Это оказались персы Тизаспа с острова Самоса, желавшие немедленно переговорить с главнокомандующим персидскими силами в Ионии. Мануш, когда ему обо всем доложили, тут же отправился на берег…

Поликсене эту весть принес Делий - молодой дворцовый прислужник, недавно награжденный ею. Юноша вбежал в покои царицы, едва не оттолкнув стражников, стоявших у дверей: хотя воины, видя такое поведение раба, сами поняли, что его лучше впустить.

Увидев Поликсену, которая сидела за своим столиком и подкреплялась ячменным хлебом и вином, Делий, задыхаясь, сходу повергся на колени.

- Царица, там в гавани, - в Гераклейской бухте, - он ткнул пальцем, словно его госпожа могла видеть сквозь стены, - персы, которые только что нагрянули к нам на сорока кораблях, собираются говорить с твоими персами! Эти варвары… будут решать все между собой, не уведомив тебя!..

Поликсена, на несколько мгновений совершенно растерявшаяся, быстро взяла себя в руки. Ей стало страшно, но гнев разгорелся скорее и сильнее, поглотив более мелкие чувства.

- Ты молодец, Делий, что сказал мне… Я сей же час еду на берег!

Она стремительно поднялась и огляделась в поисках кого-нибудь, кто мог бы ей помочь: надлежало надеть доспех, который был выкован на царицу еще прошлым летом и уже давно не вынимался из сундука, и опоясаться старым мечом. Клео, конечно, не умела даже ухаживать за оружием - не говоря о том, чтобы понимать, как его носят…

- Клео, неси мои шаровары и алый ионический хитон! Давай сюда, я сама надену, и сбегай за Мелосом… или, может быть, ты мне его разыщешь? - снова обратилась наместница к Делию.

Юноша кивнул и умчался. Пока его не было, Клео быстро обрядила Поликсену и заплела ей волосы.

Мелос явился уже в полной готовности, вооруженный, - не сомневаясь в том, что от него потребуется.

- Помоги мне надеть панцирь и наручи, хорошо? - попросила царица. - И мой меч! Только бы не заржавел!..

Она нетерпеливо притопывала ногой, пока Мелос быстро затягивал на ней ремни и застегивал петли бронзового посеребренного панциря. Потом зять опоясал ее мечом.

- Готово, - сказал он, поднявшись. - Едем на битву?

По глазам Мелоса царица поняла, что он сам все уразумел. Поликсена кивнула.

- Именно так… Мне нужны будут Алфей и Нестор, а еще отбери шестерых человек, кому сам доверяешь. Если там, на берегу, персы все кончат без нас, хуже и представить нельзя!

Мелос кивнул и быстро ушел.

Поликсена, бряцая доспехами и заново приспосабливаясь к ним, прошлась по комнате. Потом с осторожностью извлекла из обсидиановых ножен клинок и, проведя по лезвию пальцем, взмахнула мечом, со свистом рассекая воздух опочивальни. Режущая кромка затупилась, и наточить уже некогда… но оружие не заржавело, и то хорошо.

Убрав меч в ножны, коринфянка вдруг заметила раба, который так и не ушел, - с разгоревшимся от восторга лицом Делий глядел на свою царицу, точно на Афину Палладу. Клео, наоборот, была слишком явно испугана. Поликсена улыбнулась.

- Ты умеешь ездить верхом? - спросила она Делия. Она не ожидала, что раб это умеет; но, к ее радости, он кивнул.

- Да, госпожа! Я раньше служил младшим конюшим!

- Тогда сейчас поедешь с нами. Я скажу, чтобы тебе дали коня.

Это, конечно, могло им помешать… если бы конь заартачился, не признавая нового седока; и сам Делий мог оказаться неопытным наездником, несмотря на свои слова. Однако Поликсена почему-то ощущала, что поступает совершенно правильно. Делий был заоблачно счастлив, услышав приказ хозяйки. Вот кто действительно заслуживал свободы - возможно, этот юноша стал бы ее помощником и оруженосцем…

Явились Мелос, Алфей с Нестором и еще шестеро воинов-ионийцев. Поликсена, быстро оглядев их, кивнула.

- Поедем на берег, встретить чужих и наших персов… говорить буду я, а вы держитесь позади и глядите в оба, - предупредила она.

Ионийцы переглянулись, суровые, как перед боем. И Алфей сказал:

- Мы все поняли. Можешь на нас положиться.

