы встали дыбом. Алекс мельком взглянул на него.
— Джонни, срочно на подмогу.
— Что делать?
— Я пытаюсь заставить наших зверей вырабатывать инсектициды и гербициды, но их сторона тоже не дремлет. На нас сыплются буквально миллиарды этих жуков, червей и прочей нечисти, модификация за модификацией. Я не успеваю их травить. Попробуй на них какой-нибудь вирус.
— Хорошо. А ты сам как?
— Так себе. Перекусить некогда. Пью весь день соки, аппетит перебиваю. Даже в туалет иду с компьютером.
— Пожуй хоть чуток. Тебе ребята вон сколько наготовили.
— Совсем некогда. Ты же сам видишь, что творится. Ну ладно, не отвлекай.
Джон глянул на одного из охранников. Тот виновато развел руками. Ничего, мол, не могу поделать.
