Имя Ли Чаншуаня прогремело для Луна как гром среди ясного неба. Бедный Ли Чаншуай, его военный советник и верный друг, умерший перед самым походом на его руках, был бы наверное поражён, но и доволен, не меньше.
Поражённый император не сразу нашёл слова. Потом он махнул женщине рукой, приглашая её за собой в шатёр, а стражникам бросил коротко:
– Накормите её спутников и позаботьтесь о них.
Лун сел в удобном кресле, рядом с которым стоял столик с чашей вина на нем. Он частенько принимал у себя разных командиров и советников. Так что ритуал уже был выработан. Иногда он предлагал своим подчиненным даже присесть, для чего служил простой деревянный табурет, который своим неказистым видом однозначно контрастировал с изысканной и дорогой мебелью.
Император смерил взглядом гостью и рассмотрел её внимательнее. Что ж, это лицо теперь казалось ему смутно знакомым, вероятно, он видел её раньше во дворце среди других офицеров. Это успокоило Луна. Выправка у неё отменная, татуировки на щеках под глазами слишком характерны именно для тех, кто проходил обучение в гвардейской школе.
Лян Се видела перед собой пожилого, но всё ещё довольно статного и видного мужчину. Это не была её первая встреча с императором. В прошлые годы, проведённые ею при школе, она неоднократно видела его, и однажды даже отвечала ему о том, хорошо ли их кормят, когда он устроил смотр своих будущих офицеров.
– Вероятно, – прервал молчание Лун, – тебе есть, что рассказать. Можешь сесть. Вот там стоит табурет, возьми его.
Женщина отыскала глазами табурет, на который указывал император. Это был трёхногий урод, сделанный таким по изначальной задумке мастера, чтобы посетитель, которому выпала милость сидеть в присутствии повелителя, продолжал чувствовать своё подчиненное положение. Она взяла его в руки и поставила напротив собеседника, соблюдая всё же почтительное расстояние в несколько шагов. Сидеть было жёстко и неудобно.
– Рассказывай, Лян Се. Я слушаю тебя.
– Ваше величество, – сокрушённо произнесла она, – я не выполнила приказ, который дал мне Ли Чаншуай вашим именем. Я не смогла продолжить путь и описание стены западнее Нандуна. Быть может слабым оправданием для меня будет то, что моя экспедиция столкнулась с восстанием и мне пришлось развернуть остатки моего отряда в другую сторону.
– Поведай всё по порядку, и я решу, насколько велика твоя вина, и есть ли она вообще, – милостиво кивнул ей император.
Лун с немалым любопытством внимал её рассказу. Повествование о состоянии стены Дракона было интересным, но, в целом, довольно предсказуемым. Не сложно было догадаться и без специальной миссии о том, что западные участки стены заброшены и представляют собой не более чем памятник легендарной эпохе. Лян Се не добралась до самого западного конца стены, но вряд ли стоило ожидать там какой-то другой картины. Все области за Нандуном вплоть до Великих гор на закатной стороне мира фактически отделились от империи и жили своей жизнью. Очевидно, что как только будет покончено с восстанием Дондо, нужно будет продолжать поход на запад до самых дальних окраин.
Однако это были не все известия, что принесла с собой Лян Се. Она поведала об обороне крепости Гремящего ущелья, малодушии Пи Дуа и о том, что из-за его трусости укрепления не удалось удержать, хотя это можно было бы делать на протяжении многих месяцев.
Рассказ продолжался до полуночи. Но при этом она умолчала о приключении в Тян-Шуне и ни словом не обмолвилась о Шиме и его талантах. Юноша очень просил её не делать этого и она не могла ему отказать, тем более, что он обладал каким-то завораживающим воздействием на неё.
Быть может повествование шло бы и быстрее, если бы Лун постоянно не прерывал Лян Се уточняющими вопросами.
– Неужели этот старый дурак и в самом деле так жалок?! – не удержался государь, слушая о том, как древний мост между крепостями был уничтожен. – Вот я доберусь до него!
Когда она закончила, Лун пару минут обдумывал все эти новые сведения. Ему понравилась эта женщина, полная достоинства и затаённой злобы и силы. Видно, что она решительна и готова идти до конца, не останавливаясь перед пролитием вражеской крови.
