Допив чай, Геор завалился в постель, бесцельно глядя в потолок. Тони забрал стол-тележку и сказал, уходя:
— Прощайте, уважаемые господа. Мне было приятно у вас работать, но я ухожу.
— Почему, — удивился Алекс, — вас переводят?
— Я очень уговаривал одного господина, чтобы он взял меня к себе. Мне кажется, что вы в ближайшее время исчезнете, а зло сгонять будут на мне. Очень не хочется быть битым.
— А почему вы решили, что мы исчезнем?
— Два таких искусника, как вы, да еще друзья такого волшебника, как Магнус, просто не могут не исчезнуть из принудительного заключения.
— Но нас хорошо охраняют. Даже какую-то сеть в земле прорастили, чтобы никто не подкопался.
— Уж вам лучше меня известно, как могут исчезнуть люди из любого места. Я дремучий человек, но кое-что слышал о таком. В прежние времена люди для общения вовсю использовали ОКНА, а сейчас многие знают назначение лишь десятка кнопок. Ну, прощайте.
Алексу стало жалко этого маленького толстячка. Было такое впечатление, что все эти люди насильно подчинены Ульфу. Стоит им лишиться этого управления и они сразу станут нормальными свободными людьми. Но вряд ли это так. Они сожалеют о потерянной свободе, но вся сложность в том, что ее они никогда не имели. Состояние подневольности у них — с самого рождения. Они просто не представляют себе иной жизни, иначе давно разрушили бы это гнездо, одно из многих на Земле.
Геор экспериментировал с окном. Он с упрямым упорством нажимал кнопки управления, "бегал" по меню, пытаясь нащупать какую-то необыкновенную возможность.
Алекс пошатался по комнате. Делать совершенно было нечего. Подневольный труд отшибал всякие стимулы для нормальной деятельности. Алекс вспомнил дни, проведенные у Магнуса. Далее — побег от солдат Ульфа. Во всем этом было что-то необыкновенно увлекательное. Жаль только, что закончились эти приключения в этой комнате, которая начинала раздражать.
Алекс упал на постель. Не сразу он обратил внимание, — что-то под подушкой ему мешало, — какой-то небольшой твердый предмет. Алекс пошарил рукой и вынул из-под нее телефонный аппарат.
— Геор, смотри, — он показал телефон товарищу.
Тот оставил окно в покое и тихо приблизился. Алекс догадался о назначении аппарата сразу. Он включил его кнопкой на панели и увидел на крохотном экранчике всего одну строку с надписью "Д.Кузинский". С легким волнением нажал на кнопку вызова и прижал аппарат к уху.
— Я слушаю, — отозвался телефон.
— Джон? Это я, Алекс.
— Фу-у-х. Прекрасно. Я боялся, что что-нибудь сорвется. Как ваше самочувствие? Мы хотим вас забрать оттуда.
— Мы с радостью. Но как вы это сделаете?
— Это будет совсем маленький секрет. К вам никто сейчас не нагрянет?
— Уже полный отбой. Весь замок в это время ложится спать.
— Тогда мы начинаем. Я изрядно поднаторел в познании здешних вирусов. Один из них сейчас в замке и делает свое черное дело. Через десяток минут вы увидите результат.
Дальнейший их разговор превратился в обмен новостями. Геор стоял рядом и вздыхал. Ему сейчас более всего хотелось поговорить с Фланой.
Тем временем на стене их комнаты появилась выпуклость. Она постепенно росла, принимая форму вросшего в стену цилиндра. На боковых поверхностях прорисовывались линии створок. Алекс хлопнул себя по коленке.
— Джон, это — телепорт?
— Конечно, стационарный. Наши друзья здесь смогли даже привезти наш мобиль, но его долго ремонтировать, да и он с трудом вписывается в вашу камеру. Кабинка стационарного телепорта — самое лучшее, что можно придумать для такого случая. Вирус потом уничтожит все упоминания о вмешательстве во внутренние дела замка.
Кабина телепорта тем временем приобрела законченный вид. Створки захрустели, как лопающийся сухой стручок, и раскрылись. В кабине был экран с клавиатурой и со списком конечных пунктов. Алекс и Геор вошли в кабину вместе.
— Джон. Здесь слишком большой список. Куда нам надо? "Кукуруза" или "кукуруза-2", какие этажи?
Джон засмеялся и назвал нужный пункт. Алекс нажал кнопку. Створки закрылись и почти сразу же открылись.
— Что случилось? — забеспокоился Геор. — Не получается?
— Уже приехали, — сказал снаружи Магнус. — Дайте я вас обниму, дорогие мои.
