— Я, может, тоже жалею, что не посадил тебя тогда. Вышел бы ты через десять лет безо всякого имущества, обратно бы ко мне приполз.

— Я бы лучше там остался… на северах.

Шевелев усмехнулся.

— Там, брат, не для таких мышат, как ты. Там жизнь суровая. Она бы тебя сломала. Да я бы тебя тогда отыскал — ты бы мне отсосать за милость считал! А погляди-ка на него теперь: гордый.

Саша уязвленно помолчал.

— Обидно такое слышать… после всех с вами лет, честное слово. То есть вы не любить, вы унизить хотите всё это время?

Комиссар вдруг накрепко обнял и вжался в него лицом, убрав наган. В неправоте он не признался, разве что головой покачал еле заметно: поймать это движение было тяжело, потому что он слишком сильно уткнулся ему в грудь.