- Очень разумно.

Потом прибавила:

- Калликсену передай, пусть явится во дворец немедленно. Я буду готова принять его через два часа. Действуй!

Тураи поклонился и вышел пятясь.

***

Поликсена помнила Калликсена матросом, юношей. Теперь же ей предстал мужчина в расцвете лет: светлая борода отросла от уха до уха, золотистые волосы беспорядочно спадали на широкие плечи. Ей подумалось, что без хитона полемарх был бы еще лучше - подобен самому Посейдону.

Поликсена приложила руки к зардевшимся щекам. Поняв, как это выглядит, покраснела еще сильнее. Царица прокашлялась.

- Садись, афинянин, и давай потолкуем.

Оба сели.

- Что ты привез мне? - спросила царица.

- Только самого себя и своих людей, - Калликсен улыбнулся. - Мой товар тебе не нужен, твоя страна богата!

- Это верно, - царица кивнула. - Чего же ты хочешь, Калликсен? Это мой сын послал к тебе своего гонца?..

- Да, он, - сурово ответил полемарх, решив обойтись без подробностей. - Никострат сказал, что вы нуждаетесь в помощи! И я вижу, что так и есть!

Поликсена вздохнула.

- Чем же ты мне поможешь, афинянин? Твои четыре корабля Дарию на один зуб. А мне будет жаль, если ты погибнешь, как твой брат!

- Царица, тебе придется взяться за оружие, хочешь ты того или нет, - сказал в ответ флотоводец. - Я привез двести пятьдесят воинов! Это не так и мало, а сейчас важен каждый боец! Пока персы ведут себя сдержанно, потому что над ними сидишь ты, - продолжал Калликсен: глаза его блестели, голос стал глубоким и низким от подавляемых чувств. - Но ты сама понимаешь, что для азиатов значит верховная власть! Если тебя сместит перс, именем своего царя они будут творить что угодно!..

- Деспотия. Я знаю, что это, куда лучше тебя, - усмехнулась царица.

А Калликсен вдруг спросил:

- Сколько у тебя кораблей?

- Десять судов, которыми я могу распоряжаться, - ответила Поликсена, пристально глядя на него. - У персов двадцать пять, - прибавила она шепотом. - Но они пришлют еще.

- Для этого нужно много времени, - возразил афинянин.

- Ты хочешь, чтобы я дала тебе свои корабли? А ты сражался на море хоть раз? - быстро проговорила Поликсена, сжав руки на коленях.

- Только с пиратами, - ответил полемарх. - Но если ты позволишь, теперь я буду топить персов у твоих берегов!

Поликсена долго не отвечала. А потом произнесла совсем не то, что он ожидал.

- А как поживает твоя семья в Афинах? Они здоровы?

- Здоровы, все хорошо, - Калликсен улыбнулся. - Но они давно уже не в Афинах. Моя жена Филлида говорила, что ей душно в нашем городе и тоскливо без меня… и я перевез ее и моих двух дочерей обратно на Хиос, к жениным родителям, - они афиняне по крови…

Поликсена улыбнулась, не глядя на афинянина. Он напряженно ждал; но царица опять сказала не то, что Калликсен хотел.

- Я хочу видеть брата моего сына. Кенея, сына Ликандра, - сказала она.

========== Глава 114 ==========

Анаксарх жил неподалеку от дворца - скромно и уединенно. Он так и не женился к своим пятидесяти с лишком годам, и говорил, что теперь уже поздновато об этом думать: да и жалеть ему не о чем. Он хорошо служил, служил большому делу: и пожалеет о своей жизни, только если царица пострадает без него. Анаксарх был бы счастлив снова оказаться полезным своей госпоже!

Когда к нему привели спартанского мальчика и рассказали бывшему начальнику стражи, что от него требуется, Анаксарх сразу же согласился участвовать в заговоре. Иониец не знал, радоваться ли самоуправству Никострата; но старый воин радовался, что царевич не сидел сложа руки.

“Может быть, этот его брат еще исполнит то, что не удастся самому сыну царицы”, - подумал Анаксарх.

Второй сын Ликандра оказался худым, даже жилистым темноволосым мальчишкой со взглядом звереныша. Впрочем, Кеней так смотрел, только пока дичился; а присмотревшись к новому дому, преобразился и показался даже красивым. Мальчик улыбнулся поседевшему охранителю с приветливостью человека, который умеет за себя постоять.