— А где общинники? Почему мы одни? — опять спросил парень.
— Мы прямо сейчас можем пройти на улицу, там танцы в полном разгаре.
Магнус тут же затолкал прибывших обратно в кабину и зашел сам, а Джон остался, чтобы запустить программу уничтожения кабины в замке. Через пять минут кабина телепорта растворится, не оставив никаких следов бегства. Покончив с этим делом, Джон спустился на улицу. В сгущавшихся сумерках таинственно тлели светильники в кронах деревьев, звучал эротический вальс.
В одном месте было заметно скопление людей, которые явно не танцевали. Подойдя к этой группе, Джон увидел своих друзей, окруженных любопытствующими общинниками. Смех и разговоры сливались с музыкой и в этом гаме почти ничего нельзя было разобрать. Джон постоял рядом, никого не слушая, и улыбался сам себе. Музыка, тем временем, брала свое. Через пять минут Геор уже танцевал с Фланой, куда-то исчез Алекс. Довольно симпатичная амазонка пыталась пригласить Джона, но он отказался, ссылаясь на усталость.
Сидя на лавочке рядом с Магнусом, Джон спросил его:
— Как вы думаете, Ульф оставит нас в покое?
Волшебник потер лоб и ответил:
— Я опасаюсь, что он скорее пойдет на то, чтобы убить вас, меня, Даруну. Мы как бы объявили ему войну, и военные действия идут по нарастающей. Я не знаю, какие конкретные действия он предпримет, но что-то надо придумать. Нельзя допустить, чтобы по нам ударили неожиданно.
— Вы думаете, что он способен на открытые военные действия?
— Еще и какие. Здесь периодически происходят настоящие сражения. Пятнадцать лет назад здесь прошлись наемники барона Богарта. Они плохо знали эти места, меня не тронули, но многим жителям-одиночкам досталось. Коммунисты с анархистами объединились, они с тех пор так и живут вместе, и истребили часть этого войска. С амазонками захватчики вообще решили не связываться, а с герцогом они повоевали основательно. Герцог по такому поводу ввел еще один налог, массу бродяг забрал в свою армию, обеспечив им нормальную жизнь. Две армии схватились в районе, который с тех пор называется Горелая долина. Конечно, победа в этой битве, в значительной мере, — заслуга герцога. Но с тех пор он доил из лесных жителей все соки. В последнее время, когда наши общины в этом районе стали достаточно многочисленны и сильны, мы сами можем справиться с нашествием. Ты видишь, Даруна много времени уделяет делам всей территории. С ее мнением считаются.
— А что мы могли бы предпринять в случае военных действий со стороны Ульфа?
— Очень многое. Но достаточно ли для того, чтобы сдержать войска? — Магнус вздохнул и замолчал.
Совсем стемнело. Танцующие парочки стали расходиться. Диск-жокей, дождавшись конца последней мелодии, выключил аппаратуру и стал закрывать ее чехлом от сырости.
— Куда делся Алекс? — забеспокоился Джон.
— Не волнуйтесь, ему есть, где ночевать, — спокойно ответил Магнус. — Здесь отношения между мужчинами и женщинами гораздо проще, чем в ваше время. Даже дети — и те растут, как бурьян. Я знаю, у вас это была проблема, — накормить, одеть, дать образование, обеспечить наследством. У нас эти вопросы мало кого волнуют. Вся сложность — передать детям специфические знания и умения родителей. В основном достается матерям, они даже затрудняются иногда определить отца ребенка. Но, начиная с некоторого возраста, в процесс включаются отцы, которых мало беспокоит, чьего ребенка он учит, как и мать. Люди тянутся друг к другу по сходству характеров. Настоящими родителями становятся те, кто дал знания. У нас слово Учитель значит больше, чем любое другое.
Джон беспокойно заерзал на скамейке, Магнус, пытаясь его успокоить, наоборот — наступал на больную мозоль. Джон извинился перед собеседником, пожаловался на усталость и отправился к себе. Одиночество нисколько не сгладило плохого настроения. Он не мог сказать, от чего мучается больше — от беспокойства за любимую или от ревности. Комната стала казаться маленькой, и он метался по ней взад и вперед, как затравленный зверь. Почему-то мысль о зверином облике стала доминировать. Возникла ассоциация с тигром, которого Джон маленьким мальчишкой видел в зоопарке. Тигр, едва вмещаясь в тесной клетке, кружился на одном месте, или начинал просто раскачиваться из стороны в сторону, давая нагрузку требующим работы ногам.
