– Да, закончил с отличием. Присвоено звание мичмана.

– Вот и славно, Петр Алексеевич, вот и славно!

Егор Иванович даже повеселел и когда поднимался по лестнице, что-то стал напевать.

– Фекла! – послышался его голос уже на втором этаже. – Сделай-ка мне ванну! И чаю! И водочки принеси!

Шхуна «Изумруд» встала на рейде у Багамских островов. Капитан Моран, оставив Перселла на борту корабля за старшего, сама сошла на берег, разодевшись в пух и прах, но все же в мужское платье. Губернатор ждал пиратку к себе на аудиенцию. Грейс, собираясь спуститься по трапу к шлюпке, метнула гневный взгляд на Перси.

– Смотри мне Персиваль, чтобы никаких костей мне! Когда вернусь, и шхуна не будет сиять чистотой, я крайне, – она сурово кашлянула, – крайне удивлюсь! И, кстати, смотрите в оба! Должен прийти этот чертов англичанин Осборн, если не подох по дороге. У него двенадцати пушечный бриг «Гордость королевы», если ты помнишь.

Перселл послал капитанше воздушный поцелуй.

– Я все сделаю, чтобы ты осталась довольной, моя булочка!

Шлюпка Грейс Моран отвалила от борта.

Визит к губернатору Багамских островов, вещь весьма обыденная для капитана Моран, мог затянуться на два или даже три дня. Губернатор обделывал свои делишки, пользуясь услугами пиратов. А капитан Моран славилась своим непревзойденным нюхом на авантюры, приносящие в последствии неплохой доход. Это было взаимовыгодное сотрудничество. Губернатор предоставлял остров для укрытия пиратов, те в свою очередь обогащали главу части британского королевства, в обход казны.

Стояла невыносимая жара. Матросы драили палубы, чинили паруса, приводили в порядок и чистили оружие… Обычная работа на корабле, тяжелая. Персиваль, конечно, не утруждал себя, взяв на себя полномочия капитана. Извлекши из кубрика бедного Оливера, который только пришел в себя от нового приступа морской болезни, дал ему в руки скребок.

– Что я должен с этим делать? – мистеру Эшби совсем не хотелось на жаре соскребать грязь с палубы.

– Сынок, – дружески улыбнулся Перселл, – так уж вышло, что ты стал моряком, и для тебя начались суровые будни. Но есть и приятные стороны! Правда, позже! – он засмеялся и вдруг его смех стих. Он вскинул руку с подзорной трубой и, глядя в нее, осклабился. – А вот и наша подмога! Осборн, дорогой, как же мы по тебе соскучились.

Солнце уже перекатило к закату, но жара не спадала. Бриг «Гордость Королевы» стал борт о борт с «Изумрудом».

Моряки решили освежиться. Они спустили шлюпки меж кораблей на воду и образовали из них круг. Матросы с криками и хохотом плюхались с шлюпок в воду, наслаждаясь прохладой и свежестью моря после изнурительного труда.

Оливер не купался. Во-первых, он не умел плавать, а во-вторых, он панически боялся одного вида синей бездны, рождающего в его воображении нечто чудовищное. К мистеру Эшби подошёл мокрый и довольный Персиваль и с хитрой улыбкой произнес:

– Олли, дружок, тебе не мешает освежиться.

Оливер посмотрел на него, как мог беззаботней. Он надеялся, что моряк шутит.

– Увольте, мистер Перселл, я не любитель подобных развлечений.

– Ох, Олли, что-то мне подсказывает, что ты боишься, – шутник подмигнул кому-то за спиной мистера Эшби, молодого человека подхватили с двух сторон и бросили за борт. – Это будет твое крещение! – последнее, что услышал полный ужаса Оливер.

Он сразу пошел ко дну под дикий взрыв хохота.

– Твою ж мать, – послышалось с брига на непонятном морякам языке, – он же тонет! Сучье племя!

Кто-то прыгнул с борта «Гордость королевы». Сильные руки подхватили уже наглотавшегося воды мистера Эшби и вынесли его на поверхность.

Оливер очнулся на борту брига. Над ним склонился загорелый молодой человек, с его длинных черных волос капала вода на лицо несчастного. Когда мистер Эшби открыл глаза, его спаситель мотнул головой и произнес на каком-то странном языке:

– Очнулся, бедолага! С воскрешеньем! Ну и дерьмовые шуточки у твоих друзей!

