Она подошла к борту, опоясанному галереей. Царица наклонилась, вглядываясь в глубокую бегущую воду и слушая барабан, задававший ритм гребцам, - и резко выпрямилась, услышав сквозь размеренные удары свист кнута. За ним последовали стон и ругань: досталось кому-то из рабов на самой нижней палубе.

Ну конечно, свободные гребцы сидят рядом выше, чтобы их не заливало!.. Поликсена сжала губы и отошла подальше. Напрягла слух, но больше наказаний не последовало, - надсмотрщики и без того выжимали из гребцов все, что могли…

Царица посмотрела на боевую площадку на носу, приподнятую над палубой и огражденную, - и увидела там Гобарта. Во время сражений эта площадка предназначалась для лучников и воинов, перепрыгивавших на вражеские корабли, когда триеры сходились борт к борту… но сейчас воевода был на ней один.

Перс неожиданно весело улыбнулся женщине и сделал знак. Поликсена рассмеялась, вопреки своему испортившемуся настроению, и ловко пробралась к нему; она поднялась на приступку и оказалась почти в объятиях Гобарта. Он придержал ее за талию, потом отстранился и шагнул вперед, предлагая коринфянке последовать его примеру.

- Ты можешь постоять здесь, со мной, - сказал военачальник. - Я знаю, как ты любишь свободу!

Поликсена схватилась за перила одной рукой и выпрямилась, вздохнув полной грудью. Ее корабль шел первым, хотя остальные ненамного от него отставали… она обернулась и увидела над головой пурпурный парус своей триеры, указующий путь белым парусам прочих. Царица ощутила восторг. Ей представилось, что они - она и Гобарт увлекают своих людей в будущее, неизмеримое и сияющее, как водная гладь…

Поликсена прикрыла глаза, подставив лицо ветру, - и услышала, что барабанный ритм, которому подчинялись гребцы, участился. Они шли на предельной скорости. Эллинка повернула голову к Гобарту и взглянула на него, отбросив с лица волосы, выбившиеся из косы.

- Я слышала, что весной и осенью в море бывают бури… особенно у берегов! Ветер не усилился?

- Нет, - успокоил ее перс.

Но он слегка нахмурился, взглянув на волны; небо и вправду поскучнело, и море приобрело сизый оттенок. Потом Гобарт повернулся к Поликсене, и она поняла, что услышит.

- Возвращайся в каюту, царица… тебя может смыть за борт.

Поликсена, не противясь, хотя и не слишком торопясь, сошла обратно. Оказавшись на палубе, уровнем ниже, она опять посмотрела на перса.

- А если на нас нападут… или мы увидим врага, что ты будешь делать? Ты ведь никогда не командовал на море, верно?

Гобарт был уязвлен, но быстро оправился.

- У Дариона тоже нет военачальников, опытных в морских сражениях, - ответил он. - Все решат численность и смелость!

Он больше не настаивал, чтобы эллинка закрылась в каюте, - но Поликсена спустя небольшое время сама ушла. На море действительно начиналось волнение, которое могло разыграться в бурю; а она даже плавать не умела…

Качка усилилась, и Поликсена села в кресло, склонившись к коленям и сцепив руки на затылке. Ее вдруг замутило… она ощутила себя игрушкой разбушевавшихся стихий и неведомых жестоких богов, одинокой как никогда. Она сама оттолкнула от себя всех, кто по-настоящему любил ее, несмотря на то, что ее вынудили к этому обстоятельства… а мечты о грядущем - не рассыплются ли в прах тоже?..

Она ощутила крен и вскрикнула от испуга, навалившись на подлокотник; пронзительно взвизгнула рядом служанка. Кресло под царицей заскрипело, и Поликсена порадовалась, что оно прибито к полу.

Коринфянка вскочила и, с трудом оттолкнувшись от высокой полукруглой спинки, подбежала к окну каюты. Ее охватил ужас.

Волны закрывали весь обзор, обрушиваясь на палубу одна за другой; в просветах клубились тучи. Сверкнула молния, озарив другие корабли, которые тоже боролись с бурей.

“Гобарт! Мелос!..” - пронеслось у нее в голове.

Больше не раздумывая, эллинка распахнула дверь и выскочила на палубу. Тонущих не было видно - а может, среди волн их было не сосчитать; но Поликсена увидела, что белые паруса спущены и полуголые греческие матросы, рискуя жизнью, убирают мачты, чтобы избавиться от лишнего веса…

Неожиданно ее грубо схватили за руку.

