- Где царевич? - спросил Уджагорресент.

- Во дворе. Жрец Ани смотрит за ним, - ответила великая царица.

Потом она пожаловалась:

- Весь город будто обезумел! Только здесь нам с сыном и можно найти покой!

- Понятна причина этого безумия. Ведь скончался Хор на троне, - заметил Уджагорресент.

Нитетис сжала губы.

- Ничего, скоро успокоятся! Мой народ видел от него не так много добра, чтобы плакать больше, чем по обычаю!

- Тебе его жаль? - спросил Уджагорресент.

Нитетис усмехнулась.

- Ты знаешь, как мне жаль, - произнесла она с ударением. - Разве может женщина не сожалеть о муже, который обладал ею первым? Этот перс забрал у меня то, что мне никогда не возместить!..

- Но и подарил немало, - мягко сказал царский казначей.

Нитетис взялась за лоб, увенчанный золотым уреем с синей эмалью.

- Сам царь понимал, что этот мальчик рожден напрасно! Мне и вправду даже жаль его! Камбис умер, зная, что не оставил наследника, и его единственный сын сделается в лучшем случае военачальником или жрецом в покоренной им стране… и будет отстаивать чужих богов!

Ее старый советник улыбнулся.

- А ты бы не хотела снова выйти замуж? - спросил Уджагорресент.

Нитетис подняла четкие черные брови - так, точно они никогда не говорили об этом еще при жизни Камбиса.

- Может быть, ты считаешь, что говоришь пустые слова, называя меня богиней, - холодно сказала великая царица, - но многие тысячи моих подданных непоколебимо убеждены в этом! Смотри, как бы тебя не ударили в спину: если не напали открыто, попытайся ты посягнуть на меня!

Уджагорресент устало улыбнулся.

- Великая царица, божественные очи и уста, - сказал он. - За те ужасные годы, что я поддерживал перса на этой земле, я нажил себе столько врагов, что могу уже не обращать на них внимания, делая только то, что должен!

Царский казначей поклонился ей.

- Разумеется, я почтителен к твоему трауру… хотя нередко случалось, - тут он снова усмехнулся, - что царицы Та-Кемет становились женами новых владык еще прежде, чем тела супругов успевали приготовить к погребению!

- То были фараоны, царский казначей, - сказала Нитетис, пристально глядя на него. - Ты, кажется, еще не поднялся по священным ступеням?

- И ты знаешь, царица, что едва ли это для меня возможно, - признал Уджагорресент. Он снова поклонился. - Теперь Та-Кемет принадлежит сатрапу, и должна ему принадлежать, пока не придет смена Камбису!

Нитетис нахмурилась.

- Что ты говоришь? Ты понимаешь, что народ сейчас…

- Народ - глупое стадо, как и большинство придворных, - прервал ее Уджагорресент. - Они никогда не будут понимать своей пользы! А нам с тобой, царица, следует позаботиться о том, чтобы не повторилось то, что было при Камбисе!

Уджагорресент поднял голову, и зазвенели подвески на его золотом обруче.

- Разве не стал я больше, чем когда-либо был при Амасисе, и чем был сам Амасис? - спросил он. - На что мне двойная корона? Мне нужна не корона… а ты, Нитетис.

Нитетис не успела понять, когда тонкий политик уступил место влюбленному: Уджагорресент неожиданно привлек ее к себе и припал поцелуем к ее шее.

Несколько мгновений царица млела в его объятиях, прикрыв длинные подтушеванные синим веки; потом резко оттолкнула.

- Прекрати! Как ты смеешь… перед лицом богини! Ты смеешься над нею, как над всем, пока не пришло время раскаяться: а потом будет поздно!

Уджагорресент, глядевший на нее горящими глазами, все же взял себя в руки: он откинул назад длинные черные волосы и поправил воротник-ускх из золота, разноцветной эмали и лазурита, закрывавший половину широкой груди и спины.

- Прошу меня простить, - сказал он: не то Нейт, не то царице.

Та перевела дух.

- Может быть, нам стоит выйти? - предложила Нитетис.

- Нет, - ответил Уджагорресент. - Больше я не позволю себе ничего, что оскорбило бы богиню! А то, что я скажу тебе, я должен произнести перед ее лицом. Пусть матерь всего сущего видит и слышит своего жреца!

