- Глеб Валерьянович, это не поможет. Расправившись с лагерем, Тени примутся за грузовик. Отключение последнего гравитона – всего лишь дело времени. Нам всем осталось жить несколько часов. Даже выехав за пределы барьера, которого, впрочем, уже нет, мы не сможем выжить в реальности альфа, Понимаете вы это или нет?

- Александр, ты не прав. Как же Полякова с сёстрами или Валькот?

- Их ДНК отличается от человеческого. Семён, что бы ты сделал на моём месте?

- Отключил защитное поле грузовика, вышел на торжественную линейку утром. Построил бы всех ребят и честно им признался, что сегодня – окончание смены. Только несколько не такое, как они думают. Это окончание ПОСЛЕДНЕЙ смены!

- Вы тоже так считаете, Глеб Валерьянович?

Доктор молчал.

- Хорошо. Вот тебе пульт управления, Семён. В конце концов, ты – директор лагеря, и тебе принимать решение.

Семён сел за пульт. Его рука на некоторое время зависла над рычажком.

- Славя... – вдруг произнёс он.

- Как видишь, принять решение не так-то просто. Да, смерть детей на моей совести. Да, гореть мне в аду, и нет мне прощения. Но я до самой смерти остаюсь учёным и надеюсь, что каким-то чудесным образом мне удастся найти ответ как стабилизировать гравитоны и совершить гиперпрыжок из канала альфа.

- Александр, или как там тебя, товарищ Генда, нет уже никакого лагеря. Посмотри сам. Все мертвы. Только на мосту отчаянно сражаются Мадина и Ада. Теперь к ним присоединился Валькот. Ты как хочешь, а я иду к ним на помощь. Не могу смотреть на это.

“Охранять и защищать” – Семён Михайлович многозначительно ткнул пальцем в девиз TESLы и двинул рычажок. Лампочки на пульте замигали разноцветными огоньками.

- Только прошу тебя, остановись перед мостом. Там аномалия, грузовик не выдержит.

- Сейчас это уже не имеет значения.

- Всё имеет значение, Семён. Даже самая незначительная деталь... В квадрате? В кубе? В четвёртой степени?

Профессор вновь принялся за расчёты. Его пальцы в который раз пробежали по клавишам компьютера в поисках ответа. Но экран рисовал петлю Мёбиуса лишь растягивая или уменьшая её в размерах.

Семён резко остановил грузовик метрах в пятидесяти от моста.

- Итак, нам понадобится вся мощность генератора.

- С учётом заряда гравитона? – переспросила ЮЛИЯ.

- Да, ЮЛИЯ, всё, что можно выжать из этой посудины.

- Команда принята. Начинаю заряд фазового инвертора. 10 процентов.... 15 процентов...

- Наша цель – старый особняк.

- Захват цели подтверждаю... 25 процентов.

Профессор вдруг вскочил.

- Семён, подожди! Знаешь, что произойдёт, если ты выстрелишь в особняк лучевой пушкой? Дыра в пространстве на десяток километров. В неё засосёт не только Тени, но и нас, и всё, что осталось от лагеря. Это аномалия, в ней нельзя использовать фазовые инверторы! Вместо того, чтобы спасти ребят, ты устроишь Армагеддон канала альфа!

- 40 процентов...

Директор молчал, сосредоточенно глядя в экран.

- 50 процентов.

- Семён, уничтожение одного из каналов внесёт дисбаланс во всю Вселенную. Могут пострадать и другие миры. ЮЛИЯ, отменить команду!

- Сожалею, товарищ Генда, вы передали управление мной Семёну Михайловичу. 60 процентов.

- Семён, не глупи. Прикажи ей остановиться.

- У тебя есть лучший план?

- Семён, ради Слави, ради всего нашего эксперимента. Не стреляй. Думаешь, я не изучал возможность уничтожения особняка? Да сотни раз! Он не плодит Тени, а наоборот, сдерживает их.

- 75 процентов.

- Господа учёные? Это что же вы такое задумали? Прекратите немедленно! Не хватало, чтобы вы целый мир уничтожили. Семён Михайлович, заклинаю вас, остановитесь, – Глеб Валерьянович с беспокойством подошёл к пульту.

- 80 процентов. Переключаю энергию защитного поля. Включаю вспомогательную систему освещения. Обшивка уязвима для внешних воздействий.

В кабине замигали тревожные индикаторы, свет погас.

- 90 процентов. Подтвердите отключение системы жизнеобеспечения медблока.

- Но там же Славя! Вы не убьёте её, Семён, я как врач, протестую!

