Про участие в боевых действиях так ничего и не доказано. Расшифровка прослушек в доме приемов «ЛогоВАЗа» стала «золотым фондом» Рунета. «Атолл» в своем прежнем виде давно не существует. Сам Соколов в общении с прессой называет то, что осталось от «Атолла», информационно-аналитическим агентством. Насколько я знаю, он живет тем, что помогает крупным корпорациям «решать проблемы». Как правило, искоренять внутреннюю коррупцию. Или внешние угрозы. Или и то, и другое.

Кое-кто из его знакомых уверен, что он до сих пор является сотрудником спецслужб. Другие, напротив, уверены, что все это очередной блеф Соколова. Хотя, строго говоря, юрфак Академии МВД уже не позволяет называть его дилетантом. Сам Соколов – сторонник так называемой гуверовской модели взаимодействия частных структур и государственных правоохранительных органов в борьбе с организованной преступностью. Правда, в России частное и государственное слилось еще в 1990-х. Руководители служб безопасности всех крупнейших корпораций были и остаются выходцами из спецслужб. За исключением (за исключением?) Сергея Соколова.

Ему явно не хватает простора. Лет семь назад он написал письмо президенту РФ Владимиру Путину:

«Мне как гражданину России и группе моих товарищей, а это юристы-правоведы высшей категории и журналисты, экономисты, а также бывшие и действующие сотрудники спецслужб, хотелось бы обратить Ваше внимание на нашу готовность послужить Российскому государству и его национальной безопасности».

Тогда это казалось наглой самонадеянностью в духе Соколова. Предлагать помощь человеку, который, похоже, испытывает тихую ненависть ко всему, что связано с именем Бориса Березовского. Впрочем, Соколов особо не навязывается.

При всей свой уникальности Соколов является тем, кого литературоведы любят определять, как «типического героя». То есть не усредненный, но созвучный своему времени и отражающий его человек. Трудно сказать, кем бы стал Соколов в другое время: музыкантом, боксером, бандитом или адвокатом.

Но он тот, кто есть. Человек, который однажды приперся незваным гостем на дачу к Горбачеву и внушил всем, что умеет делать то, что не умеют другие. Насколько я могу судить, с тех пор он особо не изменился. Надеюсь, что пару часов вам будет смешно. Верить или не верить изложенному – выбор читателя.

Документы, которые цитируются в книге и приводятся в приложении, либо переданы автору Соколовым, либо опубликованы в СМИ. Их подлинность, как правило, верифицирована различными экспертами, а также подтверждена дальнейшими событиями, которые стали достоянием гласности.

Ксовершенно обычной будке охранников, какие есть вроде бы повсеместно, но встречаются только на дачах высокопоставленных товарищей, приближался энергичный человек довольно среднего возраста. Одет он был в почти модную коричневую кожанку, «вареные джинсы» и немолодые кроссовки. Да и попробуй тут сохрани молодость, когда хозяин каждые пять метров останавливается и подпрыгивает. Не попеременно на одной ноге, не вправо, не влево, а только вверх и сразу с двух ног. Такой технике даже боксеров не учат, когда заставляют прыгать через скакалку. Там хоть колени иногда подгибать просят, а этот взлетал с места на полметра да еще умудрялся в полете улыбаться: все же не спрятать от людских глаз истинный темперамент. Приближение прыгучего гостя нисколько не нарушило планов обитателей будки: одни неторопливо сдавали смену, другие принимали. А «прыгуна» они уже знали в лицо. За пару последних дней он здесь примелькался, поэтому разговор не прервался.

– Она, конечно, совсем сумасшедшая баба, но «сам» ее зачем-то пригласил. Значит, надо.

– А этот мужик ушлый, как тебе? Первый раз здесь, а голосок уже вовсю подает. И несет его, конечно, здорово, не остановишь ни хрена! Смотри, вот опять припрыгал.

– Много слушаешь, Кузьмич, наше дело охранять.

– Слышь, молодой ты, сколько лет в «девятке»? Слушать тоже надо и записывать иногда.