- Что ты здесь делаешь?.. Спрячься! - гневно воскликнул перс. Поликсена, в таком же гневе, оттолкнула его.

- Я не собираюсь сидеть в каюте одна!

Служанку она не могла воспринимать как товарища.

Гобарт сжал губы, лицо его потемнело… но потом он опустил вновь протянутую было руку.

- Хорошо, я пойду с тобой, - уступил военачальник.

Поликсена обрадовалась такой поддержке, не приписывая это трусости. Все равно моряком сын Масистра не был - а ей в такой час сидеть запершись от всех было бы хуже смерти…

Они вошли в каюту, и Гобарт закрыл дверь на засов. Меланто сидела в углу за кроватью, сжавшись в комочек, - словно думала, что так боги ее пощадят.

Гобарт и царица опустились в кресла, не глядя друг на друга; но немного погодя встали и, балансируя на ходившем ходуном полу, добрались до маленького окна. Мысли воспользоваться разными окнами у них даже не возникло.

Поликсена выглянула наружу первой - и чуть не отпрянула от страшного зрелища; ее пошатнуло, и Гобарт железной рукой подхватил ее под локоть. Он приник к окну и некоторое время ничего не говорил. А потом радостно воскликнул:

- Стихает!

- Неужели?..

Эллинка осознала, что за эти мгновения уже успела проститься с жизнью. Ей было известно, как легко морские боги топят корабли, особенно тяжело груженные персидские.

Гобарт оторвался от окна.

- Да, ветер стихает! Взгляни сама, - предложил он.

Волны еще не улеглись, но сквозь разорванные тучи показалось бледно-голубое небо. Царица с тревогой насчитала только две из своих триер - видно, корабли разметало довольно далеко…

- Никого не потопило? - воскликнула коринфянка, обращаясь к своему товарищу: как будто Гобарт знал лучше. Он покачал головой.

- Выйдем и посмотрим, государыня.

Наткнувшись на людей на палубе, первым делом Поликсена расспросила о Мелосе. Ее зять остался жив, Алфей и Нестор - тоже. Мелос бесстрашно помогал матросам, вместе с ними промокнув до нитки.

Он же рассказал царице, что четверо эллинов с их триеры утонуло, пытаясь спасти груз, и двоих персидских воинов смыло за борт: персы, в своих доспехах, пошли ко дну еще быстрее.

Потом все огляделись, пытаясь сосчитать корабли. Их оказалось на два меньше - всего одиннадцать из тринадцати.

Две триеры погибли ужасно и нелепо - одна по случайности протаранила другую, когда их столкнуло вместе, и оба корабля увлекли друг друга в пучину. Никого из команды или воинов не удалось спасти. Эта короткая буря погубила больше пятисот человек, свободных и рабов.

Поликсена прежде всего подумала о несчастных гребцах нижних ярусов - не знавшие в жизни ничего, кроме принуждения, они погибли такой злой смертью…

Когда первое потрясение прошло, новая мысль осенила ее.

Поликсена повернулась к Мелосу, и иониец понял ее. Но он промолчал - уступая право ответить царице Гобарту.

- Может быть, у берегов разыгралась буря сильнее! - воскликнул перс.

- Да, - взволнованно ответила Поликсена. Она тоже помнила, что их от берегов Ионии отделяет всего день, а значит, Тизаспа - и того меньше. - Может быть, корабли предателя погибли! Может быть, даже все! - воскликнула коринфянка.

- Но не следует на это рассчитывать, - заметил Мелос, в своих опасениях присоединяясь к Гобарту. Он оглядел наряд Поликсены - она была лишена какой-либо защиты, кроме своего щегольского пояса, а броню на нее было уже не подобрать и не подогнать.

- Довольно будет одной случайной стрелы, - сказал иониец.

Поликсена тут же вспомнила покушение в Египте. Она взглянула на обоих мужчин, смотревших на нее с одинаковым выражением; потом с невеселой усмешкой кивнула. Вдруг у нее разболелась голова и стало красно в глазах…

- Убедили. Буду сидеть в каюте, пока вы деретесь за меня!

Она ушла к себе, не дожидаясь ответа. Села на кровать, скинув сапоги и подобрав ноги в пропотевших обмотках; эллинка поморщилась, но потом головная боль заставила ее забыть об отвращении к собственной нечистоте. Поликсена взялась за лоб и громким голосом кликнула Меланто.