Нитетис хотела что-то сказать, но Уджагорресент взял ее за руку, и царица промолчала, глядя на него в тревоге.

- Нейт давно ведомы пути моего сердца, - сказал царский казначей. - Они ведомы и тебе, Нитетис. Я люблю тебя!

Царица коротко вздохнула; ее рука дрогнула в его руке, но она не попыталась высвободиться.

- Я люблю тебя, моя царица, моя сестра, мой желанный плод. Мое дитя, - продолжил Уджагорресент с нежностью. - И я хочу назвать тебя моей супругой и первой помощницей!

У Нитетис дрогнули губы.

Потом она вырвала руку и сказала:

- Помощницей? Ты говоришь это великой царице?..

- Я буду откровенен, Нитетис, - ответил Уджагорресент, по-прежнему называя ее по имени: хотя по отношению к царице это было кощунством.

Он взял ее за обе руки и повернул лицом к себе.

- Ты сделала для этой страны столько, сколько немногие царицы до тебя, - сказал он. - Ты превосходно управляла двором - и всем Саисом эти три года! Но теперь, когда опять грядет война… что ты можешь одна? Ты должна соединиться с мужчиной, со мной, который способен поднять и повести за собой многие силы! И тогда вместе мы будем вершить великие дела!

Нитетис усмехнулась.

- И ты осмелишься утверждать, перед ее лицом, - удлиненные глаза египтянки обратились на статую, - что ты сейчас со мной честен? Что такого я совершила за свое правление? Ты подольщаешься ко мне, чтобы скорее завладеть мной!..

Уджагорресент выпустил ее руки и опять отступил.

- За эти три года, что мы были под персами, я увидел, на что ты способна, - сказал царский казначей. - И ты можешь совершить много больше!

Нитетис улыбнулась. Она и сама так думала.

- А как же Яхмес? - спросила она.

- Его время придет, - ответил Уджагорресент. - Сейчас время твое и мое! Я знаю, что уже далеко не молод, - прибавил он. - Весьма возможно, ты переживешь меня надолго! Но те годы, что у нас еще есть…

Нитетис прошлась по залу, склонив голову, словно бы прислушиваясь к стуку своих сандалий с закрытыми носками и золотой проволокой, хитроумно оплетавшей подъем ноги и щиколотку. Эта обувь больше напоминала туфли.

Потом великая царица спросила:

- А известно ли тебе, что сейчас происходит в Персии?

Уджагорресент улыбнулся.

- А разве твои осведомители тебе не докладывали?

Нитетис пожала плечами.

- Ничего, что бы не было уже известно всей Та-Кемет! Кажется, они обленились… или персы слишком ловко скрывают свои намерения!

- Немногие способны разобраться, что происходит при персидском дворе, - согласился Уджагорресент. - И даже большинство персов неспособны! Как после смерти Кира! Ты ведь знаешь, что царица Атосса успела стать женой мидийского жреца Гауматы, притязавшего на власть после Камбиса, - того самого, который выдал себя за Смердиса?

Довольно долго царица и жрец смотрели друг другу в глаза.

- Знаю, - наконец холодно сказала Нитетис. - Но Гаумата вскоре будет низвержен и уничтожен!

Уджагорресент рассмеялся, восхищаясь быстротой ее ума.

- Я тоже так думаю, - сказал он. - Потому что вскоре придет сильный и законный правитель, который возьмет в свои руки все дела государства! Но не Черной Земли!

Видя выражение царицы, Уджагорресент подманил ее пальцем, и Нитетис шагнула к своему советнику, как зачарованная.

Он обхватил ее за плечи и, склонившись к ее уху, что-то зашептал.

На лице Нитетис появилась такая улыбка, точно она слушала любовное признание. Но когда царский казначей смолк, Нитетис воскликнула:

- Ты уверен, что это будет он?

Уджагорресент торжественно кивнул.

- Да, госпожа. Атосса договорилась с ним, еще когда жила с Гауматой! Атосса умеет править! Может быть, в этот самый миг царица Персиды говорит с Дарием так, как ты со мной, - улыбаясь, прибавил он.*

И Уджагорресент подал царице руку.

Несколько мгновений Нитетис не двигалась. А потом вложила свою руку в ладонь царского казначея.