Пол становился покатым, набирая уклон. Значит, я уходила всё глубже и глубже. Прошло 45 минут путешествия, а туннель всё не заканчивался.Если считать, что я иду со средней скоростью 3 километра в час, то прошла под землёй почти два километра прорубленного в скале хода. У меня появилась мысль, что он может вести к морю. Вполне вероятно, что его строили на случай войны, так, чтобы семья графа могла эвакуироваться в бухту при опасности. Прикинув по карте примерное расстояние от Верхнесадового до моря, я вычислила, что туннель может протянуться на 10 километров. Потребуется немало времени его пройти, впрочем, куда мне спешить? Поражала мысль, что кто-то потратил сумасшедшие ресурсы, чтобы соорудить его. А если это не часть особняка, а более позднее строительство? Например, объект минобороны. Ход, ведущий в бомбоубежище. Да мало ли что? Определить на глаз возраст каменной кладки не представлялось возможным.

Однако, вопреки моим ожиданиям, коридор вскоре закончился. Меня встретило не логово монстров, а развилка. Я решила наугад идти налево, нарисовав стрелку на стене. Через несколько десятков метров туннель снова разделился. Затем ещё одна развилка, и ещё. Становилось понятно, что я попала в сеть катакомб, где ничего не стоило заблудиться.

С одной стороны, инстинкт самосохранения приказывал немедленно вернуться, пока не потерялась окончательно. Но вернуться ни с чем? Не найдя даже маленькой старинной монетки? Я успевала зарисовывать в блокнот схему ходов, вглядываясь в стены в поисках каких-то подсказок. Но это не компьютерная игра, в которой можно одной клавишей вызвать карту и сориентироваться. Нет ничего. Обычные, гладкие стены. Ни рисунков, ни иероглифов. Вполне возможно, что коридор привёл в какую-то отдалённую часть Инкерманских катакомб, начинающихся под Севастополем и уходящих вглубь скал на многие километры. Издавна в катакомбах добывали известняк на строительство города, а после второй мировой их закрыли и охраняли. Впрочем, иногда кто-то из авантюристов набирался смелости туда пробраться. Но увы, возвращались далеко не все.

Неприятный холодок вновь пробежал по спине.Катакомбы будто закачались. Нет, это не было похоже на землетрясение, скорее выглядело так, словно я смотрю сквозь марево. Стены волнами плыли в тусклом свете, камни теряли чёткие очертания. Я прикоснулась к ним, и не почувствовала преграды. Рука прошла насквозь. В ужасе отдёрнула её. Пронзила мысль, что здесь какой-то газ, которым я могла надышаться, и начались галлюцинации. Средств защиты дыхания у меня не было, а простая походная аптечка вряд ли сможет выручить. Теперь не оставалось никаких сомнений — нужно срочно поворачивать назад, пока сознание ещё сохраняет ясность в этом лабиринте.

Я обернулась и увидела самый жуткий кошмар своей жизни. Сперва крик застрял в горле, но через несколько секунд он вырвался и эхом разбился о каменные стены подземелья. Я никогда так не орала. Казалось, вместе со звуком наружу вылетает гортань, а вслед за ней и лёгкие. Мои барабанные перепонки лопались от собственного крика, многократно усиленного сводами туннелей.

Причина накатившей паники висела в воздухе на некотором расстоянии от пола, не касаясь его. Отвратительный призрак с огромными руками-когтями и огненно-красными глазами. Никаких слов не хватит, чтобы описать весь тот ужас, который от него исходил. За ним появился ещё один, а дальше по коридору — лишь пылающие ненавистью глаза. Невидимый шприц впрыснул в сердце порцию адреналина, и ноги сами побежали. Мозг отключился. Фонарь выпал. Я бежала, не разбирая дороги, не считая поворотов, не имея какого-то плана, просто вперёд, в полубессознательном состоянии, размахивая свечкой, как единственным источником света, летела впереди собственного крика. Тогда даже не обратила внимания на то, что вместо того, чтобы гаснуть, огонёк лишь сильнее разгорается от встречного воздуха, и мне вполне хватает света, чтоб не стукнуться лбом о стену.