- Подтверждаю отключение системы жизнеобеспечения энергоблока!

- Не-е-ет!

- 100 процентов. Орудие заряжено и готово к выстрелу. Подтвердите команду.

Семён молчал.

- Семён Михайлович, подтвердите команду, мой процессор работает на резервном источнике питания, ориентировочное время работы – 8 минут. После моего отключения я не смогу произвести выстрел.

- ЮЛИЯ, выведи на экран то, что происходит на мосту.

- Семён Михайлович, это сократит время работы батареи на 4 минуты 32 секунды.

- Выполняй.

В тёмной кабине засветился экран, отобразив картину отчаянного боя на фоне цветущего вишнёвого сада. Мадина расстреливала последний магазин серебряных патронов, в то время как Гиса играла на флейте. Будто в такт мелодии, звучали выстрелы – раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Четыре такта, четыре крыла у бабочки.

- Семён стой! – вдруг как сумасшедший закричал Александр – я знаю, как спасти лагерь! Я понял, какая должна быть формула! У бабочки ведь не два крыла, а четыре! Четыре! Понимаешь? Это у птицы два. У чайки! Для неё время может течь только вперёд и назад. А для бабочки оно течёт в четырёх направлениях. Вверх и вниз! Вперёд, назад, вверх и вниз. Четыре крыла, четыре такта в мелодии! Наша петля станет вертикальной! Мы больше не будем прыгать по времени ни вперёд, ни назад, мы выйдем из него, поднимемся над ним, как на воздушном шаре, вверх, выйдя одновременно из всех каналов. Дети. Дети всегда умнее нас! Гиса, Валькот, спасибо! Семён, поверь мне! Всё что произошло, произойдёт по-другому. Нам нужно выстрелить фазовым инвертором, но не в особняк, а в гравитон на мосту. Перенастрой орудие!

- Но ведь на мосту дети, товарищ Александр! Да и откуда там возьмётся гравитон? – сказал доктор.

- Я его туда сейчас доставлю! Слышишь, Семён! Верь мне! Я разгадал загадку. Перенастрой орудие! Не особняк, а мост временная аномалия в лагере, которая не даёт нам выбраться!

Семён будто очнулся.

- Александр? Ты готов выбежать наружу и добраться до моста? Через полчища Теней?

- Семён! Поверь! У нас только один шанс, и счёт идёт на секунды, покуда Гиса жива. Я знаю, что делаю! Как говорил Валькот, я эту кашу заварил, мне и отвечать за всё. А тебе, тебе Семён, предстоит восстанавливать наш лагерь вместе со Славей. Уверен, с ней всё будет хорошо, и “Чайка” примет ещё не одну пионерскую смену. Господи, спаси и сохрани!

- ЮЛИЯ, возвращаю управление товарищу Генде.

- Спасибо! Спасибо тебе за то, что поверил в меня!

- И тебе спасибо, Александр, что заставил меня поверить в то, что Бесконечное Лето возможно.

- У вас 1 минута 16 секунд, товарищ Генда. Поторопитесь. Аккумуляторы на пределе.

- У меня всё получится. Держитесь, ребята.

Но последние слова Александр адресовал уже не Семёну с Глебом, а храбро сражавшимся на мосту пионерам. Щёлкнула дверца пульта управления, и гравитон оказался в руках у товарища Генды. Выпрыгнув из вездехода, он со всех ног, мчался вдоль ручья к старому мосту, не обращая внимания на вой Теней. Он успел заметить, как упала Мадина, услышать предсмертный крик Ады, увидеть коготь Тени, занесённый над Гисой и Серёжей, искажённые болью глаза сына и нежный поцелуй.

- Лея, – почему-то прошептал Александр.

- Славя, – директор лагеря взял за руку свою возлюбленную, в которой угасала жизнь, в тёмном, отключённом от напряжения медблоке, – ты не умрёшь, я верю.

- 5 секунд, – холодным голосом произнесла ЮЛИЯ.

Александр вбежал на мост и высоко поднял гравитон.

- Генда жил! Генда жив! Генда будет жить! ЮЛИЯ, огонь!

Гиса сломала ключ. Яркая вспышка белого света залила всё вокруг.

31 АВГУСТА, 7 ДЕНЬ СМЕНЫ, КАНАЛ РЕАЛЬНОСТИ “ГАММА”

- Проснись! Проснись! – меня будила Мадина.

- Что? – я вскочила с кровати.

- Пойдём, со мной, скорее...

Я ничего не понимала. Куда делся берег моря, вишнёвый сад? Или это очередные сны Валькота?