Она улыбнулась.
- Пожалуй, я бы даже поехала с ним, куда он позовет… можешь себе вообразить?
И на мгновение Эльпида представилась служанке той озорной девчонкой, какой была десять лет назад.
Отбросив раздумья, гетера приказала приготовить ванну: сегодня она ожидала своего возлюбленного. Никострат приходил к ней часто, хотя и не каждый день.
Вначале их свидания были редкими: казалось, Эльпида не слишком выделяет спартанского юношу среди своих поклонников. Но однажды они сами поняли, как изменились их чувства, и все это увидели… поглощенные друг другом, любовники не могли расстаться больше, чем на день. Потом внимание и силы Никострата отняли мужские обязанности и общество мужчин, в которое его и Мелоса ввела Эльпида.
Но гетера знала, что она и Никострат остаются вместе, где бы он ни был и чем бы ни занимался. Она чувствовала его. Эта любовь стала ее гордостью и болью…
Выйдя из ванны, коринфянка с удовольствием полюбовалась на свою наготу, отраженную в зеркале-щите. Корина причесала хозяйку, надушила и нарядила. Потом, отослав служанку на кухню, Эльпида взяла в руки лютню и долго пела и наигрывала, перебирая заученные мотивы и импровизируя. Ее пение и музыку, чуткость и беглость ее пальцев особенно хвалили - но гетера знала, что музыка начинается в душе: и голос, и пальцы без нее будут мертвыми…
Песню и игру госпожи Никострат услышал первым делом, войдя в дом. Отстранив жестом услужливую Корину, спартанец постоял некоторое время, склонив голову и улыбаясь этим звукам. Потом направился в комнату.
Эльпида отложила лютню и встала, улыбаясь. Она протянула руки к гостю, и Никострат быстро подошел к ней; они прильнули друг к другу в поцелуе.
Потом гетера сняла с Никострата плащ: ей нравилось самой раздевать его, и царевич покорялся ей. Когда плащ был брошен на кресло, Никострат поднял возлюбленную на руки и отнес на ложе.
Корина оставалась на кухне, занимаясь уборкой и напевая себе под нос. Госпожа приказала подавать ужин сразу же - но Корина знала, что этим двоим опять не до еды: ее вкусные блюда почти всегда успевали остыть…
Потом Никострат рассказывал подруге, как дела. У него было немного новостей, но он видел, что Эльпиде самой есть чем поделиться, - она многое передумала без него.
Когда они принялись за остывшее жаркое, Эльпида спросила:
- Ты думал о том, как мы будем дальше, царевич?
Никострата изумила холодность… безжизненность ее голоса. Он сглотнул и сказал:
- А что думаешь ты?
- Теперь ты гражданин Коринфа, ты всадник, - сказала Эльпида. Она посмотрела на юношу в упор. - Однажды ты захочешь жениться… и более того: от тебя потребуют женитьбы.
Никострат ощутил стыд, точно каленое железо в горле.
- Ты подразумеваешь… - тихо сказал он.
Эльпида быстро качнула головой.
- Нет, не это, - сказала она. - Сама знаю, что это невозможно! - усмехнулась гетера. - Но ты должен определенно решить, как поступишь - как поступишь со мной… Мы почти год уже вместе…
- Это значит, что уже год ты мне жена! - неожиданно перебил ее Никострат. - Ты думаешь, я смогу бросить тебя? Смогу забыть?..
- Может, и не забудешь, - но бросить придется, - ответила Эльпида. - Подумай, насколько я тебя старше; к тому же, я…
Никострат вскочил на ноги.
- Я знаю, что ты хочешь сказать и о чем молчишь! - воскликнул он с неожиданной свирепостью. - Клянусь Афродитой и всеми богами, что сохраню верность, - пусть не будет мне ни в чем удачи, если я от тебя откажусь! Я стольким обязан тебе, я тебя…
Спартанец покраснел.
- Ты мне жена, пока ты жива, что бы ни говорили люди!
Эльпида улыбнулась: в ее печальных синих глазах блеснуло восхищение.
- Пока я жива? - переспросила она. Никострат немедленно пожалел о своих словах: он даже испугался.
- Что ты задумала…
- Ничего, не бойся! - быстро ответила гетера. - Я понимаю, почему я так люблю тебя, - проговорила она, печально улыбаясь. - Ты даже не спросил меня, хочу ли я быть тебе женой; и за это я полюбила тебя еще больше.
