Он плюхнулся на мокрый песок рядом с Мелосом, и иониец, увидев его лицо, ни о чем не спросил. Он только сжал руку побратима под плащом, и Никострат был благодарен.

Их впустили в город, и дали разместиться; Никострат и Мелос сразу же отпросились. Торговые дела решались без них; многие воины и матросы отправились отъесться, отмыться и повеселиться с женщинами, и двоих эллинов тоже отпустили. На узкой улочке они отделились от остальных и наугад направились в сторону городской площади.

- А если здесь никто нам не скажет, где живет семья Калликсена? - встревоженно спросил Мелос.

Никострат пожал мощными плечами.

- Кто-нибудь скажет. Это торговый город, - молодой лаконец улыбнулся с оттенком презрения. - Здесь люди живут новостями, как афиняне.

И действительно, хиосцы, из которых многие были родом из Ионии, оказались словоохотливы. Расспрашивал о Калликсене Мелос: Никострат предпочитал отмалчиваться и осматриваться. И третий местный житель из тех, с кем они заговорили на площади, вспомнил афинского морехода и объяснил, как найти дом его жены и дочерей.

- Они живут на улице Корзинщиков, это недалеко отсюда. Я их знаю, потому что они часто приходят послушать мужчин в нашем собрании, - сказал хиосец.

Мелоса изумила его дружелюбная улыбка.

- Что же говорят у вас в собрании? Все ли спокойно?

- Слава богам, спокойно, - ответил островитянин. - Только этот Калликсен мутит воду: о нем говорили, что он чуть ли не рассорил нас с Дарием… И его жена и дочери все ходят послушать, что он еще натворил. Не очень-то их тут жалуют.

- Но тронуть не смеют, - усмехнулся Никострат, впервые обратив на себя внимание. - Не покажешь ли ты нам их дом?

Горожанин заколебался.

- Сделай милость, покажи, ведь это рядом, - Мелос улыбнулся как можно приветливее. - Я сам иониец, и мы в родстве с этими людьми!

Тогда хиосец довел их до конца площади, откуда начиналась улица Корзинщиков, - застроенная домами ремесленников, как можно было догадаться.

- Пятый дом справа, - объяснил горожанин, вытянув руку, на которую был наброшен конец нарядного синего гиматия с голубой каймой. - Желаю вам удачи, - прибавил он, посмотрев на суровые лица юношей в некотором смущении.

Никострат ограничился признательным кивком; а Мелос снова улыбнулся.

- И тебе удачи, добрый человек.

- Ты слишком к ним подлизываешься, - проворчал Никострат, когда они остались вдвоем. Мелос только пожал плечами.

- Ну, если ты так по-спартански суров, должен же хоть кто-то из нас вести себя прилично?

Никострат чуть не вышел из себя; но тут увидел, что друг шутит. Он сам усмехнулся и кивнул.

- Ты прав.

Они в молчании пошли дальше, считая дома; и перед пятым остановились. Мелос уставился на асимметричное медное кольцо-колотушку, вделанное в калитку: оно напоминало бараний рог.

- Точно такое было на воротах дома Хилона!.. Брата Калликсена, в Афинах, - быстро напомнил он, поймав взгляд царевича.

Никострат кивнул и без дальнейших слов постучал.

Сначала ему не отвечали; ни собаки, ни люди не отзывались. Никострат напряженно послушал полуденную жаркую тишину, а потом опять схватился за кольцо.

- Может, испугались?.. - пробормотал юноша.

И тут изнутри послышались быстрые шаги. Со скрежетом отодвинулся засов, и калитка открылась.

Перед ними стояла пожилая рабыня, которая смотрела на гостей с изумлением, но без страха.

Юноши переглянулись.

- Я Мелос, муж Фрины, племянницы госпожи, - волнуясь, сказал иониец. - Моя жена - дочь Аристодема, брата флотоводца Калликсена! Здесь ли живет его семья?

“А если нет?” - подумали оба.

Но рабыня, загораживавшая собой вход, после этих слов кивнула и отступила.

- Идите за мной, - сказала она.

Женщина провела их по тропинке через небольшой виноградник; тропинка огибала беленый кирпичный дом, который выглядел подозрительно по-азиатски. Или по-египетски. Как тут теперь разберешь…

Сама госпожа дома стояла в дверях, придерживая на голове розовый пеплос. Это оказалась приятной наружности женщина с карими глазами; когда она откинула покрывало, стало видно, что волосы у нее золотисто-рыжие.

