Джеймс догнал меня. Закрыв дом, он открыл машину, чтобы я в нее села, но сам залез в тайоту лишь минут через пять. Все это время он смотрел куда-то в сторону. Я не заметила сразу, что в его руке был телефон.

Наверное, разговаривает с Эмили.

Странное чувство ревности вмиг укололо меня. У меня не было чувств к Джеймсу, но мысль о том, что у него есть девушка, почему-то огорчала меня.

Наверное, потому что я осталась одна. Когда я была с Майклом, я не раз присутствовала на двойных свиданиях и видела много потенциальных девушек Джеймса, но я никогда не грустила по этому поводу. Это все из-за разрыва.

Джеймс сел за руль и завел машину. Его взгляд был сосредоточенным, а тело напряженным.

– Звонил Эмили?

Я поняла, что сказала, только после того, как слова вылетели из моего рта.

– Да.

Молчание оглушало меня.

– И что она сказала?

– Это так важно?

Я кивнула, понимая, что он не видит этого. Я хотела знать, что я не испортила его личную жизнь, хоть и что-то внутри меня говорило иначе. Желание, что появилось на фоне расставания, пусть было и мимолетным, но почему-то оно оставило след, как бы это странно не было.

– Я отвезу тебя домой, – сказал Джеймс, – а потом съезжу к ней перед работой.

Я знала, что это правильно. Моя привычная жизнь закончилась, но она не закончилась для других. Я не представляла, как буду дальше. Я лишилась парня, лишилась подруги…

– Джеймс?

– Что?

Я набралась сил, чтобы сказать это.

– Забудь, что произошло, ладно? Я не знаю, что на меня нашло. Думаю, это все из-за расставания с Майклом. Он ушел, и все те запреты, что были окутаны отношениями, перестали ими быть, и я потерялась в этой свободе. Спасибо, что ты был рядом. Боюсь представить, что могло бы случиться, если бы не ты.

Мы подъехали к моему дому. Машины моих родителей не было, и это означало, что они уехали по магазинам, как это делали всегда.

– Спасибо.

Джеймс потер свой подбородок.

– Ты не поела ничего.

– Я же сказала, что у меня дела.

Звучало глупо, и понятно, что он мне не поверил. Его щеки чуть покраснели, дыхание стало более глубоким.

– Если станет грустно, или там захочется поплакать-звони. Я приеду к тебе.

– Странно, почему я раньше не хотела проводить с тобой вечера.

Я нелепо вылезла из машины и пошла по плитке к себе домой. Обернувшись у входной двери, я увидела, что коричневая тайота все еще никуда не делась, а ее водитель пристально смотрел на меня. Я помахала рукой и вошла в дом.

Меня встретила прохлада. Кондиционеры тихо гудели, пол слегка скрипел, когда я на него наступала, и фильтр аквариума неприятно громко шумел. Дома никого. Я так редко оставалась одна, что и забыла какого это. Раньше я всегда звонила Майклу и звала его. Мы проводили время перед телевизором в гостиной, а потом поднимались в мою комнату, переполненные желанием друг к другу.

Когда Майкл был на работе, а он работал почти всегда, так как он должен был поддерживать семейный бизнес, я звонила Лесли. Мы покупали винные коктейли и танцевали под разную музыку.

А сейчас я по-настоящему одна.

Мне некому позвонить, некому написать, не с кем провести день, пока мои родители в магазине. После того, как товары будут куплены, они привезут их домой, мама все разложит по полочкам , и они уедут на работу. И я останусь практически до ночи одна.

Мои родители работают в больнице. Мама- кардиолог, а папа- хирург. Думаю, понятно, где они познакомились. Они никогда не настаивали, чтобы я продолжала их врачебную династию.

Они работают сегодня в дневную смену. С полудня до десяти. Такой график. Раньше я и не заметила бы, что дом может стать удушающим местом одиночества.

Я прошла на кухню и вздрогнула. Там было холоднее, чем в гостиной , но дрожь вызвал не кондиционер.

Лесли, как ни в чем не бывало, сидела на барном стуле у стойки, попивая апельсиновый сок. Она увидела, что я вошла, но не сказала ни слова.