Но убежать я не смогла, почувствовав ледяное прикосновение к своему плечу. Инстинктивно развернувшись, ударила призрака свечкой. Существо издало ужасный то ли вопль, то ли вой и загорелось. Я поняла, что уже слышала этот звук раньше. Тогда, в первую ночь, с Варькой в подвале. Но их же, призраков, НЕ СУЩЕСТВУЕТ! XXI век!

Мне показалось, что вдалеке блеснул свет, и это могло означать спасительный выход. Прижавшись спиной к стене, я пробежала ещё несколько метров, а может, просто упала, отбиваясь подсвечником от тех, кто напирал сзади. Каждая вспыхнувшая тень на несколько секунд отбрасывала наступающих назад, но в следующий момент они возобновляли натиск с удвоенной силой. В узком коридоре у меня было небольшое преимущество — призраки не могли напасть сзади, но их становилось всё больше и больше. На место сгоревших прибывали новые, количество красных глаз всё увеличивалось. Тусклое пятно света оказалось не выходом, а огромной слабо освещённой комнатой. Было даже не понятно, откуда просачивается свет, может из трещин в потолке, значит, я близка к поверхности. Однако здесь выигрышная для боя позиция была утрачена. Тени обступили по кругу, и я поняла, что это конец. Моё жалкое и никчемное существование бесславно закончилось в подземелье, где меня сожрали неведомые твари. Отбивалась я уже инстинктивно, хватаясь за последние капли жизни, как утопающий за последний глоток воздуха, как приговорённый к казни за последний солнечный лучик. Острая боль парализовала руку. На камни фонтаном брызнула кровь. Прощай, Аделина Новикова. Подсвечник выпал и со звоном покатился по полу. Победный вопль Теней заглушил остатки моего сознания.

?. ????,??

Открывать глаза всё ещё больно. А шевелиться — ещё больнее. Но мне нужно отползти от этого человека. Кто-то сидит рядом и пытается взять меня за руку. Его силуэт подрагивает в свете свечи.

Превозмогая боль, я переворачиваюсь и упираюсь в каменную стену. Подо мною шуршит соломенная подстилка, отдалённо напоминающая матрац. Значит, я по-прежнему в подземелье? Даже не пытаюсь задать вопрос сколько сейчас времени, какое число, день или ночь? Как будто отходишь после наркоза или возвращаешься к жизни из комы. Могло пройти 10 минут, 10 дней или 10 лет.

— Не бойся, — шепчет силуэт, протягивая какой-то напиток, но я мотаю головой, и кружкаостаётся у изголовья. Он кажется немного прозрачным, как и гнавшиеся за мной призраки, но скорее всего, это игра света танцующего в углу комнаты огонька. Я понимаю, что передо мной парень. Лицо по-прежнему остаётся в тени, но волосы отдают странным зелёным оттенком, как у героя какого-то аниме.

— Я не причиню тебе вреда, — говорит он тихо, в голосе слышится спокойная уверенность, — уж если тебе удалось прийти сюда, победить Тень и не умереть от ранения, ты сильная. Очень сильная. Отдыхай, зайду позже.

Он встаёт, направляясь к двери. Рядом с ней столик, а на нём свечка, тускло освещающая каморку. Это же та самая в серебристом подсвечнике! Её нашли! Радуюсь ей, как единственному другу.

— Меня Макс зовут, — обернувшись говорит парень и улыбается. — Дина, наша гостья пришла в себя. Помоги ей переодеться и проверь рану.

На пороге появляется странно одетая длинноволосая девчушка, лет 15-ти с полотенцем в руках и маленькой сумочкой через плечо.Несложно догадаться, что там целебные мази и травы. В тусклом свете мне не очень хорошо удаётся рассмотреть черты её лица. Тёмно-коричневая туника поверх юбки, перетянутая тонким пояском с золотыми цепочками. Трудно сказать, это просто украшение, или у них есть иное назначение. Волосы собраны в две косички, на руках короткие кожаные перчатки, чуть выше — браслеты. Но более всего привлекает внимание шляпа-цилиндр, украшенная лентой и цветами, словно у какого-то лепрекона. Только не зелёного, а чёрного цвета.Она с опаской глядит на свечку и приближается к моей подстилке.Замечаю серебряный амулет на шее — стилизованныйпод полумесяц дракон. Шаманка? Или знахарка?

— Наконец-то ты очнулась! — Дина не скрывает радости, — мы уж подумали, ты станешь такой, как они.