Она жестом попросила его снова сесть.
Никострат сел, взирая на Эльпиду в тревоге.
- Я сейчас думала, пока ждала тебя… что я могла бы уехать с тобою, куда бы ты ни позвал! - сказала коринфянка. Тени скрывали ее бледное лицо.
Никострат встрепенулся.
- Так поедем! - воскликнул он. - Что тебя держит здесь?
- Как простодушны все мужчины… вы мотыльки, живущие одним днем, - усмехнулась гетера. - Ты ведь даже не знаешь, где ты будешь завтра!
Она накрутила на палец прядь волос, разглядывая в них серебряные нити.
- Ты мечтал воевать, выбить персов из Ионии… но завтра тебя могут позвать на войну, о которой сегодня никто и не помышлял! Ты больше не принадлежишь себе!
- То, в чем я волен, - принадлежит тебе, Эльпида, - сурово сказал Никострат. - Так же, как ты стала моей.
Он задумался, потирая затвердевший, щетинистый подбородок.
- Ты боишься, что тебе не на что будет жить, если ты оставишь ремесло?
- Мне скоро все равно пришлось бы его оставить, - живо возразила Эльпида. - Наша молодость коротка, и уже сейчас многие теснят меня!
Она улыбнулась.
- Не бойся, я смогла бы прокормиться!
- Я мало подарков тебе делал, - сказал Никострат, почти не слушая ее. - Я и потом, наверное, не приобрету богатства! Но пока я с тобой, ты всегда…
Эльпида спокойно кивнула.
- Я знаю, милый.
Никострат вдруг замешкался, шаря у себя за пазухой.
- Я хотел тебе подарить сразу, как вошел, но услышал твою музыку… я забыл!
Лаконец извлек наружу подвеску на прочном витом шнурке. Когда он разжал ладонь, у Эльпиды вырвался восхищенный вздох. Потемневшая золотая подвеска изображала быка - миниатюрное, но полное божественной мощи животное.
Оба поднялись, разглядывая украшение.
- Откуда ты это взял? - спросила Эльпида.
- Купил у одного критянина. Это древняя минойская вещь, - ответил молодой воин, радостно улыбаясь. - Я все время помнил, как ты сказала мне о Тезее и его победе, когда мы познакомились… Пусть всегда будет у тебя в знак твоей победы!
- Победа женской богини, я такой не хочу.
Но Эльпида благоговейно поцеловала быка и сжала в горсти.
- Должно быть, очень дорого! Теперешние критяне столько дерут…
- Не будем об этом говорить.
Никострат сам надел ей украшение.
- Что ты скажешь теперь? - тихо спросил он.
- Я согласна быть твоей женой… твоей тайной женой, - откликнулась Эльпида с глубоким чувством.
Она помолчала и прибавила, точно пытаясь обратить все в шутку:
- Но и ты тогда должен примириться с моими друзьями.
- А разве я когда-нибудь с ними не мирился? - воскликнул Никострат. - Ты ведь знаешь, как свободны женщины в Спарте!
Эльпида нахмурилась.
- Ты ведь даже не был там, где родился твой отец! Откуда такая уверенность?
- Я теперь знаю многих спартанцев, - заявил Никострат. - Все они говорят то же самое!
- Бедный мой герой, - сказала Эльпида с почти материнской жалостью. - Все мужчины восхваляют Спарту, покинув ее, я столько раз слышала! Но оставив эту жизнь, подчиненную только войне, вернуться в нее невозможно.
Гетера взяла Никострата за руку.
- И ты не смог бы.
Никострат промолчал. Он прижал их соединенные руки к своему бьющемуся сердцу.
========== Глава 138 ==========
Фрина как-то безнадежно поняла, что ей не дождаться Мелоса. Муж прилежно писал ей письма, но они становились все короче и холоднее: и афинянка понимала, что теперешнего содержания его жизни словами не высказать. Дни Мелоса наполнили занятия, к которым жена более не имела касательства.
Мелос остался в Коринфе ради дружбы - и сохранил верность Никострату: иониец не завел себе ни любовницы, ни любовника, несмотря на множество искушений. Однако Никострат, несомненно, теперь первенствовал в его сердце. А сына Поликсены крепко связала коринфская любовь - мать наконец узнала о гетере, которая стала госпожой его удачи…
