- Аня, тут такое дело, мои вещи в чемодане пропали, и мне даже переодеться не во что. Ярослава Сергеевна обещала что-то придумать сегодня, но я в таком виде не могу по лагерю ходить, пока она “что-нибудь придумает”.

- Моя теория оказалась верна! Злые Буки постарались на славу и сожрали целый чемодан с вещами. Оставь даже мысль его найти. Ну не расстраивайся, я скоро этих тварей выловлю по подвалам, ишь, что учудить вздумали! Вещами примерных пионерок закусывать! Слушай, мы с тобой примерно одинакового роста, может быть тебе подойдёт мой запасной комплект формы? Больше не знаю, что тебе предложить. Плащ ку-клус-клана дорог мне как память, а костюм ведьмы слишком эротичный для пионерской линейки, я его только на Вальпургиеву ночь одеваю!

Аня протянула мне аккуратно сложенную и выглаженную блузку с юбкой. Я сбросила мятую форму и примеряла Анину. В самый раз! Конечно же, узел галстука оказался для меня непосильной задачей, и я просто завязала его дважды. Блин, как же тяжело без интернета! Там я хотя бы могла посмотреть обучалку по его завязыванию. Полотенце и косметичка с собой, к счастью, её Буки не съели (какие ещё Буки? я уже как Анька думать начинаю).

Так, готова идти. Аня стояла передо мной в короткой майке и джинсовых шортах. Я смотрела на неё вопросительно.

- И не спрашивай, откуда джинсовые шорты! Базар закрыт, коллекция распродана! Эксклюзив на мне!

- Я не об этом. Ты что, выходит, отдала мне свою форму, а как же сама пойдёшь? Тебе влетит!

- Влетит разве что вампир в окно директора, укусив его за одно место. А в наше окно не влетит – я чеснок привязала, вон смотри. Да какая разница, в чём ходить? Главное не одежда, а что под ней. А у нас с тобой там всё в порядке (Аня поправила руками грудь). Так что эта форма теперь твоя. А после линейки попросим ещё по комплекту. Я сдам твой и свой. Всё равно сегодня менять собиралась.

- Анька, ты такая классная! Спасибо тебе!

Я её обняла.

- Ну-ну, обручальное кольцо потом подаришь, а сейчас идём в душ, а то не только на линейку и зарядку, но даже на завтрак опоздаем.

Мы вышли из домика, заперли дверь и отправились к душевым. Анька шла впереди, показывая дорогу, и я невольно оценила её прекрасную фигуру. Такой наряд шёл ей даже больше, чем пионерская форма, но был слишком уж открытый, что наверняка противоречило нормам морали пионерского лагеря. Правда, я не замечала, что Аньку эти нормы особо волновали. Вскоре мы подошли к душевой. Конечно же, никакого отделения для мертвецов здесь не было, обычное кирпичное здание с рельефными стёклами, разделённое на две половины – для мальчиков (это они-то мертвецы?) и для девочек. Внутри оказалось довольно чисто. Пол и стены выложены плитками с весёлыми рисунками, по периметру стен стоят металлические крашеные шкафчики, а в центре – скамейка. Нечто подобное я видела в раздевалках городских общественных бассейнов Токио.

- Вот здесь мы раздеваемся. Ищи шкафчики с номерами 2-1, 2-2 и вчера тебе должны были сделать 2-3. Первые два это мой и Мадины. В мой не вздумай лазить – там хранится червивое мясо, чтоб зомби кормить, тебе оно не понравится. В шкафчике Мадины – дробовик на верёвочке, привязанной к курку. Как только откроешь – башку сразу снесёт. В своём ящике можешь что угодно хранить – хоть галерею порно актёров устроить, вожатая в них не заглядывает. Правила такие. Раздеваешься и идёшь в кабинку, открываешь кран и вуаля. Душем, надеюсь, ты умеешь пользоваться или в Японии их ещё не изобрели?

- То есть, как раздеваешься? При всех? А потом голая идёшь в кабинку и обратно?

- Раздеваешься вооот-тааак... Медленно и возбуждающе, как в стриптизе – Анька медленно, пританцовывая, принялась снимать с себя маечку, – или быстро как в солдатской казарме, одним движением, р-ааа-з, – она скинула с себя шорты, под которыми не было даже трусиков, – это уж как тебе заблагорассудится. Можешь идти в купальнике, если стесняешься. Я, вот, совершенно не стесняюсь. Кому стыдно, пусть отвернётся.

