– Отец Карл, вы едите певчих птиц?

У него начинают светиться глаза – прямо как у Мерианы. Осматриваю кентавра с головы до ног – нет, он не моя невеста, он точно Карл, об этом как минимум нижняя часть тела говорит… да и торс, непривычно обнажённый после знакомой рясы… А глаза горят. Странно. Не понимаю… Может, душа Мерианы… то есть душа лягушки… переселилась в него после смерти?..

– Дашь птичку – пощажу, – протягивает сладким голосом кентавр Карл. Сладким. Непривычно сладким. Мерианиным. – И вернусь…

Да, теперь он уже не Карл, точно. У кентавра Карла нет золотых волос… И изящной груди – только что ведь был мужской торс, при этом как для кентавра, так и не сильно-то широкий, больше на обычного отца Карла похож был… И ниже – тоже…

Хватаю в руку певчего Эжена – только что он ведь наверху был, заткнулся от попавшей шишки! Но я должен расколдовать Мериану, значит, Эжен будет здесь…

– Да, я это съем, – с нежностью говорит Кентавриана… кентавр Мериана… моя невеста…

И начинает разжёвывать птичье тельце, и на глазах превращается в прекрасную девушку, а рядом с ней появляется настоящий Корибельский.

Мериана с аппетитом доедает тушку:

– Мы женимся, Леокаст! Будешь шафером? Эженчик не против…

Да, на ней прекрасное подвенечное платье. И Эжен в роскошном костюме… Съела, как есть съела. Она съела его душу!..

Хочу закричать, но воздуха нет. Я погружаюсь в болото. Нет больше ничего, кроме болота, и я в этом болоте – лягушка… нет, кентавр… нет, певчая птица… Важно не это, важно то, что в болоте у меня нет воздуха…

– Учитель! – слышу голос Фальяна над ухом. – Учитель, просыпайтесь!

Открываю глаза. Вижу очертания костра. Вижу очертания Фальяна за ним. Именно очертания, не самого ученика. Как будто он тоже призрак.

– Я знал, что вам будет плохо сегодня без моей настойки, я вышел с вами на связь, – шепчет Фальян. – Попробуйте пожевать листья граморника! Здесь же растёт граморник! А я больше держать связь не смогу, я в первый раз попробовал, да и костёр на заднем дворе – это сложно и опасно, меня найдут в любой момент! Вот, уже нашли… убегаю…

Фальян исчезает, а я наконец по-настоящему открываю глаза. Да, он прав, его зажжённая в окне свеча, то есть зажжённый во сне костёр, сильно могут помочь. Практически спасти.

Нахожу куст граморника – и правда, растёт на той же полянке, – срываю несколько листьев, лихорадочно разжёвываю. Помогает. Как Мериана ела птицу и становилась невестой при женихе… как Мериана в моём сне ела птицу, поправляюсь. Граморник помогает. Наверное, Фальян и настойку на граморнике делал. Ну да, у нас во дворе растёт кустик. Чего только возле Заболоченного леса не растёт…

Пытаюсь собраться с мыслями.

Эжен – предатель. Хотя я бы тоже панику поднял, проснись от призрака у себя над головой, когда ничто не предвещало… Впрочем, нет, он точно предатель, он вчера ещё начал, хотя и давал мне неделю. Он во всём виноват. Он и только он.

Мериана – ушла. Ушла к Эжену. Говорю же, он и только он, о чём речь идёт.

Фальян… Фальян меня спас только что? Или это мне тоже приснилось, а про граморник мой спящий мозг сам вспомнил?..

Одно я знаю точно: мне предстоит охота на артефакты.

И единственный, кто мне в этом поможет, – это призрак сира Берониана.

Стону про себя. Боги, что я такого сделал, чем я такой кошмар заслужил? Лучше бы мне наравне со всеми кошмары снились, лучше бы Берониана кто-то другой призвал…

Кажется, я говорю это вслух. Потому что Берониан из-за моей спины мне отвечает:

– Да нет, Леокаст, лучше, чтобы ты. Тут недалеко зданьице есть, относится к крепости. Там амулет силы духа лежит в подвале – он тебе пригодится для того, что мы запланировали. Идём.

Я не могу ничего возразить. Я молча встаю, набрав заодно в горсть ещё листьев граморника – на всякий случай, буду жевать по дороге, – и иду за призраком.

