Я проснулась, почувствовав, как что что-то холодное прикоснулось к моей щеке, затем ещё и ещё. Это были капли дождя. Не понимая, что происходит, я открыла глаза. Было темно. То ли зашло солнце, то ли его закрыла огромная грозовая туча, висевшая в небе, которая уже начинала разрываться потоками ливня. Только этого мне не хватало! Как же я умудрилась заснуть посреди поля? Дождь всё настойчивей барабанил каплями по травинкам, отскакивая маленькими водяными шариками от листьев. Я едва успела достать куртку и натянуть капюшон, как молния, сопровождаемая раскатом грома, разрезала пополам небо, и мир превратился в бушующий поток воды. Спасения в открытом поле искать было негде, и мне ничего не оставалось, как принять свою судьбу. Больше всего я переживала за смартфон – последнее напоминание о том мире, в котором когда-то жила. Он лежал в рюкзаке вместе с документами, надёжно замотанный в полиэтиленовый пакет. Ведь я собиралась форсировать реку, держа рюкзак над головой, но никак не думала о том, что могу попасть в такой сильный ливень.
Молния сверкнула ещё и ещё раз, выхватывая контуры реки, к которой я продолжала упорно двигаться, несмотря на то, что вымокла уже до нитки. Фонарик я доставать не стала, боясь, что он тоже намокнет. Интересно, сколько сейчас времени? Ребята наверняка обнаружили мою пропажу и меня ищут. Даже хорошо, что пошёл дождь – это их остановит, и мои следы не так просто будет отыскать. Гроза была летней, потому ливень был не холодный, но всё же я изрядно продрогла. Согревало лишь то, что я двигалась к своей цели, и мысль о скором окончании этого нелепого приключения. Кеды окончательно размокли, перепачканные грязью руки и ноги представляли из себя жалкое зрелище. Платье было таким же. Брезентовая ветровка с горем пополам кое-как защищала до пояса, но и она, в конечном счёте, промокла. К счастью, летние ливни не бывают затяжными, и дождь, сделав своё дело, улетел вместе с остатками порванной тучи куда-то в сторону леса, на прощание несколько раз сверкнув молниями и громыхнув отдалёнными раскатами грозы. Солнце практически зашло, наступали сумерки. Но я твёрдо решила не делать больше никаких привалов, пока не дойду до реки. Почему-то водная полоска казалась мне тем спасительным барьером, преодолев который, словно бегун финишную ленточку, я раз и навсегда избавлюсь от этого странного сна.
Я вышла на некое подобие размытой грунтовки и сняла кеды. Всё равно, размокшие, они скорее мешали. Идти босиком по тёплой грязи было скользко и неприятно, но иначе я сотру ногу. Пришлось стянуть с себя и мокрое платье, чтобы окончательно не продрогнуть. Не хотелось даже думать о том, как я выгляжу со стороны. Только бы никого не встретить, но чувство холода оказалось сильнее чувства стыда. С невероятным упорством я продолжала идти вперёд, будто бегущий из плена каторжник, и, наконец, вышла к заветному берегу, когда уже окончательно стемнело. Оставалось преодолеть последнее препятствие. Река была небольшой, но после дождя в ней явно прибавилось воды. Течение стало сильнее, а по поверхности проплывали подхваченные ветки и щепки, встреча с которыми, да ещё и в темноте, была бы крайне нежелательна. В мои планы не входило ночное форсирование реки, я рассчитывала выйти к ней значительно раньше, до захода солнца, и в очередной раз выругала себя за то, что так беспечно уснула.
Я оглянулась по сторонам, пытаясь убедиться, что никого поблизости нет, и принялась стягивать остатки мокрой одежды. Осмотрев промокший насквозь рюкзак, я поняла, что кроме сухой одежды лишилась большей части продуктов (завёрнутые в бумажный пакет печения размазались кашей, хлеб разбух и раскрошился). Но самое главное спички остались сухими! Вот только было их в коробке всего 2 штуки. “Спасибо” Серёге – он все выпалил на стоянке. Выжили завёрнутые вместе с ними в полиэтилен документы, но смартфон... Где мой смартфон? Я абсолютно точно помню, как упаковывала его в рюкзак. Перетрусила все карманы. Перебрала все вещи – тщетно. Телефона не было. Я или его потеряла или... Или его вытащили? Неужели Мадина, узнав о моём плане, решила оставить меня без связи, которой, впрочем, и так не было, но я надеялась, что хотя бы за рекой поймается какой-нибудь сигнал. Это осложняло дело, но не останавливало меня. Решение принято, и назад поворачивать поздно. Держа рюкзак над головой, я набралась смелости и шагнула в воду.
