– Мола сказала, что ты здесь.

– Да ну? А я её даже не заметила. Слежка у тебя что надо.

– Спасибо. Ты чудесно выглядишь, правда, причёску лучше бы изменить.

– Неужели? А если не стану этого делать? Устроишь мне сердечный приступ? И, кстати, зачем я тебе понадобилась вдруг? Помнится, тебе не понравилась моя картина.

– Я передумал. В свою очередь, хочу тоже задать тебе пару вопросов. Скажи, как получилась, что ты оказалась так далеко от равнины, в которой я тебя оставил?

– Всё дело в быстрой ходьбе.

– Но это невозможно. За такой короткий срок ты не могла пройти так много.

– Как бы ты ни рассуждал, всё обстоит именно так.

– А что за люди находились с тобой?

– Какие люди? Что-то я не припомню никого. Может, тебе померещилось? А что, такое вполне может быть. В твоём-то возрасте. Пятьсот лет, как никак. Может, тебе здоровье проверить?

– Понимаю, как тебе весело, и даже рад, что ты пребываешь в таком хорошем настроении.

– Как мило с твоей стороны. Но мне очень интересно, как ты нашёл меня?

– Без особых проблем. У меня есть устройство, которое реагирует на людей в радиусе до километра. В том районе оно просто зашкаливало, и вот результат. Я обнаружил тебя.

– Странно, но почему твоё хвалёное устройство не реагировало на тебя? Ведь ты тоже человек, или я ошибаюсь?

– Дело в том, что в него введены данные о моём ДНК, и оно распознаёт меня как знакомый объект.

– Как предусмотрительно.

– Пока ты отдыхала на природе, твоя мастерская ждала тебя.

– Прикажешь пойти и написать очередную картину, которая приведёт тебя в бешенство?

– Сделай одолжение.

– Попроси Молу принести мне обед. Художник должен хорошо питаться, чтобы продуктивно работать.

С такими словами я вышла из кухни, не собираясь дожидаться ответа Шана. Пройдя по длинному прозрачному коридору, оказалась в мастерской. Я дотронулась рукой до мольберта, красок, стоящих рядом, и поняла, как же мне не хватало всего этого. До боли захотелось писать. Освободиться от накопившихся эмоций и вновь почувствовать необыкновенный полёт в душе. Поставив холст на мольберт, я взяла в руки кисть. Глядя на белое полотно, как будто отрешилась от всего, что меня окружало. Перед моим внутренним взором побежали картины, наполненные последними событиями на Крадолле. Но все мои приключения отходили на второй план, как только я вспоминала смерть Кора и брезгливое лицо Шана, пытавшего меня. Безумная ярость наполнила моё сердце, и захотелось крушить всё вокруг от бессилия что-либо изменить. Боль чёрных и серых цветов безжалостно выплёскивалась на холст, соединяясь с ярко-красным цветом крови и гнева.