– Что ты здесь делаешь?

– Твои родители меня пустили.

Она поставила стакан на бар, и звук стука раздался по всему тихому дому.

– Эмма, я должна объясниться.

Видеть ее было противно после того, как я все узнала.

– Когда ты познакомила меня с Майклом…

– Проваливай.

Лесли округлила глаза, как будто не ожидая, что я могу так сказать.

– Я просто хочу, чтобы ты меня выслушала.

– Я ясно выразилась, чтобы понять, чего хочу я.

Она распустила волосы, и они упали ей на плечи.

– Как скажешь.

Она прошла мимо меня, оставляя аромат дорогих духов, что так не подходили к ее финансовому положению. Зато Майкл мог себе позволить такие купить ей.

Хлопнула входная дверь, а потом она почти сразу же открылась, и я услышала голоса родителей. Я мгновенно надела на себя маску, что у меня все хорошо, налила из кофейника кофе и села на тот стул, на котором только что сидела Лесли.

– Эмма, я думала, что ты решила остаться у Майкла, раз не у Лесли. Она дождалась тебя?

– Да, – сказала я, – но больше ночевать у Майкла я не буду.

Мама достала из пакета овощи и посмотрела на меня.

– У вас что-то случилось?

– Мы расстались.

Мама положила сельдерей на стол и хотела подойти обнять меня, но я показала жестом, что все хорошо.

Папа пришел со стопкой писем, но увидев мамино лицо, полное сострадания, остановился в дверях.

– Что-то случилось?

– Эмма рассталась с Майклом.

– Он всегда мне не нравился.

Папа улыбнулся и протянул мне письмо.

Конверт был нежно-зеленого цвета. На нем в левом нижнем углу были наклеены серебристые звездочки. Очень необычный выбор конверта.

Я посмотрела, от кого пришло письмо, и чуть не захлебнулась собственными слюнями от неожиданности.

Марк Фогель.

Парень, чья фотография лежит у меня в шкатулке.

Парень, которому я так и не призналась в любви и жалела об этом.

И вот его письмо я держу у себя в руках. Воздух нагрелся и обжигал, и я не обращала внимания на родителей.

Я встала со стула, чуть не подвернув себе лодыжку.

Я не слышала ничего о нем уже четыре года.

Аккуратно открываю конверт, боясь, что там может быть. Внутри лежал обычный лист. Я села на диван в гостиной и начала читать.

Дорогая Эмма!

Я долго не мог написать тебе, потому что улетел в Лондон. Я пытался найти тебя в соцсетях, а ты знаешь: если я захочу, то это обязательно случится. Через два года, как я сказал тебе, что ты меня больше не увидишь, я нашел твою страницу. На фотографии я увидел тебя… такую счастливую, что я вмиг потерял дар речи, чтобы описать, что тогда со мной произошло. На фотографии ты была не одна. Не знаю, что сейчас у тебя с ним, но тогда мне было неприятно.

Я вспоминал, как ты смотрела на меня, когда я тайком звал с собой смотреть на звезды.

Вспоминал, как ты светилась от того, что я взял тебя за руку.

Вспоминал, как я наблюдал за тобой.

Ты была красивой. Но сейчас…

Я знаю, что не должен тебе писать. Прошлое в прошлом, и все такое.

Но я снова в Америке. Хочу встретиться с тобой, хоть и безумно боюсь встречи. Я изменился, и ты, я думаю, тоже.

Если все-таки надумаешь, мой адрес у тебя есть.

И номер.

Марк.

P.S. брелок, что мы вместе покупали на ярмарке, до сих пор висит на моих ключах. А на твоих?

Я перечитывала письмо, не веря, что он, действительно, решил мне написать. Я записала его номер к себе в телефон, но набрать его не нашла в себе сил.

Я только что рассталась с парнем, за которого собиралась выйти замуж. Я узнала о предательстве. Готова ли я снова подпустить человека, который был моей первой любовью?

Марк Фогель учился в моей школе. Ему столько же лет, как и мне. И когда ему было пятнадцать от него уже сходили с ума девчонки. Несмотря на юный возраст, он обольстительно вел себя, но никогда ни с кем не встречался.