- Или не желают радоваться, - с усмешкой согласилась Поликсена. - Вот так созидаются великие царства, мой дорогой. Но мы сделали слишком много, чтобы отступить.

Мелос довел ее до спальни - и там, раздевшись и выпив маковой настойки, царица сразу же уснула. Мелос приказал служанкам не беспокоить ее весь следующий день. А ему, прежде чем лечь спать, надлежало увидеться с Никостратом.

Навестив друга, Мелос рассказал ему все, что узнал о поражении греков, не щадя его чувств. Никострат выслушал ионийца не перебивая, сидя опустив голову. Он напоминал изваяние своего отца.

Закончив рассказ, Мелос помолчал, сочувственно глядя на спартанца, - а потом произнес:

- Как ты понимаешь, теперь нашей государыне требуется наследник. Я сам метил на это место, но у тебя на него гораздо больше прав. И если твоя мать однажды пожелает, чтобы ты ей наследовал… ты должен будешь принять власть.

Никострат медленно поднял голову - но не сказал ни слова, пристально глядя в глаза родичу. Мелос сурово кивнул.

- Да, даже если тебе этого совсем не хочется. Поликсене этого тоже не хотелось.

Никострат опять промолчал. Лицо молодого воина ничего не выражало.

А потом он медленно проговорил:

- У меня в Фивах осталась жена с ребенком, и она опять беременна. Если они не дождутся меня, Эльпиду с детьми обещала взять к себе Адмета - жена моего спартанского эномотарха и вторая жена отца, ты помнишь ее…

Мелос кивнул. Никострат склонился к нему со своей кровати.

- Представь себе, что ждет мою семью, когда греки вернутся!..

Мелос быстро поднялся.

- Ты прав, нужно как можно скорее перевезти их сюда или хотя бы поближе к нам, на один из островов… Устроит ли тебя, если Эльпиду привезут на Хиос?

Никострат только усмехнулся.

- Главное, не тяни с этим.

Мелос улыбнулся. Он дружески сжал плечо Никострата и покинул его спальню.

Вот теперь можно было радоваться - хотя и с осторожностью. Они сегодня победили: они все победили.

========== Глава 196 ==========

Поликсена пробыла в постели гораздо дольше, чем рассчитывала. Нога опухла, и врач даже опасался гангрены; но опухлость спала, а когда Клитий попробовал примочки с мастикой и медом, и воспаление пошло на убыль. Однако он строго велел царице ходить как можно меньше, и по делам отправляться только на носилках.

Мелос стал ее заместителем - теперь большую часть царских дел вершил он, и приемы вел тоже он; царице приносились только письма и жалобы на рассмотрение. Однако Мелос каждый вечер неукоснительно отчитывался перед нею.

В первые дни временный правитель оценил состояние города. Когда пожары были затушены и бунтовщики усмирены, выяснилось, что Милет пострадал не так сильно - но оказалось разрушено много персидских лавок, складов и несколько крупных усадеб. Ионийцы наполовину разгромили персидский квартал. Среди жалобщиков, писавших царице, преобладали пострадавшие азиаты - и за их подобострастием, за мольбами о вспомоществовании скрывались несомненные угрозы.

- Нужно восстанавливать, - сказал Мелос. - И не хватает зерна для посевов, много людей останется без хлеба.

Поликсена приподнялась в постели, забыв о своей ноге.

- Зерно мы закупим в Египте, - сказала она. - И город восстановим, разумеется. Только казна уже почти пуста.

Мелос взволновался.

- Что же делать?

Поликсена покачала головой.

- Кто в Ионии в этом году больше всего нажился и продолжает наживаться? Повысим налоги на поставки железа из Азии и производство оружия. По-моему, справедливо, если азиатов будут содержать азиаты.

Она улыбнулась.

- Купцы, поставщики рабов и хозяева мастерских, конечно, взвоют, но не сомневаюсь, что быстро возместят себе убытки.

Мелос пришел в восхищение от этого предложения. Спустя час Поликсене принесли готовый указ, на котором она поставила свою подпись и царскую печать. Такая деятельность наполняла ее энергией - забирая у царицы папирус, Мелос заметил, что раны победителей заживают быстрее. Но в карих глазах его при этом была печаль.