Шан стоял посередине широкой улицы и не верил своим глазам. Эта планета несказанно удивила его огромным количеством людей. Они всё время откуда-то появлялись и нескончаемым потоком шли в разных направлениях. Почти все они спешили, не обращая внимания друг на друга. Жители Крадоллы вели размеренный образ жизни и никогда никуда не торопились. Никто из них не ходил стремительным шагом и даже быстро не разговаривал. Такое скопление народа на Крадолле, как на Земле, в принципе было невозможно. Но, тем не менее, внешность людей почти ничем не отличалась от жителей его планеты, если, конечно, не считать того, что все крадольцы без исключения были светловолосыми и сероглазыми. Здесь же встречались брюнеты, темнокожие люди, но не это вызвало интерес Шана. Многие прохожие вели за руки малышей, улыбались им, что-то рассказывали. Это казалось настолько необычным, ведь дети Крадоллы всегда изолировались от взрослых и почти не появлялись в городе. Было странным наблюдать за средствами передвижения землян, которые садились в разноцветные коробки на колёсах. Они обладали разными формами и двигались с приличной скоростью. На Крадолле не имелось ничего подобного. Если Шану или кому-то другому понадобилось бы выехать на природу или съездить в соседний город, транспортом служили дома или же просто посылались роботы, которые, получив поручение от хозяина, прекрасно справлялись с ним. Ещё одно отличие, которое бросилось в глаза Шану и изумило его, – наличие большого количества зданий, стоявших на земле. Казалось, что они заполонили собой всё вокруг, и у людей для передвижения остались не огромные территории, как на его планете, а всего лишь узкие проходы, еле вмещавшие в себя такое скопление народа. Стоя в замешательстве, Шан понимал, что прибыл на Землю не для экскурсии, а для того, чтобы свершилась его мечта о лучшей жизни. Для этого нужно прекратить глазеть по сторонам и заняться делом. Крадолец достал из кармана тарл и включил его. Направив устройство на прохожих, он попытался определить по цвету ауры их способности. Тарл замигал, как сумасшедший. Жёлтый, красный, зелёный, и так снова и снова. Сколько же талантливых людей находилось вокруг него, и как можно выбрать кого-то одного, Шан и понятия не имел. Но вдруг тарл словно успокоился и зажегся сиреневым. С каждой секундой цвет становился всё более интенсивным, насыщенным и наконец стал тёмно-фиолетовым. Он исходил от молодой симпатичной женщины. Её большие карие глаза выглядели задумчивыми, но в то же время светились загадочным внутренним огнём. Будто она знала тайну, недоступную никому. Её короткие тёмные волосы были слегка взъерошены, что прибавляло образу незнакомки озорства. Она проходила совсем близко от Шана, и он успел разглядеть её досконально. Высокий лоб, хорошо очерченные брови лишь прибавляли уверенности лицу женщины. Слегка приподнятые уголки в меру пухлых губ и немного выдающийся вперёд подбородок делали привлекательным её облик. Она прошла мимо, и цвет, исходящий от тарла, стал более блеклым и, наконец, исчез окончательно. Вновь началось мелькание синих, зелёных и красных оттенков. Шан прекрасно понимал, что женщину нельзя упускать, так как она являлась по-настоящему одарённой и все остальные цвета переставали существовать рядом с силой её таланта. Более того, она являлась художницей, и фиолетовая аура, исходящая от неё, недвусмысленно говорила именно об этом. Шан положил тарл в карман и, словно охотник, последовал за добычей. Незнакомка спустилась в подземный переход и вошла в стеклянные двери. Здесь, как и на поверхности, также толпилось много народу. Шан двигался непривычно быстро для себя, но ему это даже нравилось. Он не собирался упускать художницу и шёл с ней почти рядом. Но не всё было так просто, как ему показалось с самого начала. Перед ним появилось электронное устройство, преградившее дальнейший путь. Женщина же достала небольшую пластиковую карточку и без труда преодолела препятствие. Она удалялась, и Шан в любую минуту мог потерять её навсегда. Он огляделся по сторонам и заметил, что люди не очень-то пасуют перед механизмом, не пропускавшим его. Если раздобыть пластик, то проблема решалась сама собой. Недолго думая, Шан достал ску и направил его на первого попавшегося прохожего – высокого мужчину со светлыми волосами. Почувствовав на себе действие крадольского аппарата, молодой человек потерял сознание и выпустил из рук карточку, так необходимую Шану. Крадолец тут же поднял её и направился к автомату. Преодолев препятствие за доли секунды, он почти бегом бросился за женщиной и догнал её. Пришло время действовать быстро, и Шан вновь применил ску. Весь мир словно затих для него, и он остался наедине со своей жертвой. Художница больше не спешила. Она остановилась посреди толпы и схватилась за сердце. Судорожно ловя ртом воздух, упала на холодный гранит и осталась лежать почти неподвижно. Возле неё начали собираться люди, оттесняя Шана в сторону. Он лишь наблюдал за происходящим и мучительно думал о том, как забрать свой трофей. Через какое-то время народ расступился, пропуская к художнице двоих мужчин в синей спецодежде. Они склонились над несчастной, надели прозрачную маску ей на лицо, но к улучшению состояния женщины это не привело. Шан терпеливо ждал, что будет дальше, и вот, наконец, мужчины отрегулировали высоту конструкции, которую принесли с собой. Это было плоское жёсткое устройство, похожее на кровать. Положив на него художницу, они чуть ли не бегом направились к выходу.