Аня, помахав мне рукой, побежала в кабинку в чём мать родила. Мда... ну и порядочки здесь. Это ещё хорошо, что никого нет, все на линейке, а завтра чувствую, мне придётся переодеваться перед всем лагерем? Даже не знаю, как смогу к этому привыкнуть. Оглядываясь по сторонам, я сняла галстук, блузку, юбку и лифчик, и аккуратно, стараясь не помять, уложила их в шкафчик. Надеюсь, горячая вода хотя бы есть? Слава Богу, вода была. Этот факт радовал. С наслаждением я нырнула под обнимающие тело ласковые струйки, смывая с себя двухдневную усталость. Вместе с шипящей водой приходила бодрость начинающегося дня, а с ней и новые мысли. Я решила пока что, ничем себя не выдавая, играть по правилам лагеря, знакомясь с его обычаями и обитателями. Ответ обязательно должен прийти сам собой. Анька беззаботно плескалась в соседней кабинке, казалось, у неё совершенно не было никаких проблем и забот, а на все вопросы был готов весьма специфический ответ. Странно, почему с ней никто не дружит. Если пропускать мимо ушей генерируемый на ходу бред, в ней можно разглядеть доброго и отзывчивого человека. Как жаль, что люди не чувствуют душу глубже оболочки болтающего глупости тела. Я закрыла кран, завернулась в полотенце и пошла к шкафчику, где надела чистое бельё (к счастью, несколько пар было упаковано в рюкзаке, иначе я со стыда сгорела бы такое просить у вожатой) и принялась надевать форму. Как обычно, галстук не хотел правильно завязываться, я плюнула, и завязала его, как умела, на два узла. Глупо было даже спрашивать про наличие фена в пионерском лагере образца 1987 года, придётся предоставить солнцу возможность окончательно высушить мои волосы. Я уже окончательно оделась к тому времени, как из кабинки вышла Анька, до половины завёрнутая в полотенце. На её плечах и прекрасной груди всё ещё дрожали капельки воды. Не стесняясь меня, она скинула мокрое полотенце, несколько раз отёрлась им и тоже принялась одеваться. Учитывая то, что на ней было всего две вещи без противного галстука, сделала она это гораздо быстрее, чем я.

- Ох, эта замечательная утренняя свежесть! Знаешь, горячую воду провели только в этом году, а до этого она была такой ледяной, что хоть трупы в ней морозь! Даже костяшки пальцев замерзали. Но товарищ Генда видимо считал, что это помогает пионерам закаляться, и приносит пользу здоровью.

- А ты и раньше бывала в этом лагере?

- Я не бывала, я в нём есть.

- Я имею в виду, что ты приехала уже не в первую смену, раз знаешь, что тут было раньше. Ты из какого города?

Аня почему-то озлобленно на меня посмотрела:

- Я не приехала. Я не из города. Города мертвы. Из них не приезжают и в них не уезжают.

- Ну да, и живут в них только мертвецы, – в тон ей сказала я.

- Верно. Только мертвецы. Бывает, даже их не встретишь. Ладно, пойдём, а то мне ещё форму получить нужно. На завтрак меня в таком виде не пустят.

М-да, говорить с Аней на какие-то серьезные темы было бесполезно. Но мысль мне понравилась – понемногу начать расспрашивать пионеров кто они и откуда приехали, как попали в эту игру. Ведь это же была мастерски поставленная игра! Мы вышли из душевой. Навстречу уже начинали попадаться пионеры, спешащие после линейки и зарядки принимать водные процедуры. Хорошо, что мы успели раньше них, и никто, кроме Аньки, не видел меня без одежды. Она отправилась на склады получать форму, я же решила отнести домой косметичку. У крыльца нашего домика стояла Ярослава Сергеевна и грозно смотрела на меня. Её глаза были не ласково-голубыми, а серовато-грозными, цвета океана перед бурей. Кажется, я догадывалась почему.

- Гиссарико Комуро, подойди ко мне, – сказала она точь-в-точь с такой же интонацией, как говорила моя мама за минуту перед основательной взбучкой.

Всё равно, чтобы попасть в домик, я должна была пройти стену вожатой, потому с опаской приблизилась к ней.

- Послушай меня, Гиссарико. Я понимаю, что ты гостья, иностранка, но прежде всего ты пионерка. И раз уж ты в пионерском лагере, ты обязана выполнять его правила. Не важно, кто тебя при этом пригласил – товарищ Генда, Семён Михайлович или лично император. Ты когда-нибудь слышала такое слово, как “расписание”?