– Пирог? – он кивнул на предмет в руках матери. – Или что-то новенькое?

– Старенькое. Открой.

Крышка на завязках легко откинулась в сторону. Внутри лежал красивый широкий шарф из серого шелка. В ткань черной нитью были вплетены большие руны. Круг пересекал крест с пикообразными утолщениями на концах, внутрь вписывалось еще несколько элементов. Ближе к краям ткани вдоль окружностей шли широкие витые полосы, похожие на остатки следов горячего воздуха. В рунах ощущалась мощь, магия струилась сквозь узоры.

– Для шарфа длинноват. Эти руны, это искажение потоков света… работа с отражениями… напитывается от сил носителя и без побочных эффектов… мам, откуда?

– Это Витса, его нательная повязка. Карен должен обмотать живот пару раз, сверху надеть пояс. Если все сделает правильно, концы будут свисать сзади вдоль ноги и до колена. Оставляет слабые остаточные изображения, если много перемещаться. Копии так себе, глазами не увидеть, но для бокового зрения это катастрофа – Витс так говорил. Эффект слабый, с собой можно пронести без проблем.

– Он сам ее сделал?

– Реликвия рода Орр’рахов. Витс ходил в нем в Пещеру в свое время, как и его отец, и отец его отца. Теперь черед Карена.

Голос Люссаны дрогнул, руки сжали ткань.

– Может, поедешь со мной? Сама и передашь.

– Нет, нужно быть здесь, иначе на кого я оставлю клиентов…

– Мама!

– Я не выдержу, Адрен. Это получится наша с ним последняя встреча перед Пещерой, я так не могу. Пожалуйста, передай ты.

Когда дело касалось семьи, она всегда менялась. Адрен понимал, что если Карен встретится с ней, то успокоить ее уже не получится, пока все не закончится. Тогда и сам Карен будет постоянно прокручивать это в голове, что снижает шансы на выживание. Она поступала правильно, наступая себе на горло.

Приготовления к отъезду не заняли много времени. Пока работники закатывали бочку с тлеей в телегу, Адрен проверил почту. Не считая ящика для магазина, в доме у них с матерью были свои персональные почтовые ячейки с магической защитой от посторонних. Как всегда куча рекламы на буклетах и листовках, он просмотрел их все, но не нашел шифровки от мастера. Была другая, от гильдии, где его просили о немедленной встрече по возвращении. Это логично, учитывая дела, которые они согласовали с мастером, однако писал не Савва, и это настораживало. В голове сразу появилось два вопроса: почему кто-то в гильдии прыгает через голову его мастера и где, собственно, сам Савва или его письмо? Юноша быстро начертал небольшую руну на краю листа, отчего бумага обратилась в прах. Пока все больше походило на очередную попытку самоуправства от Иссарата, старшего среди учеников Саввы. Подождет, не пуп земли.

Каждый год из-за Пещеры в столицу съезжались толпы родственников и просто болельщиков, чтобы поддержать героев, что жертвуют жизнями во имя общего блага. Толпы горожан и приезжих шныряли по проезжим частям, из-за нехватки регулировщиков на некоторых перекрестках создавались пробки, люди не могли разъехаться и лезли выяснять отношения «по-мужски». Другой проблемой стала мобилизация военных: увеличилось количество патрулей, которым приходилось уступать дорогу и доказывать, что с Хранителем ты не знаком. Выборочные проверки кошмарили народ, знакомые маршруты теперь казались куда длиннее.

Зависнув на очередном перекрестке, Адрен поглубже натянул капюшон. Даже с куполом над Сандеоном солнце продолжало припекать. Не так жарко, в городе было комфортно, но все же. Вскоре удалось свернуть с главных городских магистралей в квартал ремесленников. Здесь были представлены почти все профессии, что существовали в их мире. Те, кто работал на знать, могли себе позволить дома в других частях города. Таких была горстка, основная же масса ремесленников была сосредоточена тут. Над некоторыми домами торчали дымовые трубы кузниц, другие обозначали короткие пароотводы столяров, откуда поднимался белый дым. Невысокие дома с широкими дворами и высокими окнами – эта часть города была одной из старейших, дома, как и профессия, переходили по наследству.