Река оказалась не холодной, но всё же вода неприятно охватила моё промёрзшее тело, заставив вздрогнуть. Терпи, Гиса, терпи. Сколько могла, я шла по дну, но вскоре мне пришлось плыть. Я отчаянно загребала воду одной рукой, борясь с течением, которое неумолимо сносило меня в сторону. Господи, во что же я ввязалась с этим дурацким побегом? Надо было всё продумать более тщательно, а не лететь, сломя голову, навстречу неизвестности.
Не стану описывать все те ужасы, которые мне пришлось пережить, борясь с водным потоком. Лагерь будто не хотел отпускать меня, придумывая всё новые и новые испытания. Я чуть было не закричала “Валькот, спаси меня”, будто он мог услышать и прийти на помощь. А вдруг он сейчас где-то рядом, наблюдает за мной? Тогда почему позволил так просто сбежать? Интересно, он умеет нюхать, как собака? Сможет взять мой след и привести сюда вожатую, директора, Глеба Валерьяновича, Мадину, которым мне меньше всего хотелось сейчас показываться в таком виде. А ещё меньше мне хотелось выслушивать их нотации на тему “как ты могла”.
Вконец обессиленная, я, наконец, упёрлась ногами в илистое дно намного правее от того места, куда изначально держала курс. Сейчас моей единственной задачей было добраться до берега, я боролось за свою жизнь, и для размышлений не оставалось времени. Через несколько минут нечеловеческих усилий я лежала распластанная на песочном берегу, словно выброшенная волной медуза. Позади шумела река, над головой качались звёзды. Мне было всё равно кто я, где и как выгляжу. Главное я была спасена!
На небо несмело кралась луна, заливая своим светом прибрежные кусты и верхушки деревьев, отливая серебром на водной глади. Ночная прохлада и холодный песок давали о себе знать. Мне нужно было найти какую-то одежду, чтобы переодеться, иначе я заболею. Прежде всего, я нашла в себе силы, чтобы подняться и, насколько возможно, отряхнуться от мокрого песка, прилипшего к телу, попавшего в волосы, хрустящего даже на зубах. Затем аккуратно развесила всё содержимое рюкзака и сам рюкзак на ветвях. Достала спички. Нужно попробовать развести костёр. Даже если его увидят со стен крепости – мне всё равно, иначе я превращусь в ледышку. Трава уже просохла. Я насобирала сухих веток и камыш, попытавшись сложить из них костёр. Дрожащими то ли от холода, то ли от волнения руками чиркнула спичкой, понимая, что у меня всего две попытки. Спичка зашипела, задымила, но так и не вспыхнула. Я взяла вторую, последний шанс. На этот раз успех! Лёгкий огонёк заплясал на кончике деревянной палочки, и я его тут же перенесла на сухую траву. Дождь был не долгим, и ветки успели просохнуть. Мой костёр, треща и дымя, разгорался. Только сейчас я поняла ценность огня, который с таким трудом добывали первобытные люди. Тепло блаженством охватило моё тело, и я протянула руки к огню. Интересно, что бы подумал Валькот, если бы сейчас меня увидел? Обнажённая девушка на берегу реки у костра в лунном свете. То ли ведьма, то ли нудистка. Ведьма мне нравилось больше. Я даже оглядела себя. А ничего так. Только ноги сильно оцарапаны. Интересно, Серёже понравилось то, что он тогда увидел? Если б я была мальчиком, мне бы точно понравилось. Спросить Аньку что ли? Она у нас эксперт в этих вопросах.
Какие странные мысли лезут в голову! Я не могла понять, почему мне совершенно не стыдно вот так сидеть без одежды. Вдруг Валькот всё же рядом?
- Валькот, – позвала я, – Валькот, ты здесь?
Как и ожидалось, тишина. Лишь кваканье лягушек в ответ да уханье ночной совы. Я насадила кеды на палочки и подвинула ближе к огню. От них шёл лёгкий пар. Ночь всё ещё оставалась летней, и я окончательно согрелась. Вещи, лежавшие в рюкзаке, промокли значительно меньше, и потому сохли быстрее. Несмотря на то, что они были влажные, я нацепила свои любимые шорты и накинула майку. Обувь была всё ещё мокрой, но мне некогда рассиживаться здесь до утра. К тому же, костёр уже догорел, оставив после себя жаркие угли с пляшущими по ним язычками пламени. Я собрала вещи, подкрепилась той едой, которая выжила после дождя (в лагере почему-то всё запаковывали не в полиэтиленовые, а в бумажные пакеты), затушила угли и, привязав мокрые кеды к рюкзаку, продолжила путь.