Два «топтуна», старый и молодой, сдав смену, отправлялись в довольно уютную караулку, больше напоминавшую гостевой домик где-нибудь в Моженке или Кратово. Но и здесь место было не хуже – дачником здесь был Михаил Сергеевич Горбачев.

– Привет, служивые, – на ходу поздоровался Соколов, – вы там сегодня на дискотеке берегите себя. Сегодня Стрелец в трансценденте и Луна полная. Возможны травмы и финансовые потери. Но к утру представители всех знаков обретут равновесие и некоторые даже перестанут хромать.

Пара охранников так и застыла на месте. Через минуту, не меньше, Кузьмич смог что-то из себя выдавить:

– Ну ты это. Чего несешь-то. Чушь ты несешь, товарищ.

– Нет, товарищ! Я чушь не несу. Я просто советую соблюдать чувство ритма, меры и стиля. Получайте удовольствие от музыки. И пусть это будет нашей маленькой тайной.

Соколов в очередной раз подпрыгнул: поговорка про коней, которые бьют копытом, относилась явно к нему. Улыбнувшись новой смене, он продолжил путь вглубь дачного владения.

Напарники в штатском проводили гостя взглядом. Соколов ни капли не осуждал «служивых», которые подрабатывали охранниками на дискотеке «У ЛИС’Са». В «девятке» много не заработаешь. А эту парочку он давно приметил в «Олимпийском», куда захаживал по делам. Стиль «топтунов» отличался от стиля других охранников, как танго от твиста. «Топтуны» не любили физического контакта и до последнего пытались воздействовать на танцующую толпу исключительно взглядом и осанкой. Поэтому им часто доставалось. Соколов сам видел, как подвыпивший парень, не рассчитав траекторию, налетел на Кузьмича и сбил того с ног. Только громкая музыка помешала Соколову расслышать, как Кузьмич матерился и кряхтел. И больничный не возьмешь – не скажешь ведь потом, что ночью не спал в караулке, а халтурил в «Олимпийском». Хромавшего Кузьмича Соколов опознал еще во время первого визита на дачу Горбачева, а теперь, признавшись в этом, чувствовал, что обрел дополнительное стратегическое преимущество. В чем это преимущество заключалось и как его следует использовать, Соколов толком не знал. А еще он ни капли не удивился совпадению: такие вещи происходили с ним постоянно. Он связывал это со своей счастливой звездой, а некоторые, которых он вовсе не слушал и не принимал в расчет, пеняли Соколову «притягательной наглостью». «Наглость» в этом определении казалась Соколову словом чрезмерным. А «притягательную» он бы сам заменил на «магнетическую». И не иначе.

Как бы там ни было, но на прием фонда имени бывшего генсека Соколов явился вприпрыжку и довольный собой.

Он и еще один гость, вернее гостья – та самая «сумасшедшая баба», которая запала в тефлоновые души сотрудников «девятки», – стали звездами того вечера.

Довольно трудно сказать, почему эти два человека именно в этот день в начале 1990-х оказались на даче Горбачева. Совершенно точно, что для Соколова это была первая встреча с бывшим руководителем страны. Зато «сумасшедшая» Жаклин Сталлоне дорожку на дачу генсека протоптала несколькими годами раньше. В апофеоз гласности в Союзе на большой экран выпустили четвертого «Рокки». Антисоветский пафос фильма уже никто не воспринимал всерьез: к тому времени всем казалось, что лед в советско-американских отношениях навсегда растаял еще от горячих источников Исландии, на встрече Горби и Рейгана в Рейкьявике. Народные фольклористы тогда предлагали даже выпустить новые шоколадные конфеты – «Мишка в Рейкьявике». Конфеты на прилавках не появились, зато крутой боевик имел большой успех. Вместе с Рокки в советскую страну ворвалась и его мама, точнее, как ее прозвали в Голливуде, «мамочка». Некоторые утверждают, что сценаристы неказистого фильма «Осторожно! Или моя мама будет стрелять!» именно с нее списали образ эксцентричной, неуправляемой и автономной в своих безрассудствах дамочки пенсионного возраста.