Тропки в Заболоченном лесу должны бы быть непролазные, ан нет – проложены аккуратно, явно суровыми мародёрами. Что возразишь – людям хочется кушать, вот и проще кому-то уйти за деньгами в лес, полный нечисти… Нечисти… Наверняка в этом самом «зданьице» меня тоже ждёт нечисть…

А вот и «зданьице». Поросло паутиной – но только вдали от входов, так-то явно внутри всё мародёры раздерибанили… Почему он считает, что амулет здесь, тут ведь явно всё уже разобрали?

Опять говорю вслух, видимо. Или Берониан читает мысли?

– Потому что амулет не похож ни на что дорогое, а выглядит как самый обычный мусор.

Не понимаю. О чём он говорит?..

Спускаемся в подвал. Вижу – и правда, обычная косточка, на неё указывает Берониан. Птичья. Боги, неужели сон мне снился вещий?! Птичья кость. В подвале заброшенного здания…

Мне нечего сказать, я только жую листья граморника – отчаянно, едва ли не из последних сил. Надо придти в себя…

А из угла появляется птичий скелет.

Да, самый настоящий скелет большой хищной птицы.

– Не смотри на него, – кричит Берониан, – бери амулет и уходи!

Как тут не смотреть, если это скелет Эжена? Я в этом уверен… Вот он уже превращается из птичьего в человеческий… и улыбается мне, улыбается… Почему скелеты улыбаются так страшно?..

– Леокаст!!! – Берониан всё так же кричит, и кричит громко. – Этот вид нечисти будет притворяться тем, чего ты боишься!!! Я вижу одно, ты – совсем другое, и как выглядит амулет – тоже вопрос личности! Он всегда – как мусор, но как страшный, пугающий мусор, вызывающий нехорошие ассоциации! Бери амулет и уходи!!!

Оккультист я или кто?

Произношу базовое заклятие на изгнание нечисти – надолго не подействует, но, по крайней мере, скелет Эжена перестал приближаться, всё так же стоит и улыбается, но уже на одном месте. Значит, нечисть и вправду нестрашная, да и особо опасной не назовёшь – простым заклятием остановилась… Хватаю косточку и бегу по лестнице наверх. Скелет идёт за мной. Судя по всему, и вправду недолгое действие у заклятия, а учитель предупреждал, что для развития навыков нужно тренироваться… Выскакиваю из здания – благо скелет движется медленно, кости грохочут и мешаются. Бежать больно, тяжело – он на меня смотрит, да и косточка эта, пока я просто держу её в руках, делает больно уже одним своим присутствием… Понимаю: такие вещи надо обязательно на шею, иначе считает меня не хозяином своим, а похитителем… Бегу, бегу, бегу по траве, добираюсь до ближайшего удобного для лазанья, раскидистого дерева, вскарабкиваюсь. Скелет Эжена ко мне не поднимется! Если бы… Приблизившись к дереву, он снова оборачивается скелетом птицы, и начинает взлетать – на чём, боги, если крыльев у него нет, только кости?!

Берониан что-то кричит, но я не слышу и не намерен слышать. Резко, не останавливаясь ни на долю секунды, цепляю косточку за цепочку у себя на шее – ношу на ней артефакт, помогающий работать с призывом духов, база для оккультиста. Цепляю – и косточка внезапно превращается в небольшую пластинку меди, которая словно бы приросла к цепочке. А скелет исчезает.

Облегчённо вздыхаю – и падаю с дерева. Пока цеплял косточку за цепочку, не рассчитал равновесие. Пока падаю, ещё понимаю, что надо бы как-то затормозить падение, но ничего не успеваю, снова теряю сознание.

– Мальчик, поднимайся и женись! – раздаётся голос кентавра, вернее, кентаврихи. Нет, она снова оборачивается лягушкой, только большой, в человеческий рост. – Ква-ква-ква-женись! Ты убил Эжена, теперь, ква, женись на мне!

Мериана смотрит на меня своими горящими, как звёзды, глазами. Тянусь к ней, чтобы поцеловать…

– Фу, – отпрыгивает от меня моя невеста, – какой нехороший мальчик, я ему говорю подниматься, а он целоваться лезет!

Открываю наконец глаза. Да, это не Мериана. Это женщина немногим постарше меня – вот только шрамы на лице особой формы намекают, что она не просто женщина, а настоящая лесная ведьма. Только у ведьм остаются такие следы – зелья, которые они варят, тёмные, народные, лесные зелья, пузырятся и обязательно попадают на лицо, избежать этого никак нельзя.