Никострат выздоравливал скорее матери и начал, в свою очередь, навещать ее. В первый вечер царевич пришел к ней и, справившись о самочувствии Поликсены, сел рядом с ее постелью. Никострат говорил глухо, глядел в сторону - конечно, страдал за своих и стыдился; но Поликсена не ощущала, что он винит ее или намерен как-то помешать матери в осуществлении ее планов, и была рада уже этому.

Сын признался, что просил Мелоса послать за Эльпидой, не дожидаясь разрешения царицы. Поликсена одобрила это. И тогда, немного помолчав, спартанец сказал:

- Мелос утверждает, будто ты хочешь передать мне власть. Ты в самом деле могла бы это сделать, мама?

Растерявшись под взглядом его серых глаз, Поликсена вначале ощутила гнев на Мелоса. А потом вдруг возникли гнев и досада на сына. Да, она хотела сделать Никострата наследником - но теперь отказаться от скипетра?.. Теперь, когда она только-только встает на ноги, опять обнимает мыслью все свое царство и готовится укрепить его…

Очнувшись от своих мыслей, Поликсена увидела, что сын смотрит на нее с грустной и понимающей улыбкой.

- Как же ты любишь власть, мама, - сказал спартанец. - Я тоже честолюбив… но по-другому.

- Ты хотел бы стать героем войны, - досказала Поликсена: голос ее дрогнул. - И это несмотря на то, что ты узнал о войне?.. Несмотря на то, что ты пережил?

Лицо Никострата посуровело.

- Именно благодаря этому.

Поликсена вздохнула. Здесь не помогут никакие доводы.

- Так значит, ты отвергаешь мое предложение?

Никострат, не отвечая, встал.

- Мелос благородно отказывался от трона в мою пользу. Но если… такая форма правления сохранится… для блага ионийского народа тебе безусловно следовало бы предпочесть его. Мелос давно помогает тебе в делах, ему это по душе - и после таких потрясений ионийцы должны получить царя одной с ними крови, которого привыкли лицезреть.

Никострат повернулся к матери.

- Власть всегда идет не только сверху, но и снизу. Даже у тиранов.

Поликсену изумила глубина суждений сына. И этот человек отказывается стать правителем!

- Хорошо… отложим этот разговор, - произнесла она с усилием. - Сейчас слишком рано загадывать на будущее.

Никострат с нею согласился. Милет по-прежнему держал оборону - оставалось неясным, следует ожидать нового нападения в ближайшее время или нет.

Теперь для него главным было уберечь свою жену и детей, не заглядывая слишком далеко. Никострат не хуже своей матери убедился, как судьба рушит все человеческие планы. Или же, что вернее, - как неотвратимость становится очевидной, лишь когда назначенное человеку уже сбывается.

***

Эльпида ждала мужа вместе со всеми - и не так, как все. Она по-прежнему молчала о том, кто она такая. Эльпида знала: если Никострат вернется с победой, никто в Элладе не вспомнит о его позорном царском происхождении; если же нет…

Гетера представляла себе, какое будущее ждет ее и детей, если Никострат погибнет с другими спартанцами. Тогда, конечно, Спарта примет вдову с почетом, лакедемоняне всегда выполняли такие обязательства. Но мысль, что в подобном обществе придется провести остаток дней, приводила Эльпиду в ужас. Что тогда будет с ее бедным сыном?.. А если второй ребенок родится здоровым и тоже окажется сыном - не придется ли ему еще хуже, чем первому?

Адмета в скором времени после отплытия союзников уехала обратно в Спарту. Не потому, что ей кто-нибудь велел, - в отсутствие мужа она была полновластная госпожа себе; но увеличившееся хозяйство знатной спартанки требовало присмотра, и лакедемоняне не могли подолгу жить вдали от своей суровой родины.

Но вот появились первые ласточки, несшие вести о греках, - торговые корабли, прибывавшие в Пирей с востока. Быстро распространились слухи, что ионийская царица поставила своих избавителей в неожиданно трудное положение, - афиняне и спартанцы осадили Милет, и, похоже, будут вынуждены брать город измором. Ионийцы не желали открывать ворота, а может, персы им этого не позволяли…