– А что твои спутники? Кто они? – спросил Лун.
– Это всего лишь путешественники из степного края. Они шли с караваном, который разграбили мятежники и им самим чудом удалось избежать смерти и плена, – не моргнув глазом соврала Лян Се. – Мы приютили их в крепости, и они достойно показали себя, сражаясь вместе со мной. Лишь они и небольшое число воинов сохранили верность.
Император кивнул одобряюще и задал вопрос, который мучил его, пожалуй, более всего:
– Что ты можешь сказать о бунтовщиках? Тебе приходилось сражаться с ними. Как они в бою?
Лян Се не раздумывала слишком долго. Она ожидала подобных вопросов и уже знала, что ответит своему властителю:
– Ваше величество, главное преимущество мятежников – это их численность. Я не могу точно оценить, сколько их, но, полагаю, их самое меньшее раза в два больше, чем та армия, которая сейчас стоит на Фазаньем лугу. Кроме того, в их рядах немало сумасшедших фанатиков, которые не жалеют ни своей, ни чужой жизни и идут в атаку, не глядя на опасность.
– По твоим словам нам противостоит грозный противник.
– Его не нужно недооценивать, ваше величество. Они сумели подмять под себя ни одну провинцию. Конечно, им пока что сопутствует удача, так как местные правители не оказывают никакого сопротивления, а бегут прочь. Я сражалась с ними и знаю, что их можно победить. Нужны выдержка и упорство, то, чего не хватило нам в крепости Гремящего ущелья. Надеюсь, ваше войско будет стоять крепко.
– Что ты думаешь о наших позициях здесь?
– Полагаю, они очень хороши. Слабость мятежников в том, что они плохо держат строй и не умеют брать укрепления. Толпы разбиваются о них, как волны о скалу. Но нельзя забывать, что даже на самую мощную и неколебимую скалу может найтись волна, которая её захлестнет по самую макушку. Всё же, думаю, что лучшего места было бы не сыскать.
Лун поглядел на Лян Се. Хотелось бы ему оставить её при себе?
– Вот что, – сказал он, – я не нахожу вины в том, что ты прервала своё задание. Ли Чаншуай согласился бы со мной.
Женщина встала с табурета и поклонилась.
– Я была бы счастлива также представить и вашему советнику весь мой доклад. Сегодня же я начну его писать.
– Не стоит, – печально ответил Лун. – Ли Чаншуай покинул этот свет. Ты доложила мне и этого довольно.
Лицо Лян Се побледнело.
– Ваше величество, я не знала о смерти советника. Это большая утрата и подлинное горе для империи.
– Я согласен с тобой, – кивнул государь. – Но у нас не всё так плохо, когда в стране остаются офицеры подобные тебе.
– Благодарю, ваше величество.
– Вот что, Лян Се, – сказал Лун, – я желаю, чтобы ты осталась при мне. Ты гвардейский офицер, настоящий воин, и достойна быть моим телохранителем.
Женщина вспыхнула от радости и поклонилась.
– Это самая большая честь для меня, какая только может быть.
Пожилой император попробовал рассмотреть Лян Се немного с другой точки зрения: именно как женщину. Разумеется, за многие годы на престоле он водил тесные знакомства с разными придворными дамами. Когда-то это вылилось в милый и нежный, хоть и недолговечный роман с Ван И. Интересно, какова из себя эта офицер? Пожалуй, сплошное разочарование. Плоская и тощая, кожа да кости, резкая и злая. Нет уж, как говорит его младший сын: «Лучше плыть по волнам, чем разбиться о скалы». Что он имеет при этом в виду: корабль или женщину?
Лян Се, вероятно, почувствовала, о чём сейчас размышляет Лун. Она смутилась и зарделась. Ей захотелось отвести взгляд в сторону и, внезапно, она почувствовала, что ей совершенно некуда девать руки, хотя всю многочасовую беседу она про них совершенно и не думала. К счастью, государь заговорил и заговорил совсем о другом, что позволило женщине вздохнуть с облегчением:
