- Входи, я как раз подумала о тебе!

- Я тоже тревожился о твоем величестве и не мог уснуть.

Египтянин вошел, участливо улыбаясь своей госпоже. Некоторое время назад стражники получили приказ впускать Тураи свободно, в любое время дня и ночи… и молодые ионийцы, которых Поликсена ставила у своих дверей, были достаточно преданны, чтобы не задавать вопросов и не говорить об этих посещениях посторонним. Поликсена вздохнула, вспомнив о старом верном Анаксархе, которого она была вынуждена отпустить на покой совсем недавно. Ее охранитель и наставник скрепя сердце уступил свое место другому, признав, что уже не может стеречь царицу так хорошо, как прежде. Анаксарх оставался другом своей госпожи, но теперь они виделись редко.

Тураи присел на постель к эллинке, и в его черных глазах появилось то, что Поликсена видела лишь когда уединялась со своим советником. Сдерживаемая, но оттого еще более сильная страсть.

Поликсена понимала сейчас, как Нитетис ощущала поклонение жреца, бывшего ее советником, - все те годы, что живая богиня держала Уджагорресента на расстоянии.

Но до сих пор Поликсену почти не в чем было упрекнуть, даже если бы в ее опочивальню вдруг проник соглядатай. Ни она, ни Тураи не заходили слишком далеко, позволяя себе только долгие разговоры и почти невинные ласки.

Вот и сейчас царский советник только пожал руку своей госпоже, а потом приобнял ее за плечи.

- Тебя что-то гнетет, царица?

Поликсена закрыла глаза, прижавшись к плечу египтянина. Он уже не в первый раз задавал ей такой вопрос; и Поликсена отвечала почти одинаково… но все равно она была каждый раз благодарна.

- Ты знаешь, что меня гнетет, - тихо ответила царица. - Мой сын. Он тревожит меня все больше, потому что я все меньше его понимаю!

Эллинка подняла голову, глядя с изумлением.

- Неужели Никострату непонятно, к чему приведет внутренняя война?.. Даже если перевес окажется на стороне ионийцев, Дарий пришлет подкрепление - и эти новые персы уничтожат всех греков, которых не добили здешние!

- Это вероятно, - спокойно согласился Тураи. - Но мне кажется, царица, твой сын готов принести такую жертву во имя грядущего.

Поликсена усмехнулась почти с отвращением.

- Мужчины!.. - воскликнула она.

- К тому же, силы Дария тоже не беспредельны, - прибавил Тураи. - Ему приходится удерживать сразу слишком много.

Поликсена помолчала, опустив глаза.

- Ты многое видишь, Тураи… скажи, ты не замечал за моим сыном никаких странностей? Не мог ли Никострат уже что-нибудь предпринять за моей спиной? Я почти ничего не знаю о том, что мой сын делает вместе с товарищами!

Египтянин усмехнулся.

- Ты боишься за свою власть, царица?

Прежде, чем Поликсена успела возмутиться, он продолжил.

- Никострат и в самом деле способен на самую дерзкую выходку, чтобы защитить тебя. Он может поднять за тебя меч, может тайно набирать себе союзников… но строить козни, чтобы взойти на трон, низложив свою мать, наш юный царевич не способен. Куда скорее так поступит сын Артазостры, - улыбнулся советник.

- Да, - откликнулась Поликсена. - Никострат сын своего отца.

- И Никострат уже понимает, что он слишком молод для того, чтобы возглавить восстание, - прибавил Тураи. - Он не сможет объединить ионийские города для борьбы, этого не смогли даже персы!

Поликсена рассмеялась.

- Научимся ли мы хоть чему-нибудь! Если и так, это произойдет не при моей жизни.

- Не говори так, - взволнованно перебил ее египтянин. Слышать волнение этого человека было очень приятно.

Царица закрыла глаза, ощущая, как Тураи жмет ее руку; потом горячо целует пальцы.

- Нам нельзя… Нам пора спать, - прошептала Поликсена, чувствуя, что в ней пробуждается мощная, опасная сила. Биение крови ощущалось в сердце и между ног. - Давай выпьем с тобой вина, а потом ты уйдешь…

Тураи поцеловал ее в лоб.

- Лучше пусть тебе принесут отвар из трав. Я скажу служанке.