Нужный Адрену дом находился в соседнем от съезда переулке. Здесь раздавались ритмичные удары молотов о металл, с непривычки перезвон оглушал новичков или вводил в непонятный транс. Юноша загнал повозку в короткий тупичок и вошел в лавку с парадного входа. Колокольчик над стеклянной дверью затрепетал, в глубине дома послышались шаги.

На стенах и стеллажах размещалась выставка, где каждое изделие не было похоже на другие. Все для магов висело по левую сторону и имело вычурный стиль, уникальные изгибы и множество хитростей для установки рун или магических камней. Эти предметы использовали силу владельца, как та наследственная реликвия Орр’рахов, что он передал Карену. Центральную часть занимали самые дорогие предметы, с магическими эффектами и без внешних подпиток. Алхимические металлы и камни могли годами создавать нужные эффекты, такие доспехи и оружие имели самую высокую цену. Справа же скромно располагались обычные мечи, топоры, копья. Дешевые, неброские, и в то же время отлично сбалансированные. Прочные, гибкие, острые. Все свое снаряжение Адрен заказывал здесь, и за годы оно его ни разу не подвело.

– Добрый день, – поздоровался парень, выходя из двери справа. Кожа красная, лицо в копоти, толстый фартук блестит на груди, видимо, он только отошел от печи. Тощий, коротко стриженный, на вид около пятнадцати лет.

– Привет, Гай, – Адрен коротко кивнул.

– А-а, Адрен.

Гай тут же выпрямился, постарался разгладить фартук и волосы, но вместо этого лишь размазал копоть по лицу. Адрен вежливо заулыбался, по-дружески хлопая его по плечу.

– Отец дома?

– Да, конечно. Я провожу.

– Не спеши так, я не с пустыми руками. Пойдем, поможешь бочку в комнату дотащить.

Вместе они вытащили из телеги бочку с тлеей внутри. Гай сам покатил ее по коридорам, а Адрену показал путь на задний двор. Уже в знакомом коридоре он слышал сердитые возгласы, кто-то взрослый и мощный был сильно недоволен происходящим. Выйдя наружу, он увидел, как широкоплечий мужчина с внушительным ростом и густой бородой громким басом подгонял нескольких подмастерьев:

– Раздувай горн!

– Мастер, перелом…

– Рано еще, тут ковать и ковать.

– Но металл тоньше не становится!

– Потому что бить сильнее надо! Иди раздувай, поменяйтесь местами.

– Мастер Ахтейн, – вмешался Адрен, – у вас найдется минутка обсудить заказ?

Кузнец коротко кивнул в знак приветствия и обратился к ученикам:

– Ковать, пока не вернусь! Гай, оставляю это на тебя.

– Да, отец, – ответил парень, вылетая из-за спины Адрена.

Гай был младшим сыном Ахтейна, он единственный из всех имел талант к кузнечеству, остальные уже выросли и разъехались по свету. Другие подмастерья были здесь больше за работой, чем за мастерством. Ковать, пока металл не станет нужной толщины, затем переломить заготовку посередине и снова ковать, пока не сплющит. Адрен знал общий подход и никогда не вникал в детали – не его дело, незачем. Есть мастер, который берет за это адекватные деньги, его слово главнее, да и вообще людям нужно доверять. Если Ахтейн говорил, что они слабаки и нужно ковать еще, значит, так оно и было.

Кузнец прошел в дом к дальней комнате и закрыл за Адреном дверь. Яркое освещение, широкий стол посередине. Вдоль стен несколько шкафов и сундуков, у дальней стены два манекена – один в магических доспехах, второй просто кукла с мягким наполнителем, оба для испытания оружий.

– Ну, здравствуй!

Мужчина обнял юношу. Адрен был высокого роста, но кузнецу уперся лицом в грудь.

– Привет, Ахтейн. Что это за зелень там у тебя? Не устал еще гонять их?

– Деваться некуда. Есть в сыне талант, я вижу это по некоторым его работам, но вот раскрыть никак не получается. Нужен к нему ключик. Может, обучая этих двоих, из него что-то прорвется?

– Ну да, – Адрен коротко пожал плечами. Кузнеца всегда бросало в крайности: с незнакомцами слишком холоден и сух, со своими – рубаха-парень, у которого сердце нараспашку. И если ему не пытаться вежливо намекать, что речь о деле, он и за стол усадит, и спать уложит. Благо, с годами намеки он стал понимать гораздо лучше, а потому быстро успокоился.