Рабыня что-то быстро объяснила хозяйке, и та кивнула. Потом посмотрела на гостей.

- Я не знаю вас… но мне кажется, что давно знаю. Ты муж моей племянницы? - спросила Филлида Мелоса.

Иониец поклонился.

- Да, госпожа. А это мой друг, он сын…

- Я знаю, чей он сын, - карие глаза вспыхнули, и женщина подалась к ним. - Вы привезли весть о моем муже?..

Никострат качнул головой.

- К несчастью, нет. Но мы приплыли с надеждой узнать о Калликсене у тебя, госпожа.

Филлида на несколько мгновений поникла головой; потом тепло и грустно улыбнулась.

- Антиопа, проводи гостей мыться, - велела она прислужнице. - Потом приходите в ойкос, и мы побеседуем, - сказала хозяйка друзьям и скрылась в доме.

Когда освеженные, переодетые в чистые хитоны молодые люди появились в общей комнате, их ожидало угощение на небольшом столике. Изящная мебель в ойкосе напомнила им о Египте - а Мелосу об Афинах.

Филлида сидела в кресле у очага. И когда гости вошли, она встала им навстречу.

- Ты Никострат, сын ионийской царицы, - сказала она лаконцу.

- Да, - Никострат кивнул.

Филлида покачала головой, отворачиваясь; она запахнула свой тонкий розовый пеплос с черной вышивкой. Несмотря на дорогую одежду, руки у нее были натруженные. Должно быть, она сама плела корзины.

- Даже спрашивать не буду, зачем вы оба здесь. И зачем вам мой муж.

Жена афинского флотоводца медленно опустилась обратно в кресло. Юноши, не решавшиеся сесть, отчего-то ощутили себя виноватыми…

Мелос первым сел, и Никострат последовал его примеру.

- Так твоего супруга нет дома? - осторожно спросил царевич.

Филлида покачала головой.

- Нет, и долго не будет. И я рада, что вы с ним разминулись, - откровенно сказала афинянка.

Никострат выдержал ее красноречивый взгляд.

- Ты полагаешь, что мы взялись за безнадежное дело, госпожа?

- Конечно, - без тени сомнения ответила Филлида. - Кончится тем, что вы попусту погубите тысячи греков, и наше море окрасится кровью… Как уже бывало не раз… если вас не схватят и не казнят раньше!

- Так ты предпочитаешь, чтобы мы жили на коленях?.. - не выдержал молодой спартанец.

Филлида подняла брови и мягко усмехнулась.

- Кто здесь на коленях? Ты? Или, может, ты? - она повернулась к Мелосу. - Сейчас мы живем в мире с персами, и Дарий поистине благородный царь. А вот если вы начнете…

- Дарий, возможно, и благороден, - перебил хозяйку Никострат, с трудом сдерживаясь. - Но его сатрапы едва ли таковы! Известно ли тебе, госпожа Филлида, как теперь правит в Ионии Дарион, мой родственник по матери?

При этом вопросе лицо Филлиды по-настоящему омрачилось.

- Если верить слухам, это умный, но жестокосердный и заносчивый юноша, - сказала она. - Но он не сатрап - Дарион только тиран Милета, и он находится под опекой военачальника Масистра… Об этом персе говорят, что он справедлив!

Филлида устремила на друзей взгляд, полный тревоги.

- Но вам двоим ни за что нельзя появляться в Ионии.

========== Глава 127 ==========

Филлида долго расспрашивала гостей о Египте, о Поликсене и ее новой семье - и особенно о подробностях изгнания ионийской царицы. Жену Калликсена не удивило то, что царица была очень дружна с персидской вдовой своего брата.

- Замечательная и несчастная женщина, - произнесла афинянка, когда юноши окончили рассказ.

- Не так уж моя мать и несчастна, - с некоторой жесткостью отозвался Никострат. - У нее теперь новый муж-египтянин и сын от него!

Филлида улыбнулась.

- А ты ревнуешь и сердишься, хотя и скрываешь это, - произнесла она. - Не сердись. Теперь перед тобою открыт твой собственный путь!