Царица улыбнулась и снова откинулась на постель. От заботы жреца ее охватила нега: она ощутила себя юной и легкой, точно ее ничего не давило.

Мекет, ее служанка-египтянка, принесла успокоительный отвар, который готовила для царицы сама; а для Тураи - вино. Египтянин немного отлил из своей чаши в чашу царицы.

- Сейчас твое величество выпьет это, а потом уснет.

Поликсена выпила, держа чашу обеими руками. Затем улыбнулась, уже сонно.

Она потянула к себе Тураи, и они поцеловались, ощутив вкус вина и пряных трав, вкус горячих губ друг друга. Потом Поликсена уснула, простершись на животе.

Тураи укрыл ее легким покрывалом и, посмотрев на Мекет, приложил палец к губам.

Мекет часто, быстро закивала и улыбнулась, глядя на Тураи с опаской, восхищением и преданностью. Потом поклонилась царскому советнику, простерев к нему руки ладонями кверху.

Тураи вышел из царской спальни: не через главный вход, который охраняли эллины, а через боковую дверь. Он сел на приготовленное ложе, глядя туда, где осталась спать его повелительница. Потом вытянулся на спине и быстро заснул.

Через несколько дней Тураи пришел к царице без приказа. Поликсена уже знала, что это может значить: неожиданно прибыли чьи-то корабли, торговые или посольство.

- Кто на этот раз к нам? - спросила коринфянка.

- Экуеша, - советник понизил голос, - афиняне.

Сидящая Поликсена вздрогнула.

- Афиняне?..

- Их полемарх утверждает, что знает тебя, и требует встречи с тобой! - сказал советник.

Поликсена усмехнулась.

- Уже требует? Кто же он такой?

- Калликсен, сын Пифона, - ответил Тураи.

Поликсена побледнела: египтянин неотрывно смотрел на нее.

Потом царица медленно, будто через силу, произнесла:

- Если это так важно… я приму его.

- Великая царица, - начал египтянин и осекся.

Только тут Поликсена увидела, что бывший жрец едва держит себя в руках. Как видно, афиняне приехали с чем-то очень серьезным!

- Уж не решили ли афиняне объявить нам войну? - сухо съязвила царица, скрывая внезапный страх.

Тураи мотнул головой.

- Госпожа, этот Калликсен привез с собой сына твоего первого мужа, Ликандра.

Тураи перешел на египетский язык. - Этот мальчик родом из Спарты, его родила мать-спартанка! Как видно, твой супруг возвращался домой из плена!

Поликсена вскочила.

- Из Спарты?.. Никострат таки исхитрился…

Потом до царицы Ионии дошел весь смысл слов Тураи.

- Мать-спартанка, - повторила Поликсена.

Она тоже заговорила по-египетски. - Так афинянин привез моему сыну брата! Ликандр погиб на своей земле, это так?..

Тураи кивнул.

- Конечно, сам Никострат не подозревал об этом, и посылал в Спарту только за военной помощью. Царевич готовится к войне. Может быть, преждевременно, но никак не напрасно!

Поликсена прошлась по комнате, взявшись за лоб обеими руками. Потом повернулась к египтянину.

- И как быть с этим мальчиком? Он похож на Ликандра?..

- Никто здесь не видел этого воина, кроме тебя. Не сравнивать же мальчика со статуей, - усмехнулся советник. - На Никострата он похож, но сходство не очень большое.

Поликсена немного поразмыслила, неподвижно глядя себе под ноги.

- Можно ли привести этого ребенка во дворец?.. Конечно, нет! - тут же ответила эллинка сама себе. - Вот что! Пусть его возьмет к себе один из моих друзей, хорошо бы старый воин… Анаксарх!

Лучше нельзя было и придумать.

- Афинянина я приму открыто, в этом нет никакой тайны. Из этого нельзя делать тайну, - поправилась царица. - А мальчика навещу, как только представится возможность. Как его имя?

- Кеней, - ответил Тураи.

- Никострат знает?

- Никто еще не знает. На афинском корабле приплыл друг царевича, которого он и отправлял послом, - сказал египтянин. - Я найду способ спрятать этого юношу на несколько дней, чтобы представить все так, точно он отлучался в другой город.

Поликсена кивнула.