Черноволосый кинул злобный взгляд в сторону «Изумруда».

– Сэр, – прохрипел Оливер, – Спасибо вам!

– "Фенкью, фенкью", – передразнил его на ломаном английском спаситель Оливера, – таких друзей иметь и врагов не надо, – опять он заговорил на своем непонятном языке.

– Молодец, Питер, – крепкий невысокий человек хлопнул черноволосого по спине. – Надеюсь, этот парень стоит твоего поступка.

Спаситель Оливера встал во весь рост. Высокий, стройный, он медленным движением рук загладил свои мокрые волосы назад и сказал на английском языке с сильным акцентом:

– Знать бы наперед, кто из нас чего стоит…– он протянул руку Оливеру, обратившись к нему, – пойдем, тебе дух перевести нужно. Идти-то можешь?

Оливер поднялся и произнес:

– Да, сэр, конечно!

– «Сэр», – парень усмехнулся, – обопрись на меня, пошли.

Черноволосый молодой человек отвел Оливера вниз в кубрик. Мистер Эшби чуть дышал. Спаситель Оливера, снимая мокрую одежду, одной рукой открыл небольшой сундук. Он извлек оттуда сухую сорочку, и кинул ее мистеру Эшби.

– А к-как же вы, сэр? – спросил спасенный, видя, как черноволосый повесил свою мокрую рубашку на веревку гамака.

– Высохну, – буркнул он.

Оливер не знал, как начать разговор с этим мрачным на вид моряком. Странность – несмотря на неразговорчивость и недружелюбность его спасителя, Оливер испытывал к этому человеку не поддающуюся объяснению симпатию. Он сделал еще одну попытку вовлечь в разговор парня, который уже взлез в свой гамак и прикрыл глаза.

– К-к-как вас зовут, сэр?

– Вот заладил, «сэр-сэр», – пробормотал черноволосый на своем языке, садясь в гамаке. – Питер, Питер Кингли, мичман. Я через два часа заступаю на вахту. Мне нужно выспаться. – Молодой человек говорил по-английски медленно, как будто подбирая слова.

– П-п-простите, мистер Кингли, – попытался улыбнуться Оливер, – я доставляю столько хлопот. Меня зовут Оливер Эшби. Я вам чрезвычайно б-благодарен за свое спасение.

Взгляд мистера Кингли потеплел. Он протянул руку для пожатия Эшби.

– Вот и познакомились, только давай без твоих этих «мистер» да «сэр».

– Д-давай! – согласился Оливер. – п-прости, меня одолевает любопытство. Ты п-плохо говоришь по-английски и…

Питер лег в гамаке. Он прикрыл глаза и произнес:

– Учил английский на ходу. Я здесь всего полгода. Я – русский.

Оливер до сих пор знал только, что существует такая страна Россия далеко на Севере, что там холодно, что был русский царь Петр, который приезжал в Англию учится корабельному делу. Вот и все его знания!

– П-прости, П-питер, я мало знаю про т-твою страну.

– Вот и хорошо, – посмотрел на своего собеседника Кингли. Он опять сел в гамаке. – Разумею, ты мне спать не дашь, пока свое любопытство не утолишь. Но так и мне интересно.

– Спрашивай, – с готовностью произнес Оливер.

– Ты как на «Изумруд» попал? Ведь ты не моряк, это сразу видно и хилый ты какой-то. Я знаю кто такая Грейс Моран. Это гром-баба, пиратка! Ей лучше под горячую руку и не попадать! – Питер опять перешел на русский язык. – Черт, как-же мне тебе объяснить? Хреново…

Оливер заслушался. Ему нравилась страсть, с которой его товарищ говорит на родном языке и повторил последнее слово очень мягко и как-то певуче:

– Хре-новоо! Красиво!

Кингсли засмеялся.

– «Бьютефул»! Жестче надо говорить, с напором, Оливер! Чтоб душа зазвенела!

Оливер опять повторил и оба молодых человека засмеялись.

Так как первую часть своей эмоциональной тирады, Кингли сказал на языке Оливера, Эшби ответил, все еще улыбаясь:

– Я вынужден был бежать с Ямайки, П-питер. И в Англию мне д-д-дороги нет, вот и пришлось остаться с п-пиратами.