Воины вышли, а Поликсена еще задержалась - взглянуть на себя в зеркало. Она расправила длинный разрезной хитон, откинула назад волосы, перевитые на висках кожаными ремешками и заплетенные в косу. Гордо подняла голову, довольная своим отражением.

- Ну, вперед.

Сделав знак Делию, который остался в ее спальне вместе с Клео, Поликсена направилась к выходу. На пороге обернулась на служанку.

- Жди здесь.

- Да, царица, - сказала Клео.

Делий вышел следом за госпожой; и в дверях он, так же, как и Поликсена, оглянулся на Клео. В глазах молодого раба была откровенная ненависть. Неужели запомнил, как Клео в тот день задержалась после прогулки, и подозревал ее в предательстве, - или, быть может, эта девушка чем-то сильно насолила ему самому?..

Поликсена приказала себе немедленно забыть об отношениях с прислугой. Времени оставалось совсем мало. Царица и ее свита покинули дворец и сели на лошадей: Делий взобрался на коня не очень ловко, но животное оказалось смирным, и юноша скоро приноровился.

Они поскакали в гавань. Обычно в городе было спокойно, но сейчас спутникам царицы пришлось расчищать ей дорогу. Улицы были заполнены народом. Люди кричали, метались, готовясь не то спасаться бегством, не то запереться в домах; из уст в уста передавались слухи о вражеском вторжении, один ужаснее другого. Кто-то из милетцев, победнее видом, вслух молился, упав на колени прямо посреди площади и воздевая руки к небу; а кто-то громко проклинал день и час своего рождения.

Когда в этой толпе узнали Поликсену, на лоснящемся черном коне, сбруя которого звенела серебряными монетами царской чеканки, послышались угрозы. Воинам царицы пришлось обнажить мечи и потребовать пропустить ее. Блеск благородного оружия устрашил чернь.

- Госпожа за вас поехала биться, неблагодарные свиньи! - с горечью выкрикнул Мелос.

Толпа глухо заворчала, но приблизиться или сказать что-либо непочтительное никто больше не осмелился. Всадники достигли закрытых северных ворот, возле которых происходила сумятица, - ионийские стражники бранились с кучкой персов, которые требовали, чтобы их выпустили из города. Поликсена увидела, что еще немного - и в ход будут пущены мечи. Она натянула поводья: Флегонт, всхрапнув, поднялся на дыбы…

- Эй, вы! Пропустите свою царицу! - крикнула эллинка.

Воины у ворот оглянулись на повелительный женский голос; и, как всегда, явление наместницы, в ее алом наряде и на черной лошади, поразило всех и заставило забыть о своих раздорах. А когда собравшиеся увидели, что на ней броня, изумление дошло до крайности.

Поликсена со своими спутниками проехала мимо присмиревших как овцы вооруженных мужчин; она направилась на побережье. Отсюда были видны блестящие изгибы реки Меандр, которая впадала в море в западной части Гераклейской бухты, - голубое небо сливалось с морем, и не верилось, что тысячи людей готовы вот-вот сойтись в жестокой битве ради обладания этой красотой…

На пристани яблоку негде было упасть: там собралось множество персов, большинство - в доспехах, а в гавани теснились корабли вновь прибывших. Поликсена и ее маленький отряд приехали с подветренной стороны, и в нос царице ударила невообразимая смесь ароматов - к привычному запаху водорослей, рыбы, гниющих фруктов примешивался запах множества скученных мужских тел, превших под плотными одеждами. Этот смрад тысяч азиатов, предвкушавших кровавый пир на чужой земле, так отличался от мускусного аромата ложа любви…

Поликсена оглянулась на мужчин, сопровождавших ее. Посмотрела на Мелоса, потом на Делия: юный прислужник был совсем не готов к подобному, но полон решимости хорошо себя показать. Поликсена улыбнулась мальчику, и он робко улыбнулся в ответ.

- Мы как раз вовремя! - ободряюще сказала коринфянка. - Ничего, мы продержимся и прорвемся. Все пойдет так, как я сказала, - помните?

- Да, царица, - нестройно ответили ее спутники.

Поликсена тронула поводья, и конь пошел вперед. Флегонт боялся, всхрапывал и, казалось, каждый миг готов был оступиться на песке или попятиться; но покорялся воле госпожи. Остановившись в десятке шагов от персов, наместница подняла руку.