- Мне сказали, ты будешь мне вместо наставника.

Воин кивнул, внимательно оглядывая гостя.

- Можешь звать меня по имени - Анаксарх. А теперь ты должен помыться как следует.

Он заметил, что у спартанского мальчишки немало незалеченных ушибов и ссадин; Никострат тоже в детстве ходил весь разукрашенный синяками. Но теперь царевич дерется так, что следов почти не остается. Чему успели научить его брата?..

И одними кулаками со здешними врагами не сладишь. Далеко не сладишь…

В ванной комнате Кеней старательно отмылся; хотя и фыркал, когда ему предложили мылящуюся глину, которую использовали персы. Однако такая глина не только отлично смывала грязь, но еще и залечивала царапины. Потом мальчик надел чистый белый хитон и, подпоясавшись, вернулся к Анаксарху.

- Я готов.

- К сражению? - усмехнулся наемник, потрепав его по голове. - Придержи-ка коней. Сейчас мы с тобой поужинаем, а там будет видно.

Единственный слуга Анаксарха принес и поставил перед ними глубокую миску тушенной с мясом фасоли и кувшин вина, накрытый большой свежей лепешкой.

- Ешь хорошенько, - приказал иониец. - В Спарте вас воспитывают голодом, потому что еды не хватает, а здесь это лишнее.

Кеней, не споря, принялся аккуратно вылавливать пальцами мясо из общей миски, откусывая от своей половины лепешки; но скоро мальчик увлекся, и быстро смолотил свою часть. Его карие глаза все еще голодно блестели, когда он доел; но Кеней сдержанно поблагодарил за еду и тут же встал.

Анаксарх кивнул ему на табурет, и юный спартанец сел снова.

- Сиди, спешить пока некуда.

Пока хозяин доедал, Кеней некоторое время сидел молча, рассматривая свои руки: под ногтями так и осталась грязь. Потом мальчик не выдержал и спросил:

- А когда я увижу брата?

Анаксарх улыбнулся.

- Может быть, завтра. Царевич часто навещает меня, и не думаю, что это вызовет подозрение. Но ты должен вести себя очень осторожно, запомни это!

- Понимаю, - Кеней кивнул, - персы.

В его глазах появился и потух дикий блеск.

Анаксарх, поглядывая на мальчика, налил себе в килик вина, и Кенею тоже. Порцию Кенея изрядно разбавил водой, так что напиток стал бледно-розовым.

- Выпей-ка, сынок, и закуси.

Он отломил кусок от своей недоеденной половины лепешки.

Кеней послушно выпил и зажевал разбавленное вино хлебом. А Анаксарх продолжил:

- Все должны думать, что ты мой воспитанник. Я взял тебя потому, что у меня никого нет.

Кеней проглотил остаток лепешки, глядя на хозяина дома большими изумленными глазами. Потом сын Ликандра воскликнул:

- Но разве никто здесь не поймет, что я спартанец?

- Конечно, поймут, да это и ни к чему скрывать, - усмехнувшись, ответил старый наемник. - Твой отец тоже был спартанцем, и долгие годы служил в Египте! Это ты тоже можешь рассказывать. Мы представим все так, точно тебя прислали сюда египтяне после смерти отца.

Кеней некоторое время раздумывал. Потом кивнул: видно, эта сказка показалась ему убедительной.

- Хорошо, я согласен! Я это запомню.

Потом он встал и огляделся. Мальчишку сжигала жажда действия - динамис, свойственная самым воинственным из эллинов.

- А теперь мне что делать… наставник?

- Можешь выйти в сад, - предложил Анаксарх. - Там тебя никто не увидит. А можешь сразу лечь спать: думаю, тебе хочется отдохнуть.

Кеней сосредоточенно подумал и заявил:

- Пойду спать.

Мальчик посмотрел на ионийца и улыбнулся, несколько насильственной вежливой улыбкой:

- Благодарю тебя за все.

Анаксарх кивнул, улыбаясь.

- Иди в соседнюю комнату, сынок. Тебе там уже постелили.

Кеней кивнул; и ушел не оборачиваясь. А Анаксарх долго смотрел мальчику вслед, и теплая улыбка не сходила с его рябого, когда-то веснушчатого лица. В груди тоже стало тепло.

Этого мальчугана можно было полюбить всем сердцем… только бы он не натворил бед. Никострат был таким же: но он успел вырасти!